Дворец райских наслаждений - [206]

Шрифт
Интервал

— Именно. Если ты, конечно, хочешь сохранить жизнь. Себе и семье Аиртона.

— Ясно, — она сухо рассмеялась. — Ну что ж, тогда, я полагаю, мне предстоит исполнить святой долг. Как ты думаешь, стали бы монахини из мой школы гордиться моим мученическим венцом? Впрочем, мне ведь не придется жертвовать своей добродетелью? У меня и добродетелей-то не осталось, ты уж об этом позаботился. Да и вообще, о какой добродетели может идти речь? О какой чести? Чего мне терять? Ты заключил удачную сделку. Поздравляю.

— Элен, послушай, нет ничего страшнее смерти. Ничего. Главное сохранить жизнь, и плевать на мещанские взгляды. Думаешь, я бы пошел на сделку, если бы у меня был выбор? Господи, Элен, — рявкнул Генри. — Что мне оставалось делать? Иначе я не смог бы вас спасти. Если бы я не согласился, ты бы вместе с остальными отправилась на площадь, и тебе бы отрубили голову. Тебе, Аиртону, Нелли, Дженни и Джорджу. А так вы остались в живых!

— Ах, да, надо жить дальше. Кажется, ты говорил именно так.

— Послушай, может быть, мандарин вообще к тебе пальцем не притронется. Этот старик затеял с доктором философский диспут. В этом-то все и дело. Они спорят о прагматизме. Он думает, что доктор, чтобы спасти наши жизни, согласился отдать тебя ему. Мандарин доказал свою правоту. Все люди действуют из корыстных побуждений. Вот и все. Мы останемся в живых.

— О чем ты, Генри? Ты хочешь сказать, что доктор тоже замешан?

— Конечно же нет. Так думает только мандарин. На самом деле Аиртон ничего не знает. Да и какая разница. Солнышко, ты будешь жить, а на остальное мне плевать. Ты будешь жить. Жить, — он замотал головой и сжал кулаки. — Я не мог тебя потерять… Ты для меня… ты для меня больше жизни. Я пойду на что угодно, буду лгать, обманывать, убивать, продам душу Дьяволу… лишь бы спасти тебя. Иначе нельзя… Господи Боже, — он закрыл лицо руками.

— Знаешь, Генри, — холодно произнесла Элен. — Ты как никогда был близок к тому, чтобы признаться мне в любви. Забавно, что это случилось, когда ты меня уговаривал лечь под дикаря. Мне тебя жаль.

Понурив голову, Генри встал с постели и принялся ходить по комнате. Сделав несколько шагов, он повернулся к девушке. Гримаса муки, не сходившая с его лица за все время разговора, сменилась холодным высокомерным выражением, губы искривились в привычной сардонической усмешке. Генри заговорил в обычной медлительной манере, растягивая слова:

— У тебя есть все основания, милая, ненавидеть меня за испытание, на которое я тебя обрек. Однако, если у тебя хватит мужества его выдержать, мне того будет вполне довольно. Быть может, после ты меня не захочешь больше видеть. Мне и того будет довольно. Мне будет тяжело без тебя, но я справлюсь. А может, и не справлюсь. Так или иначе, будет уже все равно. Для меня жизнь — игра. Таков уж мой выбор. И мне плевать — выиграю я или проиграю. Но мне далеко не все равно, что случится с тобой. Ты сотворила со мной то, что доселе не удавалось ни одной женщине. Все мои мысли только о тебе. Я думал, что неуязвим. Так или иначе, я позабочусь о том, чтобы ты выбралась отсюда живой. Если я увижу, что мандарин собирается причинить тебе зло, я убью его, но с твоей головы не упадет и волос. Он трогательный старик, с которым тебе придется провести час. Да, будет неприятно. Возможно, он станет тебя лапать или даже захочет переспать с тобой. И что с того? С девушками могут произойти вещи и пострашнее. Добродетели, они, знаешь ли, не между ног. Они в душе, Элен, в твоем большом добром сердце. Это и мужество, с которым ты встречаешь беды, уготованные тебе судьбой. И твоя красота. И твое чувство юмора. Это твой вольный дух, который вдыхает жизнь во все, что тебя окружает. Это все то, что я в тебе люблю. Мандарину до этого не под силу дотянуться. Он даже не сможет приблизиться к тебе, к той настоящей Элен Франсес. Чтобы справиться с тем, что тебе предстоит, надо принять опиум. Трубка на столе. Если я не ошибаюсь и ты действительно настолько сильна, насколько я полагаю, пара-другая доз не сделают тебя снова наркоманкой. Главное, не перестарайся. Я и так чувствую огромную вину за то, что пристрастил тебя к этому чертовому зелью. Готовься как хочешь — тебе надо выдержать. Так ты спасешь свою жизнь, ту самую единственную жизнь, которая для меня бесценна. А теперь прости. Пойду в коридор, покурю, — он вышел, захлопнув за собой дверь.

Элен медленно оделась, закончила приводить себя в порядок и присела на стул, стоявший возле низкого столика. В отполированной столешнице из красного дерева отражалась лежащая на ней трубка. Она взяла ее в руки и приникла к ней губами, почувствовав тонкий аромат дыма, который она вдыхала накануне вечером. Ее рука двинулась к мешочку с маковой пастой. Рассеянно она зачерпнула щепоть черного, похожего на патоку вещества и принялась заученным движением скатывать шарик. Ей пришлось приложить усилие, чтобы остановиться. Девушка открыла глаза и долго сидела погруженная в собственные мысли; в одной руке — трубка, в другой — паста. Элен вздохнула. По щеке пробежала слеза. Она положила трубку на стол, а шарик — обратно в пакетик с пастой. Затем Элен устало поднялась и, убрав трубку и пакетик в шкафчик, вышла в коридор и встала рядом с Генри. Ни он, ни она не произнесли ни слова. Генри курил. Она обняла его за талию, склонив голову ему на грудь. Через некоторое время он положил руку ей на плечо. Им оставалось только ждать.


Еще от автора Адам Уильямс
Книга алхимика

Андалусия, 1938 год. Гражданская война в Испании подходит к концу. Горстка коммунистов-сталинистов, загнанная противником — испанскими фашистами — в маленький городок, захватывает заложников и запирает их в прекрасном старинном соборе. Коммунисты планируют взорвать храм, уничтожив как можно больше врагов. Кажется, у оказавшихся в заключении людей нет ни малейшего шанса выжить, но одному из них, бывшему министру и знатоку Средневековья профессору Пинсону, попадает в руки рукопись еврея-алхимика, хранившаяся в укрытой под собором мечети XI века.


Рекомендуем почитать
Закат над лагуной. Встречи великого князя Павла Петровича Романова с венецианским авантюристом Джакомо Казановой. Каприччио

Путешествие графов дю Нор (Северных) в Венецию в 1782 году и празднования, устроенные в их честь – исторический факт. Этот эпизод встречается во всех книгах по венецианской истории.Джакомо Казанова жил в то время в Венеции. Доносы, адресованные им инквизиторам, сегодня хранятся в венецианском государственном архиве. Его быт и состояние того периода представлены в письмах, написанных ему его последней венецианской спутницей Франческой Бускини после его второго изгнания (письма опубликованы).Известно также, что Казанова побывал в России в 1765 году и познакомился с юным цесаревичем в Санкт-Петербурге (этот эпизод описан в его мемуарах «История моей жизни»)


Поклонники змеи. Черная птица

Густав Эмар — признанный классик приключенческого жанра, романист с богатейшим опытом морских путешествий и опасных экспедиций в малоизученные районы Африки и Южной Америки. Он командовал пиратской бригантиной и томился в плену у индейцев Патагонии, и эти приключения писателя-авантюриста отражены в десятках блистательных романов, которые читаются на одном дыхании.В сборник вошли два романа Густава Эмара.Первый, «Поклонники змеи», — о зловещем культе Вуду, о магических обрядах и кровавых ритуалах гаитянских жрецов, которые выступили с оружием в руках против белых поработителей.Второй — о противостоянии белых поселенцев и техасских индейцев, возглавляемых отважным и жестоким вождем по прозвищу Черная Птица.Издание подготовлено по тексту 1898 года.


Том 5. Золотая лихорадка. Курумилла

В пятый том Собрания сочинений известного французского писателя Гюстава Эмара входят романы «Золотая лихорадка» и «Курумилла», продолжающие цикл романов о приключениях Валентина Гилуа и его друзей.


Пепел революции

В повести описывается промежуток с конца 1919 г. по конец 1921 г. на фоне окончания Гражданской войны в России. Человек, мало что помнящий, бежит из Москвы за страшное злодеяние, которое он случайно совершил против вождей Революции. Беглец был членом партии большевиков, но теперь ему вынесен смертный приговор и отсрочить его исполнение возможно только на Юге, где еще цепляются за последние клочки земли белые. Постепенно открывается предыстория беглеца, оказываются замешены потусторонние силы, стоящие за противоборствующими сторонами, высокая политика и простые человеческие судьбы, которые оказались раздавлены жерновами Революции.


Проклятый род. Часть 1. Люди и нелюди

«Люди и нелюди» – это первая часть романа «Проклятый род». Действие охватывает реальные исторические события: борьбу донского казачества с Крымской и Ногайской ордами, Ливонскую войну. Однако главные герои романа не царь Иван Грозный, не король Речи Посполитой Стефан Баторий и даже не лихой разбойный атаман Иван Кольцо, а простые казаки, истинные защитники Отечества и православной веры. Это повествование об извечных человеческих страстях, пороках и добродетелях, особо ярко проявляющихся в эпоху великих перемен.


Вельяминовы. Начало пути. Книга 3

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.