Дворец райских наслаждений - [19]

Сэр Клод был не из тех, кто хвастается своими успехами, однако именно ему Британия была обязана чередой побед на дипломатическом фронте, благодаря которым Англии удалось значительно увеличить территориальные приобретения в Китае и упрочить там свое положение. Именно Макдональд был инициатором переговоров, в результате которых Англия взяла в долгосрочную аренду новую колонию Вэйхайвэй[4] и практически сразу же после этого получила Гонконг; именно Макдональду удалось добиться от китайского правительства признания долины Янцзы сферой британских интересов. Сэр Клод с неменьшим успехом предотвращал схожие шаги, которые пытались предпринять великие державы после поражения Китая в войне с Японией в 1895 году, оказавшегося для всех полнейшей неожиданностью. Сэр Клод неустанно следил за действиями немцев в Шаньдуне и русских вдоль всего протяжения границы с Китаем. Буквально накануне он получил тревожную телеграмму с заставы в далеком Кашгаре. Тамошний консул сообщал о подозрительном передвижении войск на перевалах, ведущих в Индию. Сэр Клод пригласил на пикник русского посла и собирался, когда подвернется подходящий момент, намекнуть о недовольстве Британии. Сэр Клод считал излишним идти на открытый конфликт, когда напряжение вполне могла разрядить спокойная закулисная беседа.

Подобный подход очень хорошо сочетался с китайскими методами разрешения политических разногласий. У сэра Клода были хорошие рабочие отношения с чиновниками из Цзунли Ямэн[5]. Вместе им удалось решить ряд щекотливых вопросов. Сэр Клод особенно гордился своим вмешательством во внутренние дела двора осенью прошлого года, когда вдовствующая императрица Цы Си, являвшая собой подлинную власть в стране, устроила дворцовый переворот, вырвав бразды правления из рук молодого императора и раздавив реформаторское движение, просуществовавшее всего сто дней. За переворотом последовала волна казней слуг и советников императора, и западные дипломатические миссии, не понаслышке зная о крутом нраве императрицы, с волнением следили за судьбой юного императора — ее племянника. Казалось, подтверждаются самые худшие опасения дипломатов: вскоре императорский двор издал рескрипт, который извещал о том, что император занемог, а «лекари оказались бессильны». Сэр Клод немедленно направил в Цзунли Ямэн ноту, в которой настоятельно советовал двору найти врачей получше, ибо смерть императора произведет столь тягостное впечатление на западные державы, что последствия для Китая окажутся самыми печальными. В результате император чудесным образом выздоровел, однако его продолжали держать взаперти в Летнем дворце. Сэр Клод увидел императора на приеме, данном Цы Си в декабре. Вдовствующая императрица решила «предъявить» своего племянника западным дипломатам в знак того, что она приняла намек к сведению.

Императрица высказала беспрецедентную просьбу — она пожелала видеть на приеме жен дипломатов. Сэр Клод не знал, что потрясло его больше: таинственная императрица, чинно прихлебывавшая чай вместе с матронами дипломатического общества, или же тихий шепот, то и дело срывавшийся с губ Цы Си. «Одна семья. Одна семья», — чуть слышно твердила деспотичная старуха. Ее слова толковали по-разному. Сэр Клод полагал, что императрица, поставившая на реформах жирный крест, все-таки осознавала необходимость сотрудничества с великими державами. Именно поэтому он пропускал мимо ушей слухи о появившихся в деревнях тайных обществах, практикующих боевые искусства, и не обращал внимания на слова некоторых из своих коллег, считавших, что двор тайно поддерживает зарождающееся националистическое движение. И все же сэру Клоду продолжали поступать доклады о «боксерском движении», но он считал его не более чем проявлением обычного недовольства в крестьянской среде, с которым успел столкнулся любой человек, проживший в Китае несколько лет. Сэр Клод полагал, что у него были все основания заявлять о дальнейшем усилении британского влияния и упрочении положения на китайском рынке, что он и сделал в последнем докладе, направленном в Министерство иностранных дел.

У подножья холма клубилась пыль, поднимаемая кавалькадой. Каких-то двадцать минут — и гости подъедут к вилле. Затянувшись сигарой в последний раз, сэр Клод направился к воротам, чтобы встретить лучших представителей иностранного сообщества Пекина.

* * *

Элен Франсес с осторожностью пригубила шампанское и широко открытыми глазами оглядела гостей. Никогда прежде ей не доводилось бывать на подобных светских раутах. Ее окружали роскошно одетые дамы и господа, звучала речь на самых разных языках. Когда Том сказал ей, что их пригласили на пикник, Элен почему-то решила, что встреча будет похожа на одну из милых поездок, которые она совершала с тетушкой в Эшдоунский лес. Воображение рисовало небольшую группу друзей, толпящихся вокруг расстеленного на траве покрывала с жареными цыплятами, сваренными вкрутую яйцами и бутербродами, легкую трапезу и последующую за ней прогулку в один из храмов, которые, по словам Тома, в изобилии покрывали Западные холмы. Ей и в голову не пришло, что пикник будет проходить в одном из таких храмов, переделанных в роскошную усадьбу, уставленную причудливой мебелью. Не ожидала она и великолепного обеда в ухоженном саду — поданные блюда сделали бы честь ресторану гостиницы «Hôtel de Pekin» или же капитанской каюте прекрасного лайнера, доставившего Элен с Томом в Китай.