Дворец райских наслаждений - [189]
И опять же удивлю тебя, за последние несколько дней к нам, в некоторой степени, вернулось веселое настроение. Теперь мы практически не обращаем никакого внимания на доносящиеся снаружи крики и вопли. Я полагал, что безрадостные новости, которые принес Хирам, ввергнут нас в пучину отчаяния, однако все оказалось наоборот. Теперь, когда мы узнали, что, скорее всего, нас ждет самое страшное, мы перестали волноваться о будущем.
Каждый из нас приспосабливается по-своему. Семейство Милуордов так радо возвращению Хирама, что ведет себя словно у нас сейчас праздник. На днях Нелли сказала, что слышала, как Септимус рассказывает анекдот. Анекдот был не особенно смешным, поэтому я не стану приводить его в этом письме, однако нельзя отрицать, что последнее время поведение Септимуса сильно изменилось. Я бы сказал, что он стал каким-то озорным, если ты вообще можешь представить озорующего ветхозаветного пророка. Он даже начал играть с детьми. Джордж собрал в детской заводную железную дорогу, а Септимус, ты не поверишь, повязал на шею шарф, нацепил фуражку Боуэрса и согласился стать станционным смотрителем. Время от времени он дул в свисток. Очень чудно.
Боуэрс и Фишер стали лучшими друзьями. Они ввели распорядок дня — утром читают Библию, днем играют в шахматы. К нашей радости, Фишер по вечерам снова стал брать в руки скрипку. Теперь они с Нелли часто устраивают нам концерты. Наслаждаться музыкой сложно — снаружи доносится громкий шум, однако мы стараемся не обращать на него внимания и напрягаем слух.
Сестра Катерина ушла в себя и каждый день по много часов проводит у себя в комнате в молитвах перед иконой Девы Марии. Она говорит, что была очень дружна с несчастной сестрой Еленой, с которой, как мы полагаем, случилось самое худшее, и рада, потому что знает, что скоро снова с ней встретится.
Том и Элен Франсес? Мне их очень жаль. Им так и не удалось простить друг другу былые обиды. Сейчас, думаю, это уже не имеет никакого значения, однако я бы предпочел, чтобы они помирились. Ты ведь знаешь, я безнадежный романтик. И тем не менее, похоже, они не испытывают друг к другу вражды. Элен оправилась после болезни. Она сейчас здорова, пусть даже к ней не вернулись былая красота и веселый характер. Она выглядит повзрослевшей и более печальной. Теперь они неразлучны с Дженни, вместе вяжут, шьют и болтают. О чем? Ума не приложу. Бедная Дженни, она бы могла вырасти такой красавицей. Том сидит над одной из картинок-головоломок, которую он взял у детей. Кажется, ему хорошо одному. Он тоже выглядит повзрослевшим и более грустным, однако, когда увлекается головоломкой, начинает весело насвистывать. Может, я бездарь и полностью некомпетентен, однако считаю, что раз человек весело насвистывает, излишне беспокоиться о его душевном и физическом здоровье.
Спросишь, а как же мы с Нелли? Мы много времени проводим вместе, сидим, разговариваем, вспоминаем Шотландию и счастливые времена, но большей частью молчим. Как-то раз Нелли заметила, что мы держимся за руки, и, покраснев, сказала, что сейчас самая пора для второго медового месяца.
С печалью в сердце вынужден признать, что, в отличие от остальных, доктор Филдинг по-прежнему ходит мрачный как туча. Он все еще никак не может смириться с уготованной нам участью. К счастью, он больше меня ни в чем не упрекает, однако мне больно смотреть, как он без устали ходит взад-вперед по комнате, время от времени приоткрывая ставни, чтобы взглянуть на боксеров. И на них, и на него мы стараемся не обращать внимания. Так лучше.
Дорогой Джеймс, не печалься о нас.
Ты мой душеприказчик, и я собирался написать тебе длинное формальное письмо, попросить тебя позаботиться о том и о сем, однако богатство, достаток, одним словом, все то, что прежде имело столь огромное значение, особенно для нас, скаредов-шотландцев, теперь утратило для меня смысл. Я и так знаю, что ты разумно распорядишься моим небольшим имением и позаботишься о дорогих мне Мэри и Эдмунде. Воистину, они в самых надежных руках. Дорогой Джеймс, ты всегда был мне не только братом, но и другом, и я знаю, что ты станешь для моих детей заботливым и любящим отцом.
Надеюсь, что это не последнее письмо, хотя всякое может случиться. Наша казнь лишь вопрос времени. В любом случае, я сказал уже все, что хотел. Мы оставим этот мир, полный страдания и жестокости, и вместе отправимся в Рай, уготованный тем, кто всегда верил в нашего Спасителя. Мы страшные грешники, мы ничтожны, слабы, однако почему-то мне кажется, что Господь будет к нам милосерден. И я нисколько не сомневаюсь, дорогой Джеймс, что рано или поздно мы встретимся на Небесах и тогда снова отправимся погулять по вересковым полям (какой же Рай без вереска?).
До свидания, Джеймс. Да здравствует Шотландия!
Воскресенье, 7 июля 1900 года
Дорогой Джеймс.
Все случилось так, как мы и ожидали. Сегодня к нам приехал Линь и привез с собой послание мандарина, который наконец ответил на мое письмо. Это совсем не тот ответ, на который я рассчитывал. Я получил формальное извещение о том, что моя «просьба о снисхождении» принята к сведению. Мандарин сообщает, что иностранцы «должны понести справедливое наказание за то зло, которое причинили» и заявляет, что нам надо ждать «приговора императора». Вот и весь суд. Похоже, он уже состоялся в наше отсутствие.
Андалусия, 1938 год. Гражданская война в Испании подходит к концу. Горстка коммунистов-сталинистов, загнанная противником — испанскими фашистами — в маленький городок, захватывает заложников и запирает их в прекрасном старинном соборе. Коммунисты планируют взорвать храм, уничтожив как можно больше врагов. Кажется, у оказавшихся в заключении людей нет ни малейшего шанса выжить, но одному из них, бывшему министру и знатоку Средневековья профессору Пинсону, попадает в руки рукопись еврея-алхимика, хранившаяся в укрытой под собором мечети XI века.
Двое друзей — бывший виллан Жак из селения Монтелье и обедневший арденнский рыцарь сир Робер де Мерлан наконец-то стали полноправными членами ордена Святого Гроба, одного из наиболее могущественных тайных орденов крестоносного братства.Теперь, выполняя волю Римского Папы Григория Девятого, Жак и Робер в составе отряда рыцарей отправляются с некой секретной миссией в Багдад, чтобы тайно встретиться с наследниками великого Чингисхана. Речь пойдет о сокровищах Повелителя Вселенной…Но враги не дремлют и каждый шаг героев будет оплачен кровью…«Рыцарский долг» является продолжением уже известного читателю романа «Рыцарь святого гроба».
Путешествие графов дю Нор (Северных) в Венецию в 1782 году и празднования, устроенные в их честь – исторический факт. Этот эпизод встречается во всех книгах по венецианской истории.Джакомо Казанова жил в то время в Венеции. Доносы, адресованные им инквизиторам, сегодня хранятся в венецианском государственном архиве. Его быт и состояние того периода представлены в письмах, написанных ему его последней венецианской спутницей Франческой Бускини после его второго изгнания (письма опубликованы).Известно также, что Казанова побывал в России в 1765 году и познакомился с юным цесаревичем в Санкт-Петербурге (этот эпизод описан в его мемуарах «История моей жизни»)
Густав Эмар — признанный классик приключенческого жанра, романист с богатейшим опытом морских путешествий и опасных экспедиций в малоизученные районы Африки и Южной Америки. Он командовал пиратской бригантиной и томился в плену у индейцев Патагонии, и эти приключения писателя-авантюриста отражены в десятках блистательных романов, которые читаются на одном дыхании.В сборник вошли два романа Густава Эмара.Первый, «Поклонники змеи», — о зловещем культе Вуду, о магических обрядах и кровавых ритуалах гаитянских жрецов, которые выступили с оружием в руках против белых поработителей.Второй — о противостоянии белых поселенцев и техасских индейцев, возглавляемых отважным и жестоким вождем по прозвищу Черная Птица.Издание подготовлено по тексту 1898 года.
В пятый том Собрания сочинений известного французского писателя Гюстава Эмара входят романы «Золотая лихорадка» и «Курумилла», продолжающие цикл романов о приключениях Валентина Гилуа и его друзей.
В повести описывается промежуток с конца 1919 г. по конец 1921 г. на фоне окончания Гражданской войны в России. Человек, мало что помнящий, бежит из Москвы за страшное злодеяние, которое он случайно совершил против вождей Революции. Беглец был членом партии большевиков, но теперь ему вынесен смертный приговор и отсрочить его исполнение возможно только на Юге, где еще цепляются за последние клочки земли белые. Постепенно открывается предыстория беглеца, оказываются замешены потусторонние силы, стоящие за противоборствующими сторонами, высокая политика и простые человеческие судьбы, которые оказались раздавлены жерновами Революции.
«Люди и нелюди» – это первая часть романа «Проклятый род». Действие охватывает реальные исторические события: борьбу донского казачества с Крымской и Ногайской ордами, Ливонскую войну. Однако главные герои романа не царь Иван Грозный, не король Речи Посполитой Стефан Баторий и даже не лихой разбойный атаман Иван Кольцо, а простые казаки, истинные защитники Отечества и православной веры. Это повествование об извечных человеческих страстях, пороках и добродетелях, особо ярко проявляющихся в эпоху великих перемен.