Двор Алексея Михайловича в контексте абсолютизации царской власти - [17]

чим и думным дворянином. В Боярской книге 1658 г. казначеем значился

Богдан Минич Дубровский с окладом в 150 рублей 140, который многие го-

ды возглавлял Казенный приказ. Казначей был обязан: «без государева ве-

48 -

дома из казны ничего никому не отдавать и во всем казну оберегати и по-

житку себе не учинити,… в исцовых исках судити в правду, другу не дру-

жити и посулов и поминок от судных дел не имати» 141. Еще одним

известным казначеем при Алексее Михайловиче был Афанасий Семенович

Нарбеков.

Важные придворные должности имели лица, занимавшие чин со-

кольничего, ловчего и ясельничего, а также возглавлявшие Конюшенный

приказ. Должности конюшего и ловчего упоминаются еще в «докончании»

детей Ивана Калиты, в середине XIV в. 142 На должность конюшего назна-

чали видных представителей старомосковской аристократии, как правило,

бояр. Г.К. Котошихин отмечал, что «кто бывает конюшим, и тот первой

боярин чином и честью». Известно, что в чине конюшего был Борис Году-

нов, ставший впоследствии царем.

После ликвидации чина конюшего главой Конюшенного приказа

стал назначаться ясельничий, ведавший царскими конюшнями и выездами

царя и цариц. В присяге ясельничего оговаривалось, что ему следовало «в

их государя седла, и в узды, и в плети, и в сани, и во всякой их конюшен-

ной наряд и у аргамака и у коня … не положити зелья и никому конюшен-

ного чину и с стороны никому ж не положити и над конюхами

стремянными, и над стадными, и над мастерами всякими смотрети и бере-

чи от всякого дурна без всякие хитрости» 143. Ясельничими были с 1648 г.

Ждан Васильевич Кондырев, с 1655 г. – Афанасий Иванович Матюшкин, а

с 1665 г. – Иван Афанасьевич Желябужский.

Матюшкин, будучи родственником царя и разделявший с ним

страсть к «охотничьей потехе», получил новый, введенный Алексеем Ми-

хайловичем, чин московского ловчего 144. Определенную роль в этом назна-

чении сыграла дружба Матюшкина еще с детского возраста с будущим

царем. В новой должности одной из основных задач московского ловчего

было обучение молодых сокольничих уставу царской охоты, собственно-

ручно написанному Алексеем Михайловичем под названием «Книга, гла-

49 -

големая Урядник. Новое уложение и устроение чина сокольничья пути» 145.

В Боярской книге 1658 г. отмечалось, что московскому ловчему Матюш-

кину был положен оклад в «1000 поместной чети, денежной с придачею в

150 рублев» 146. Постепенно чины ловчего и сокольничего приобретали все

большую значимость при дворе. Эти оба чина были объединены для А.

Матюшкина, и он стал «стольником и московским ловчим», к тому же

членом Боярской думы.

Значимым чином царского двора являлся шатерничий, в ведении ко-

торого находилась шатерная казна, «уборы» парадных Грановитой, Золо-

той и Ответной палат. Когда в этих палатах проходили посольские приемы

и пиры, шатерничий контролировал их убранство и готовность к приему

гостей. По окончании церемоний он контролировал сохранность «уборов»

и возвращение их в казну.

В иерархию дворцовых чинов входили и те лица, которые не воз-

главляли приказов, но по своей значимости принадлежали к «верховным».

К ним следует отнести кравчих, в подчинении которых были стряпчие.

Кравчий следил за тем, чтобы «ни в чем его государя … в явстве и в питье

не испортити и зелья и коренья не дати, и с стороны дати не велити…и ус-

лышав от кого злое умышление или порчу на государя, про то сказати

ему» 147. Кравчий «наряжал питье» государю, которое принимал с Сытного

двора. Вероятно, лично пробовал кушанье и подавал его к царскому столу,

постоянно находился при государе на пирах и в его покоях, или, согласно

терминологии того времени, «смотрел в стол». Кравчий контролировал и

застольный порядок, в первую очередь, поднесение гостям кушаний сте-

пенными и путными ключниками.

Подобные обязанности подчеркивали важность чина кравчего и его

огромную ответственность за здоровье государя и гостей. Он пользовался

полным доверием царя еще и потому, что во время застолья, конечно, мог

слышать разговоры, которые не должны были выходить за пределы госу-

даревых хором. При Алексее Михайловиче кравчими были Петр Михайло-

50 -

вич Салтыков с поместным окладом в 1000 четей (500 десятин) и денежной

придачею – 250 рублев» 148, что на 90 рублей превышало оклад постельни-

чего. После Салтыкова с 1661 г. кравчим стал Петр Семенович Урусов,

пожалованный из стольников.

Стольники 149, состоящие под началом кравчего, прислуживали царю

во время трапезы и сопровождали его в поездках. С середины XVII в., в

связи с увеличением числа торжественных обедов, устраивавшихся в честь

представителей иностранных правящих фамилий, иноземных послов, и

царских пиров, возросло и число стольников, обслуживающих эти пиры. В

1642 г. их насчитывалось 349 человек 150, в 1650 – уже 442 151, а к концу цар-

ствования Алексея Михайловича (1676 г.) эта цифра достигла 623 человек.

Увеличение числа стольников повлекло за собой выделение из их со-

става особой, привилегированной группы комнатных стольников, наибо-