Двое в новом городе - [55]
— Так что же?
— Да ведь говорю: чтобы тебя не захомутали. Бабы окрутят кого угодно, чтобы самим выпутаться. Дураков ищут. А мы, мужики, — чистые дураки. Это же факт. Когда я на своей женился, в положении была. От меня, разумеется.
— Сын?
— Да. Мой, это точно. А неприятно, знаешь, когда невеста такою под венец идет. Все только на ее брюхо и пялятся. Ну, у тебя совсем другое дело.
— У меня? О чем ты?
— Ну, насчет твоей женитьбы… Если решишь.
— Вот уж не думал об этом.
— Так говорят.
— Кто?
— Люди. Гюзелев. И другие.
В следующую бессонную ночь он мне сказал:
— Имей в виду, ты — ширма!
— Чего?
— Ширма для чужих страстей. Будь осторожен. Нехорошее дело.
— Да о чем ты?
— Неужто и в самом деле не понимаешь, что тебя хотят заарканить? Когда же ты, слепец, прозреешь? Ничего не видишь. А на тебя уже и петлю накинули.
— Глупости.
— Не поддавайся. Потом спохватишься, да поздно будет. Волосы будешь на голове рвать.
Этот человек обладал непостижимыми возможностями внушения. В его-то сети я попал, это точно. Каждую ночь продолжал он плести свою паутину, пока совсем не заморочил мне голову. Я ходил как больной, на смел встречаться с Виолетой. Думал, что все считают меня отцом ребенка. Того и гляди начнут пальцами на меня показывать и подхихикивать.
Бессонница моя достигла чудовищных размеров. Пришлось даже попросить Иванчева освободить меня от рейсов, не то могу попасть в аварию. Он нахмурился и заметил, что у меня явный бред. Я ответил, что это действительно так, что я начисто лишился сна, брожу по ночам будто привидение.
— Такие производственники, как ты, не имеют права бросать работу, — заявил Иванчев.
Он предложил мне вспомнить былые времена, раздавить по «ампуле». Я отказался. Алкоголь вызывал у меня отвращение. Наверное, бессонница тому причиной. Тогда он сказал, что мне надо взять месячный отпуск по состоянию здоровья. Вот это было другое дело. Так я и поступил.
Но прежде, чем уйти в отпуск, я решил встретиться с Векиловым, добрым приятелем, с которым давно толком не виделся. Хотелось еще раз выяснить, каково положение Виолеты. Я позвонил ему по телефону и попросил уделить мне полчаса.
— Тебе и целый день могу посвятить!
— Спасибо.
И я отправился к Векилову.
23
Наш разговор с Векиловым продолжался больше двух часов. Поговорили обо всем, что меня волновало. А потом я вернулся на автобазу и сказал, что не хочу идти в отпуск.
Векилов был совершенно прав, когда говорил о таких вещах, как «долг по отношению к человеку», припомнил он и о том, что «друзья познаются в беде». И такой конфуз меня взял, когда я увидел его улыбку, — он словно бы хотел сказать, что я и есть отец того ребенка, над которым собираются тучи.
Вот и я живу под этими тучами, жду приговора. Предвижу, что первой начнет действовать партийная организация, потом дело перейдет к Гергане. Папка у нее уже полна анонимок. Это уж точно. Предостерегают. «Как обстоит дело с моралью на одном предприятии…», «Позор известен всему городу…», «Пятно разрастается…», «До каких же пор…».
Гергана меня избегает. Раза два встречались мы с ней в столовке, но только раскланивались издали. Моя мнительность растет. Правда, я стараюсь никоим образом не выказывать этого, чтобы пресечь подозрения. Может быть, Гергана считает, что я, будущий папаша, нарочно подсунул на наше предприятие такой «элемент», позорящий звание рабочего? Небось думает, что я действовал с дальним прицелом и добился своего. И наверняка считает, что разоблачила мою подлую игру.
Все больше и больше запутываюсь я в этой своей подозрительности, утрачиваю контроль над собой, не вижу, что становлюсь смешон. Встретил на днях Драго, спросил его в шутку: «Ну, скоро полакомимся уткой?» А он мне в ответ: «Сейчас не сезон». Его слова заставили меня призадуматься. Почему же не сезон? Насколько я знаю, утки особенно вкусны именно в это время. Осень — самый сезон для уток. И, чтобы не оставаться в долгу, при следующей же встрече на заводском дворе сказал:
— Весна действительно для них не сезон, а осень — самое подходящее время.
Он удивленно посмотрел на меня:
— Что ж, верно. Но когда выпадет снег, они становятся еще вкуснее. Тогда и индейки хороши. Едал ты индейку с кислой капустой?
Я не ответил, потому что он явно подтрунивал над моей подозрительностью. Два дня спустя мы снова встретились. Он продолжил тот же разговор:
— Весной утки высиживают утят и потому невкусные. Даже вредные. Говорят так: пусть индейка клюнет снега, а утка — колосок! Вот тогда и надо их есть!.. А когда птенцов высиживают, их лучше не трогать…
Не иначе, как намек на Виолету. И я ему отвечал:
— Каждому овощу свое время.
Спора об утках мы так и не закончили. Знаю только, что Драго говорил всем, будто на предстоящем партийном собрании клубок будет распутан.
Не хватает теперь, чтобы Иванчев тоже выступил против меня. Останусь тогда сиротой-сиротинушкой бесприютным. Совсем как в песне поется.
Ну за что на меня такая напасть? В чем я виноват? Пришли на память слова Лачки (дурак, а куда умнее меня!): «Смотри, парень, суешь палец в дверь, которая вот-вот захлопнется. Так недолго и без руки остаться!»
В глубине души возмущали меня эти мещанские разговоры. Нет, я обязательно должен ополчиться против них! И не оттого вовсе, что питаю какие-то чувства к Виолете. И не потому, что пострадал от остракизма тех, кто и теперь не прочь меня взять в ежовые рукавицы. Во имя человека! Во имя морали!.. Признаться, вообще-то я не люблю, когда без чувства меры оперируют этими словами. Но тут я решил действовать во имя настоящего человека, во имя морали. Удар по мне в те злосчастные годы пришелся и по Виолете, повлиял и на ее судьбу. Пускай у нее другой характер, пусть она прибегла к разводу «по соображениям целесообразности», но и Виолете, как и мне, пришлось хлебнуть одиночества, испытать отчужденность. Мы попали в один котел, варились на одном огне! Поэтому-то сейчас я обязан ей помочь. В этом мой долг. И его надо выполнить!
В предлагаемом читателям романе, вышедшем в Болгарии в 1960 году, автор продолжает рассказ о жизни и труде рабочих-текстильщиков. Это вторая книга дилогии о ткачах. Однако по характеру повествования, по завершенности изображаемых событий она представляет собой вполне самостоятельное произведение. В русском издании вторая часть «Семьи ткачей» с согласия автора названа «Новые встречи».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дело Георгия Димитрова огромно. Трудно все охватить в беллетризованной биографии. Поэтому я прежде всего остановился на главных событиях и фактах, стараясь писать ясно, просто, доступно, чтобы быть полезным самым широким читательским кругам, для которых и предназначена моя книга.Камен Калчев.
У этого романа завидная судьба: впервые увидев свет в 1958 году, он уже выдержал в Болгарии несколько изданий и второй раз выходит на русском языке. Автор романа, видный болгарский писатель Камен Калчев, недаром назвал свою книгу романизированной биографией. В основу романа положена действительная история жизни славного болгарского патриота Георгия Мамарчева (1786–1846), боровшегося за национальное освобождение своего народа. Георгий Мамарчев прожил жизнь поистине героическую, и наш юный читатель несомненно с интересом и волнением прочтет книгу о нем. Учитывая, что это издание приурочено к столетию освобождения Болгарии русским народом (1877–1878), автор книги написал предисловие для советских читателей.
В книгу современного болгарского писателя вошли романы «Огненное лето» и «Восстание». Они написаны на документальной основе и посвящены крупнейшему событию в истории революционной борьбы болгарского народа — антифашистскому восстанию 1923 года. Все персонажи романов — действительные исторические лица, участники и очевидцы событий, развернувшихся в Болгарии в 20-х годах. Книга предназначена для широкого круга читателей.
В сборник рассказов Народного деятеля культуры Болгарии, лауреата Димитровской премии писателя Камена Калчева входят «Софийские рассказы», роман «Двое в новом городе» и повесть «Встречи с любовью».К. Калчев — писатель-патриот. Любовь к родине, своему народу, интерес к истории и сегодняшним будням — вот органическая составная часть его творчества. Сборник «Софийские рассказы» посвящен жизни простых людей в НРБ.Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Россия, начало 2000-х. Расследования популярного московского журналиста Николая Селиванова вызвали гнев в Кремле, и главный редактор отправляет его, «пока не уляжется пыль», в глухую провинцию — написать о городе под названием Красноленинск, загибающемся после сворачивании работ на градообразующем предприятии, которое все называют просто «комбинат». Николай отправляется в путь без всякого энтузиазма, полагая, что это будет скучнейшая командировка в его жизни. Он еще не знает, какой ужас его ожидает… Этот роман — все, что вы хотели знать о России, но боялись услышать.
Триптих знаменитого сербского писателя Милорада Павича (1929–2009) – это перекрестки встреч Мужчины и Женщины, научившихся за века сочинять престранные любовные послания. Их они умеют передавать разными способами, так что порой циркуль скажет больше, чем текст признания. Ведь как бы ни искривлялось Время и как бы ни сопротивлялось Пространство, Любовь умеет их одолевать.
Книга о жизни, о соединенности и разобщенности: просто о жизни. Москву и Таллинн соединяет только один поезд. Женственность Москвы неоспорима, но Таллинн – это импозантный иностранец. Герои и персонажи живут в существовании и ощущении образа этого некоего реального и странного поезда, где смешиваются судьбы, казалось бы, случайных попутчиков или тех, кто кажется знакомым или родным, но стрелки сходятся или разъединяются, и никогда не знаешь заранее, что произойдет на следующем полустанке, кто окажется рядом с тобой на соседней полке, кто разделит твои желания и принципы, разбередит душу или наступит в нее не совсем чистыми ногами.
На пути к мечте герой преодолевает пять континентов: обучается в джунглях, выживает в Африке, влюбляется в Бразилии. И повсюду его преследует пугающий демон. Книга написана в традициях магического реализма, ломая ощущение времени. Эта история вдохновляет на приключения и побуждает верить в себя.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.