Двое из многих - [5]

Иштван забрал жетон и, повертев его между пальцами, заметил:

— А зачем мне его бросать? Он никому не мешает. Знаешь, каким парнем был Ковач? Высокий, красивый, цвет кожи — как у девицы. Он и в окопах-то каждый божий день брился. Пуля ему живот прошила. А он, несмотря на такое ранение, сам вылез из окопа, хотел дойти до медпункта, но, сделав несколько шагов, упал на землю. Я подбежал к нему, стал поднимать. Вот тогда-то он и прошептал, чтобы я забрал у него личный знак и передал его матери. Только я не выполнил его просьбы: сам попал в плен.

— Тогда спрячь его, вдруг нам повезет и мы еще попадем домой!

— Все возможно… А теперь давай немного поспим… Хорошо?

Глаза у Имре уже давно слипались от усталости.

Через несколько минут оба друга спали глубоким сном. Не проснулись они, даже когда к роднику пришел на водопой медведь.

Косолапый медленно и с удовольствием цедил сквозь зубы кристальную, холодную как лед родниковую воду, затем неторопливо выкупался в небольшом озерке, вышел на полянку и встряхнулся. И тут заметил спящих на земле людей. Он осторожно подошел к ним, обнюхал и, не почувствовав ничего странного или опасного, спокойно повернулся и не спеша удалился восвояси.

Когда Керечен проснулся, солнце уже село. Имре еще спал. Иштван разбудил его.

— Эй ты, соня, вставай!

Имре с трудом открыл глаза и недовольно проговорил:

— Сердце у тебя есть, чтобы так будить человека? Я такой сон видел! Дома я был. Мать хлебы пекла, А она, когда хлеб печет, всегда жарит еще такие вкусные лепешки на сале… Вот я как раз такую и ел во сне…

— Ладно, ладно… Разве не видишь, что ночь наступила? Давай попьем — и в путь!

Оба подошли к роднику и, распластавшись на земле, припали губами к ледяной воде.

— Ну, воды мы с тобой вволю напились, снов приятных насмотрелись, так что можем идти дальше, — сказал Имре. — Посмотри, сколько тут срубленных деревьев! Интересно, давно они тут лежат?.. Скажи, а ты, случайно, не сумеешь сделать из бересты кружку?

— Могу, — ответил Керечен. — А ты подал хорошую мысль! Вот только когда нам еще понадобится кружка? Когда-то мы еще найдем родник!..

Иштван довольно быстро смастерил ножом кружку из бересты, которую русские называют туеском. Больше того, он даже вырезал к ней крышку.

Наполнив туесок водой, друзья тронулись в путь, который сулил им одни неожиданности.

Низко опустив голову и машинально переставляя ноги, благо белая ночь позволяет спокойно идти даже по лесу, Иштван углубился в свои мысли: «Куда мы идем? И сами не знаем…»

Под ногами то тут, то там алели ягоды земляники. Имре нет-нет да наклонится и нарвет целую пригоршню спелых душистых ягод. Он даже нашел в гнезде какой-то птицы четыре маленьких яичка… И больше ничего, сколько ни старался…

Вскоре в животах у друзей начало угрожающе урчать, перед глазами пошли разноцветные круги, но они молча все шли и шли, сами не отдавая себе отчета куда.

— Послушай, Пишта… — переводя дыхание, начал Тамаш.

— Не разговаривай, от разговоров быстрее устаешь! Иди и молчи!

— Ладно, буду молчать…

И они шли дальше, даже не замечая, что местность стала слегка холмистой. Заметили они это только тогда, когда оказались на вершине невысокого холма и с изумлением увидели перед собой живописную долину, поросшую морем изумрудно-зеленых деревьев.

Иштван внимательно осмотрел долину.

— Имре! — вдруг воскликнул он. — Смотри-ка! Вон там избушка!

— Где? Я ничего не вижу! Где избушка?

— Смотри прямо!

— И правда! — обрадованно подтвердил Имре и снял с головы фуражку, будто собирался помахать ею неизвестно кому.

— Не волнуйся, Имре! До нее не так близко… Важно, что мы на нее вышли, а это значит, мы спасены! Понимаешь ты? Спасены! Мы вышли к людям… Лишь бы только сил хватило дойти…

— Пошли! Мы должны дойти до нее, Пишта!

И, ускорив шаг, друзья направились к лесной избушке, один вид которой мгновенно приободрил их и придал новые силы.

ЛЕСНАЯ ИЗБУШКА

Ноги сами несли с холма по покатому склону. Надежда оказаться под человеческим кровом окрыляла беглецов. Спустившись в долину, они очутились на большой поляне, посреди которой стояла небольшая крестьянская изба.

В те годы в России такие избушки можно было встретить в самых различных местах. Они были очень похожи друг на друга, так как основным строительным материалом для них служили сосновые бревна. Чтобы срубить такую избу, мужикам, которые, за редким исключением, были прирожденными плотниками, достаточно было иметь топор и пилу. Бывало, что обходились и без гвоздей.

Подойдя к избе поближе, беглецы остановились. Уж больно странно выглядело это жилье! Нигде никаких признаков, что здесь живут люди. Тишина такая, что в ушах больно. Казалось, что в густой траве, которой зарос весь двор, даже букашки и те не ползали. У самого порога дома тоже росла густая непритоптанная трава.

Тамаш просунул голову в окошко, в котором было выбито стекло, и заглянул внутрь избы.

— Иди-ка сюда, Пишта! — тихо позвал он друга. — Посмотри-ка на стол! Видишь? Глиняная миска и деревянная ложка…

Иштван, вытаращив глаза, заглянул в окошко.

— Знаешь, дружище, — разочарованно произнес он, — а ведь в этой избе давно никто не живет. Ну и в хорошее же местечко мы попали с тобой!..