Двести женихов и одна свадьба. Часть вторая - [60]

Закусила губу, поймав себя на постыдном волнении. Еще не хватало раскраснеться журналистам на славу!

Мне принесли письмо от Егора, который снова рассыпался в извинениях о таинственном «этом» и «таком», уверял в своих пламенных чувствах (к кому или чему – не уточнялось) и заверял, что мы обязательно встретимся в Ортингтоне (да упаси все боги вместе взятые, включая Мору), куда его увезла матушка по срочному делу (видимо, отписать родительского пенделя за непотребное поведение и поругание чести рода Иолов).

Следом поступила записка от Адриана, что он готов лично отвезти меня в Ортингтон на своей сверхбыстрой модернизированной карете, чтобы перед завтрашним приемом я успела отдохнуть, привести себя в порядок и явиться в блистательной красоте. Отказываться не стала. После случившегося я прониклась к графу Айрону сестринской любовью. К тому же, нам следует обсудить дальнейшие планы с заговорщиками и незапланированными демаршами Кристиана. Надеюсь, он не додумается объявить на приеме об открытии больницы под своим покровительством… Это, разумеется, для графства хорошо. А вот графу ходить без головы уже не очень хорошо.

Адриан забрал меня из дома ровно в назначенное время. Я успела немного отдохнуть и перекусить перед дорогой. Восторг от операции сменился усталостью и расслабленностью, а потому я планировала подремать, но его сиятельство, как бы между делом, протянул мне свежий номер местной газеты.

Забавы ради, я ее развернула и…

На первой странице, щедро усыпанной изображениями сэра Иола, в подробностях описывались события вчерашнего вечера, который он провел в самом скандальном публичном доме столицы, где не гнушаются не только женского и мужского общества, но еще и…

– Козы?! – едва ли не взвизгнула.

– Кажется, это был козел, но я, если честно, особо не всматривался, – невозмутимо сообщил граф Айрон. Он сидел в полумраке кареты, одетый в изящный камзол так подходящего ему белого цвета, и смотрел на меня с грустной задумчивостью.

А вот меня угораздило рассмотреть Егора. Да еще и со всех ракурсов.

– Единственный уцелевший экземпляр газеты! Стараниями леди Иол, как полагаю, матушки этого любителя парнокопытных, все остальные были изведены.

– Что ваша матушка сделала с Егором?

– Всего лишь отравила драконьим ядом и по доброте драконьей довезла до места. А яд у нее специфический. Вызывает трепетную любовь ко всему, что движется. А, поскольку движется в подобных заведениях все подряд…

– Ваша мать – страшная женщина! – поежилась, убирая газету подальше от глаз. Казалось, мои руки выпачкались в грязи, до которой скатился Баринов.

Адриан пожал плечами:

– У нее несколько извращенное чувство справедливости. Но, если между нами, мне его ничуть не жаль. Он причинил боль такой женщине, как вы. Нужно быть последним глупцом, чтобы упустить ее. И, поверьте, моя дорогая, если Кристиан упустит и этот, любезно мною предоставленный шанс, третьего я ему не дам.

– Это я вам не дам! Ну, то есть, шанс не дам. Я не буду вашей, лорд Айрон. Думаю, вы должны бы это уже понять.

Он грустно улыбнулся и откинулся на спинку дивана. Вокруг его глаз рассыпались морщинки, заставляя задуматься о том, сколько же ему в действительности лет?

– Думаю, в тебе говорят импульсивность и влюбленность, – он снова перешел на «ты», взяв непринужденно-расслабленный тон, лишенный официоза, но пропитанный искренностью, которая так редка между людьми нашего положения. – Это объяснимо. Я бы рад ошибаться насчет вас с Кристианом, но все, что я говорил прежде – остается в силе. Когда он снова разобьет тебе сердце, когда ты разочаруешься в мужчинах этого мира, когда захочешь надежности, стабильности и безопасности, просто знай – мой дом и мое сердце всегда открыты для тебя, Джулия. Рано или поздно ты вернешься. Если мы, драконы, что-то и умеем, так это ждать.

Мне стало безмерно жаль графа Айрона, ведь состарится же в ожидании! Конечно, в его словах была доля истины. Мои отношения с Кристианом – как прогулка по жерлу вулкана, который вот-вот взорвется. Мои отношения с графом Айроном – как прогулка по безмятежному полю, где каждый шаг известен и предсказуем, поскольку продуман Адрианом до мелочей. Две одинаково неприемлемых крайности.

– Спасибо, – ответила коротко, не желая обижать дракона, его любовниц и целую толпу детишек, которые могут стать моими, но, к счастью, никогда не станут. Впрочем, поддержка графа Айрона для меня много значила, а присутствие его рядом – ободряло.

Мы обсудили предстоящий прием, на котором, как думают Адриан и Мэрдок, ожидается саботаж, диверсия или еще что-то в этом духе. Они полагают, что завтрашнее мероприятие в любом случае заставит организаторов Егорова тайного сообщества хоть как-то проявить себя, поэтому вслед за нашей каретой двигался корпус секретной службы Айрона. Разумеется, невидимо и неслышно.

Я любезно пригласила графа расположиться в гостевых покоях моего дома (на ночь глядя да в постоялый двор? Я же не изверг!), на что сразу же получила согласие, в купе с шикарной улыбкой.

На модернизированной карете мы добрались на удивление быстро. Домашние, несмотря на позднее время, встретили нас радушно. Кэролайн широко улыбалась, поглядывая на графа, а вот Самюэлю и Эрику он не понравился. Первый смотрел с отстраненной холодностью, разговаривал с подчеркнутой вежливостью, а второй прямо заявил: