Двести женихов и одна свадьба. Часть вторая - [57]

– Ну, это вы уже наедине обсудите, – отрезал граф Айрон. – Джулия девочка взрослая и имеет право принимать самостоятельные решения.

– Убью.

– Да вы только обещать горазды. Два сапога пара!

Мою ручку облобызали, подарили на прощание улыбку и задорное подмигивание.

– Быть вашим мужем стало честью, леди Ортингтон. Но я не имею привычки красть женщин у друзей, – и внимательный, даже тяжелый взгляд на Кристиана. – До скорой встречи.

Я прошептала одними губами «спасибо», до конца не веря, что Адриан сделал все это для меня. И ведь он умудрился одним махом логически объяснить, почему мы с Кристианом не можем афишировать наши отношения, и почему я должна играть в любовь с Егором. Вот ведь… др-ракон!

– Я против твоего участия в этом деле! – повторил Кристиан, как только двери за Адрианом закрылись. По комнате пробежали голубоватые всполохи, закрывая нас пологом тишины.

– Я не спрашивала твоего разрешения, Кристиан, – вскинула голову. – Как не спрашиваю разрешения руководить больницей, куда я наняла попаданцев. Лучших в своем деле, у которых мне есть чему поучиться! У которых я хочу и буду учиться медицине! Да-да. Резать людей железяками и доставать из них органы. Напоминаю, что это никак не связано с некромагией или темными ритуалами! Это наука. Как электричество, которое осваивают в Айроне и пускают по проводам, как паровые машины или велосипеды. На-у-ка.

Кристиан скрежетнул зубами. Наука ему не нравилась.

– Это мы еще обсудим!

– Мы не будем это обсуждать! – едва удержалась, чтобы не топнуть ногой. – Жаль, что ты так и не понял. Я не приемлю ограничений свободы! Ваши с графом Айроном метки и попытки меня подчинить – ужасны и отвратительны! Границы, рамки и условности – не для меня. Ты не готов принять меня такой, какая я есть, – развела руками, показывая, что говорится, товар натурой, – что ж. Такова жизнь! – я старалась выглядеть беззаботной, хотя слова давались тяжело. – Мне было хорошо с тобой, спасибо, что помог развестись, хоть все это и оказалось очередной забавой Адри… графа Айрона, – я осеклась, вспоминая, к чему привело в прошлый раз столь вольное обращение по имени. – Я всего лишь тебя использовала, а теперь…

Он молча выслушал мою тираду и переспросил:

– Что «теперь»?

– Останемся хорошими знакомыми, если, конечно, тебя не смущает друг, ежедневно общающийся с попаданцами и, какой кошмар, выплачивающий им заработную плату за труд!

– Мне не нужно такое знакомство, – отчеканил граф Ортингтон после долгой паузы.

А мне казалось, что больнее уже не может быть.

Судорожно вздохнула, словно мне дали под дых, и пошатнулась. Его сиятельство мгновенно подхватил меня и притянул к себе.

– Мне не нужен очередной знакомый, Джулия, – повторил он, нежно убирая с моего лица непослушные пряди. Медленно, одну за другой. А когда закончил, посмотрел мне в глаза и произнес: – ты мне нужна как женщина. Моя женщина.

– Женщина не может быть другом? – прошептала, завороженно глядя в искрящиеся обожанием глаза его сиятельства.

– Ты можешь быть моим другом, моим врагом, моим кошмаром, моим благословением, моим всем. Но только моим, это понятно? – произнес он, приподняв мой подбородок, и поглаживая большим пальцем мою нижнюю губу.

Сердце болезненно сжалось, а глаза защипало от слез. Если это признание в любви, то официально самое-самое-самое трогательное, которое я когда-либо слышала. Не помню, чтобы Егор вообще признавался мне в любви. Просто ставил перед фактом, что я его «дорогая» и «бесценная». Наши отношения вообще напоминали товарно-денежные, где я была активом. А здесь… будь кем угодно, но моей?

– Я все равно не откажусь от больницы, – прошептала, и Кристиан накрыл мои губы мягким, очень нежным поцелуем. – Хорошая попытка, но настаивать бесполезно! – а это уже не шептала, а мурлыкала, как довольная кошка, которой дали сметанки и почесали за ушком.

– Покажи мне, – дыхание Кристиана обжигало губы и сменялось нежными, почти невесомыми поцелуями между словами.

– Что?

– Покажи мне больницу, – очередной поцелуй и граф отстранился, чтобы увидеть мою реакцию. А она была, мягко говоря, ошеломительной. – Я хочу посмотреть. Возможно, мы со временем сможем решить этот вопрос в Ортингтоне.

Ой-ой. Это не вписывается в концепцию «Кристиан – мамонт, никогда не пойдет на открытие больницы, за что будет свергнут недовольным народом и спокойненько отойдет от дел, чтобы не стать самым очаровательным трупом за всю историю патологической анатомии».

– Когда ты уехала, у меня было время подумать обо всем этом. Изучить вопрос. Из-за личных… – он поджал губы и продолжил не сразу. – В силу определенных предубеждений, я позволил эмоциям заглушить голос разума. Но слухи о твоем проекте распространились далеко за пределы Айрона. Слышал, что многие Ортингтонцы уже выстроились в очередь, чтобы попасть к тебе на прием.

Это так. На плановые операции запись на три месяца вперед. Да и остальные отделения уже забиты заявками. Учитывая, мою популярность среди Ортингтонцев, они готовы записаться на резекцию желудка, лишь бы посмотреть, как я тут устроилась и приобщиться к великому.

На днях я получила такое интересное письмецо: «Многоуважаемая леди Джулия! Вообще, у меня ничего не болит, но я так хочу встать у истоков хирургии нашего мира, что готов пожертвовать себя науке, лишь бы войти в историю как первый пациент, которого вы прооперируете в первой больнице Китриджа! Ведь можно же отрезать мне что-нибудь, не сильно нужное и не очень важное? С нетерпением жду вашего ответа!»