Двести женихов и одна свадьба. Часть вторая - [45]

– По цвету, вы хотели сказать? – с иронией осведомился он.

– Конечно же, это чистое совпадение, что мне выбрали камзол из точно такой же ткани, как ваш?

– Чистое совпадение, – меланхолично заметил он.

Внимание Адриана перестало меня тяготить, хотя оставался еще вопрос цветка и нательной живописи, который я не стала оставлять на потом.

– Выкладывайте. В чем подвох этого вашего драконьего перестраха? – спросила, пришпорив коня.

– Драконий пересвет – цветок редкой красоты. Столь же редкой, как вы, леди Джулия.

– Давайте без высокопарных оборотов. Во что вы меня втянули? Вы сняли метку Кристиана, но пометили меня новой. Я жду объяснений.

Адриан улыбнулся и, кивнув какому-то прохожему с высокой шляпой-цилиндром на голове, пояснил:

– Защитные чары. Мне будет спокойнее знать, что вам ничего не грозит в мое отсутствие.

Если защитные – ладно. Но что-то подсказывало, верить графу Айрону на слово не стоит.

– Ваш план в защитных чарах? Егор планирует отпраздновать наше воссоединение сегодня вечером. Как это будет? Его вышвырнет в окно?

Меня всегда возмущало, что выкинуть человека в окно куда легче, чем выкинуть из мыслей. Как-то коллеги со скорой рассказали забавный случай. Прибыли они на вызов. Два веселых друга (веселых после семи бутылок боярышника, принятого не в лекарственных целях) поспорили, что будет, если спрыгнуть с шестого этажа в сугроб. Ясное дело, никто прыгать не хотел. Тогда толстяк помог другу решиться, и выкинул того в окно. Полет закончился на дереве, а мужик отделался синяком и легким испугом. Прибывшая на место бригада скорой рассказу не поверила – мужики продолжали веселье, хотя соседи уверяли, что один из них выпал из окна. С криком «да ты шо не веришь? На, смотри!» толстяк выкинул худого повторно.

Так вот к вопросу о том, что из окна выкинуть человека просто, попробуй выкини его из головы и сердца.

– Вариант с окном мне нравится больше, – плутовато заметил граф. – Но ваш благоневерный всего лишь впадет в чары. А дальше все зависит от его фантазии.

Как бы мне наутро краснеть не пришлось. Фантазия у Егорушки ого-го какая!

Продолжать разговор я не стала. Если магия цветка защитная – пусть остается. Да и лучше мы проведем операцию по воссоединению тычинки и пестика на моей территории, а не в мужицком логове.

Здание больницы оказалось неподалеку. Нас и правда ждали рабочие, готовые приступить к ремонту вот прямо сейчас! Осмотрев поместье, заслушав доклад прораба, мы с Адрианом просмотрели эскизы и остановились на втором. Мне понравились веселые цвета и разрисованные стены в педиатрическом отделении. От ярких рисунков в хирургии отказалась. Милый зайка под наркозом обернется таким монстром, что выходить не захочешь! Никакой самодеятельности, только хардкор!

Мы взялись за ремонт. К вечеру была готова одна операционная и несколько послеоперационных палат. На завтра должны подготовить смотровую и несколько кабинетов диагностики.

– Резюме специалистов вышлют к вам домой, – доложил его сиятельство. – Ремонтные работы с подводом коммуникаций завершат за два-три дня. Оборудование уже выехало из Ортингтона и завтра будет здесь.

– Вы связались с Клифордом? Я потрясена!

– Рад слышать.

Весь проект больницы оказался сплошным потрясением, и меня потрясало (в хорошем смысле) до позднего вечера. В небе уже светила луна, когда я вспомнила о свидании с Егором. Если бы не Адриан – ходить мне голодной и замерзшей, а так меня накормили, напоили, и даже снабдили малахитовым камзолом. Вечера в Айроне, как и в Ортингтоне, зябкие, поэтому отнекиваться и строить из себя горячую южную женщину я не стала.

– Будет странно, если мы вернемся в поместье вместе. Думаю, Егор меня уже заждался, – остановилась возле коня и вернула его сиятельству аккуратно сложенный камзол.

– Что ж. Тогда пусть вас сопроводит Мэрдок, – согласился он.

– Если я появлюсь в компании Мэрдока, это будет еще более странно.

– Поверьте, леди, его компанию вы даже не заметите. Доброй вам ночи.

Мою руку облобызали, саму меня подсадили на коня и отправили восвояси. Никакого Мэрдока я и правда не заметила. Ни сейчас, ни позже, когда неспешно брела под фонарями вдоль парка, ни когда подъезжала к дому, где меня, сидя на мраморной скамейке с очередным веником из роз, нетерпеливо дожидался Егор.

С заметно потрепанным веником, который, судя по вороху лепестков вокруг лавки, успели раз десять швырнуть и даже потоптать ногами.

Что ж, Маша, помнишь занятия в драматическом кружке пятого класса? Ага, то-то и оно. Конечно, не помнишь, ведь ты на них не ходила. Говорила мне Анна Федоровна, что аукнется. Пожалуйста. Уже аукается.

Постаралась украсить свою кислую мину сладкой улыбкой, но получилось скверно. Во всяком разе, Егор смотрел на меня как-то настороженно. Бросив кривляться, я устало вздохнула и поплелась на казнь.

– Что-то ты подзадержалась! – недовольно начал Егор.

– Не то слово, – согласилась, едва ли не вырывая из рук благоневерного предназначенный мне веник. – Что ты сделал с букетом?

– Перенервничал, – сознался Егор. – Тебя долго не было.

– Занималась больницей. Не думала, что проект окажется таким сложным.