Двери хлопают - [6]
Мать. Андре, сколько горечи…
Отец. Вовсе нет! Просто вы чудовищно сентиментальны… Можно подумать, что кто-то из ваших предков был русским.
Мать. Вы меня не понимаете… я просто хотела бы чувствовать…
Отец. О каких чувствах вы говорите, Алиса! Есть вещи гораздо более важные.
Мать. Какие?
Отец. Я, например, убеждён, что Франсуа не ходит в институт. Забудьте о ваших чувствах и лучше проследите за ним.
Мать(возмущенно). Как вы можете говорить такие вещи!
Отец. Нет, Алиса, вы просто неисправимы. Пока. (Уходит.)
Звонит телефон. Входит Арлен.
Отец. Арлен! Снимите трубку. (Уходит.)
Арлен. Алло! Алло!. Да, мсье!. Не знаю, мсье!. Сейчас посмотрю, дома ли она… (Входит в комнату Доминики.) Мадемуазель Доминик! Вас к телефону.
Голос Доминики. Иду!
Арлен уходит. Появляется Доминика, берет телефонную трубку.
Доминика. Алло…Да… Кто говорит? Ах, это вы, Чарли? Как поживаете?. Что это вас не видно?… Нет-нет, еще ничего не решено… Да, было сделано несколько пробных кадров. Но вы же знаете, это еще ничего не значит… Да, для фильма «Мария Чапделен». Как будто я тот типаж, что им нужен.
Входят Франсуа и Пинки.
Франсуа. Видела? До чего же хороша!
Пинки. Да, красивая женщина!
Франсуа. Да, нет же, я о машине!
Пинки. Это «Пёжо»?
Франсуа. Я вижу, ты в этом разбираешься? «Пёжо» — ты что, с ума сошла?
Пинки. Откуда же мне знать?
Франсуа. Это «Нортон»… Шестьсот пятьдесят
Пинки. Так это же дорого.
Франсуа. Да нет. Не шестьсот пятьдесят тысяч франков, а шестьсот пятьдесят кубических сантиметров.
Пинки. А!.
Доминика(в трубку). Невероятно! Как это ей удалось? Ведь она так глупа!
Франсуа включает проигрыватель.
Франсуа. Да, ты смело можешь сказать, что ничего в этом деле не понимаешь.
Доминика. Можно подумать, что она умеет плавать.
Франсуа. Но можешь мне поверить: такие машины не каждый день встречаются.
Доминика. Можно подумать, что она умеет плавать.
Франсуа. Ты знаешь, сколько нужно, чтобы с места рвануть сто?
Пинки. Нет.
Доминика. …но я тоже умею плавать, только мне негде….
Франсуа(к Пинки). Назови любую цифру.
Доминика (к Франсуа). Сделай потише. Я же ничего не слышу….
Франсуа. И не подумаю! Только и делает, что висит на телефоне… (к Пинки.) Так сколько?!
Пинки. Откуда я знаю? Например, две минуты.
Франсуа. Две минуты? А почему не два часа?
Доминика. Да-да!
Франсуа. Пять секунд, понимаешь? Ты только успеешь сосчитать до пяти, и уже гонишь сто. Две минуты! Ты действительно ничего в этом не понимаешь!
Доминика. Да-да. (Кладет трубку на стол, подходит к проигрывателю, уменьшает звук.) С ума можно сойти. Никогда нельзя нормально поговорить по телефону! (В трубку.) Алло! Да, это я… (Говорит так тихо, что не слышно, о чем она говорит.)
Пинки. Я действительно совершенно не разбираюсь в моторах.
Франсуа. И ты еще хочешь сидеть за рулем! (Вновь прибавляет звук до предела.)
Доминика. Эгоист паршивый! Сделай потише! Извините, Чарли. Это не вам. Я ничего не слышу. Я позвоню вам позже. Да-да, сегодня!. Эгоист паршивый! (Вешает трубку. Взбешенная уходит к себе.)
Франсуа. Наконец-то наступила тишина. До чего здесь хорошо, когда они все уходят!
Пинки. Да, хорошо.
Франсуа. Ну вот, теперь можно дышать. (Пауза.) Нет, ты послушай, какой звук…. Великолепно…. Тебе хорошо? Мурлыкаешь? Смешные вы — девчонки. Для вас всегда все просто — никаких забот, лишь бы было удобно, тепло и спокойно. А все остальное — на нас!
Пинки (пожимая плечами). Ты что, действительно так думаешь?
Франсуа. А разве я не прав? Ну скажи что-нибудь.
Пинки. Чего ты хочешь от меня? Я даже не понимаю, о чем ты говоришь.
Франсуа. Ну конечно. Уже обиделась.
Пинки. Да нет же! Я действительно не разбираюсь в машинах, и поэтому мне нечего тебе сказать.
Пауза
Франсуа. Ну, хорошо, дурочка. Но тебе действительно приятно здесь?
Пинки. Разумеется. Здесь ведь удобно и тепло.
Франсуа. Господи, до чего же ты обидчива. Почему ты все время обижаешься на меня? С другими ты не такая.
Пинки. С другими?
Франсуа. Ну, да с нашими друзьями. В чем дело, скажи?
Пинки. Я не люблю говорить впустую. Я всегда боюсь быть кому-то в тягость, боюсь быть надоедливой…
Франсуа. Надоедливой? Ты думаешь, что ты мне надоедаешь?
Пинки. Не знаю.
Франсуа. Ты никогда ничего не знаешь. Это все разговоры. Ты великолепно все знаешь. Ты думаешь, я был вот так все время с тобой, если б ты мне надоела?
Пинки не отвечает. Смотрит на Франсуа.
Почему ты не отвечаешь? С тобой никогда нельзя ни о чем поспорить.
Пинки. А спорить бессмысленно.
Франсуа. Но мы, же все-таки люди. А люди должны между собой объясняться.
Пинки. И что ты хочешь, чтобы я тебе объяснила?
Франсуа. Я хочу знать, хорошо ли тебе со мной? Да или нет?
Пинки. А что тебе до этого?
Франсуа. Нет, правда?
Пинки. Я не люблю говорить просто так, впустую, лишь бы что-то сказать. Слова. После этого ничего не остается.
Франсуа. Ну, положим, не всегда
Пинки. Ты ничего не понимаешь.
Франсуа. Я считаю немыслимым…
Отец (громко). Бабушка! Я хотел бы с вами поговорить.
Появляется бабушка.
Бабушка, что я слышал? Вы принимаете в любое время дня и ночи постороннего мужчину?
Она молчит.
Вы не хотите отвечать?
Она качает головой.
Значит, вы хотите, чтобы я поверил этим нелепым слухам?
Признаться своему лучшему другу, что вы любовник его дочери — дело очень деликатное. А если он к тому же крестный отец мафии — то и очень опасное…У Этьена, адвоката и лучшего друга мафиозо Карлоса, день не заладился с утра: у него роман с дочерью Карлоса, которая хочет за него замуж, а он небезосновательно боится, что Карлос об этом узнает и не так поймет… У него в ванной протечка — и залита квартира соседа снизу, буддиста… А главное — с утра является Карлос, который назначил квартиру Этьена местом для передачи продажному полицейскому крупной взятки… Деньги, мафия, полиция, любовь, предательство… Путаница и комические ситуации, разрешающиеся самым неожиданным образом.
Французская комедия положений в лучших традициях с элементами театра абсурда. Сорокалетний Ален Боман женат на Натали, которая стареет в семь раз быстрее него, но сама не замечает этого. Неспособный вынести жизни с женщиной, которая годится ему в бабушки, Ален Боман предлагает Эрве, работающему в его компании стажером, позаботиться о жене. Эрве, который видит в Натали не бабушку, а молодую привлекательную тридцатипятилетнюю женщину, охотно соглашается. Сколько лет на самом деле Натали? Или рутина супружеской жизни в свела Алена Бомона с ума? Или это галлюцинации мужа, который не может объективно оценить свою жену? Автор — Себастьян Тьери, которого критики называют новой звездой французской драматургии.
Двое людей, Он и Она, встречаются через равные промежутки времени, любят друг друга. Но расстаться со своими прежними семьями не могут, или не хотят. Перед нами проходят 30 лет их жизни и редких встреч в разных городах и странах. И именно этот срез, тридцатилетний срез жизни нашей страны, стань он предметом исследования драматурга и режиссера, мог бы вытянуть пьесу на самый высокий уровень.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Простая деревенская девушка Диана неожиданно для себя узнает, что она – незаконнорожденная дочь знатного герцога, который, умирая, завещал ей титул и владения. Все бы ничего, но законнорожденная племянница герцога Теодора не намерена просто так уступать несправедливо завещанное Диане. Но той суждено не только вкусить сладость дворянской жизни, но полюбить прекрасного аристократа, который, на удивление самой Диане, отвечает ей взаимностью.
В одном только первом акте «Виндзорских проказниц», — писал в 1873 году Энгельс Марксу, — больше жизни и движения, чем во всей немецкой литературе.