Двенадцать звезд - [16]

Свернув за выступ, он разглядел впереди слева невысокий серый водопад: в речку впадал приток. Здесь ущелье становилось шире, а его стены — более пологими. Уступ, по которому шел Долгузагар, спускался к самой воде — дальше можно было идти по гальке или без труда перебраться на левый берег. Но чуть выше места впадения притока ущелье превращалось в настоящую расселину, как будто прорубленную в горном склоне, и следовать по ней дальше было невозможно.

А вот на той скале, слева у водопада, прикидывал морадан, сходя по уступу к полоске гальки, у меня бы сидели в секрете двое или трое лучников: хочешь — снимай по одному, хочешь — дождись, пока весь отряд противника спустится к воде. На таком расстоянии уже все равно: что нумэнорский стальной, что эльфийский деревянный, что роговой оро…

В это мгновение Долгузагар услышал щелчок, свист и увидел, что сверху, со скалы, в него что-то летит.

4 Азраиль у эльфов

Девы очень искренни во всех своих проявлениях. Хотя в тех случаях, когда им не хочется куда-нибудь идти или что-либо делать, они могут сказаться больными. Если Дева уходит от прямого ответа на вопрос, бессмысленно пытать ее дальше.

Астрологический справочник

В тумане плыли голоса, чужие, незнакомые.

— Полагаю, он скоро проснется, браннон нин.

— А говорить он сможет?

— Куда он денется.

Азраиль тут же пришел в себя, несмотря на головокружение и боль. До него вдруг дошло, что рядом с ним говорят на синдарине.

На синдарине! И не просто на синдарине, а на прекрасно знакомом ему диалекте, который он слышал… день, два, неделю назад? Неважно. Рядом с ним разговаривали нимри Зеленолесья, подданные Трандуиля, сына убитого на Дагорладе Орофэра.

Плен. Он упал с проклятой эльфийской лошади и, должно быть, разбил голову.

— Когда морадан поправится?

— Пусть сначала в себя придет, а там видно будет.

Азраиль, по-прежнему стараясь дышать ровно, как спящий, приоткрыл глаза и сквозь ресницы взглянул на окружающий мир.

Прямо перед ним у изножья кровати стояли два эльфа. Один — темноволосый, невысокий, в простой холщовой одежде. Это он отвечал на вопросы. Что-то в жестах и взгляде заставило Азраиля признать в нем своего рода собрата по ремеслу — лекаря.

Второй был выше ростом и шире в плечах: длинные русые волосы, приметливые глаза, зеленая одежда украшена искусной вышивкой, на поясе кинжал с золотой насечкой и оправленный в серебро рог. Вопросы он задавал настойчиво и нетерпеливо.

— Послушай, Батлин, я как можно скорее должен узнать о его спутнике! Это черные нумэнорцы, они очень опасны, ты же понимаешь! — горячился эльф в зеленом.

— Но что я могу поделать? — целитель развел руками.

Эльф в зеленом посмотрел на Азраиля, его глаза расширились:

— Э, да он очнулся! Перестань притворяться, — приказал он и тут же повторил на адунайском: — Перестань притворяться.

Азраилю ничего не оставалось, кроме как открыть глаза. Он лежал на кровати в небольшой светло-синей палатке, одетый в рубаху из сурового полотна и укрытый одеялом. Справа стоял столик, на котором лежали бинты и стояли какие-то сосуды. Пахло лекарствами.

— Сесть можешь? — продолжал эльф в зеленом на языке людей Запада.

Раненый пошевелился, попробовал оторвать голову от подушки и со стоном уронил ее обратно. На самом деле голова болела не так уж и сильно и чувствовал Азраиль себя сносно, но нимри об этом знать незачем.

— Больно… — простонал он на адунайском.

Эльф в зеленом сделал несколько шагов и остановился над Азраилем, буравя его взглядом, а с другой стороны подошел темноволосый.

— Сейчас боль уйдет… — но только прохладные пальцы эльфа-целителя легли на пульсирующие виски раненого, как мир Азраиля вдруг поглотила ослепительно белая вспышка. Морадан вскрикнул безо всякого лукавства: ничего подобного ему испытывать не приходилось. Сквозь слезы и серебряные искры в глазах он увидел обескураженное лицо лекаря.

— Ох…

— Это не твоя вина, Батлин. Но впредь не пытайся так лечить морголлора, — произнес эльф в зеленом на синдарине.

Азраиля передернуло: тьма, он еще ни слова не сказал, а нимри уже знают, что он черный маг! Морадан притворно зажмурился, дрожа и всхлипывая, как испуганный ребенок. Надо что-то придумать!

Эльф в зеленом опустился на край ложа. Азраиль открыл глаза и заморгал мокрыми ресницами, разбрызгивая слезы. Взгляд русоволосого был как лед, и маг нелицемерно вздрогнул.

— Знаешь синдарин? — резко спросил эльф на своем языке.

Так я тебе и выдал, что знаю синдарин, подумал маг, отстраняясь от собеседника с видимым недоумением и страхом.

— Кто ты такой? — спросил эльф на адунайском уже не так свирепо.

Азраиль моргнул и слабым голосом произнес:

— Не знаю… Не помню…

Эльф в зеленом повернулся к целителю и опять перешел на синдарин:

— Батлин, он притворяется?

Тот пожал плечами.

— Даже Высшие люди иногда теряют память после сильного удара по голове.

И целитель обратился к Азраилю на адунайском, на котором говорил с сильным акцентом:

— Что ты помнишь последнее? Лошадь, скачку помнишь?

Маг нахмурился, делая вид, что роется в памяти.

— Нет, не помню…

— А ты помнишь, где мы находимся? Черная Страна, Мордор?

— Нет… Я ничего не помню… — и Азраиль виновато пожал плечами.