Двенадцать лет борьбы против фашизма и войны - [40]
Весь исторический опыт германского рабочего класса, накопленный после первой мировой войны, подтверждал бесспорную справедливость этого положения, выдвинутого Вильгельмом Пиком. Но и после второй мировой войны развитие событий в Германии, столь различное на Востоке и на Западе, вновь подтвердило это положение. Теперь нам известны и те опасения, которые испытывали в то время злейшие враги КПГ и противники ее политики создания единого и народного фронта. В обзорном докладе Главного управления имперской службы безопасности СС за февраль 1937 года детально разбиралась точка зрения пражского правления СПГ относительно единого и народного фронта. Доклад свидетельствует о том, что "стойкость" деятелей из пражского правления СПГ принесла гиммлеровским подручным чувство глубокого облегчения. "Сначала могло создаться впечатление, - говорилось в докладе, - что коммунистам удалось путем пропаганды единого фронта привлечь на свою сторону большую часть ранее сочувствовавших социал-демократам рабочих. Казалось, что социал-демократы готовы подчиниться коммунистическому руководству. Сообщения об этом поступали из Берлина и из других районов страны. Однако правление СПГ в Праге своим энергичным вмешательством добилось разрыва связей между коммунистами и социал-демократами. В настоящий момент в ряде мест эти связи ограничиваются обменом информацией и довольно непрочным контактом".
Даже гестапо признавало то глубокое воздействие, которое развитие и успехи движения Народного фронта имели во Франции и в Испании, так же как героическая борьба немецких антифашистов в Интернациональных бригадах, которые оказали свое влияние на развитие подпольного движения в самой Германии. Что касается подпольного движения в самой Германии, то и тут гестаповцы возлагали немалые надежды на политику некоторых правых лидеров социал-демократии. Об этом можно судить по следующим нацистским "высказываниям": "Естественно, что народный фронт во Франции и Испании стал реальностью, - писалось в докладе. - Но вызывает серьезную тревогу то обстоятельство, что его политика приобретает все более радикальные черты, и это объясняется все возрастающим влиянием коммунистов при проведении мероприятий по установлению народного фронта. В самой Германии возможности для установления народного фронта имеются только в кругах интеллигенции. Так же оценивает обстановку и "Сопаде" (правление СПГ в Праге. - О. В.). Бесспорно, что в рабочих массах имеются признаки недовольства. Но бесспорно также и то, что они не собираются переходить к каким-либо активным политическим действиям или устанавливать новые отношения или связи. Представители бывших буржуазных партий между тем поступили умнее и оказались дальновидней. Они сумели наладить связи с новыми учреждениями и национал-социалистскими организациями и небезуспешно стараются вернуть своим людям прежнее положение в обществе. Во всяком случае, правление СПГ считает, что после ожидаемого переворота в Германии будет установлена монархия или военная диктатура".
Конечно, оценку гестаповцами политических концепций различных партий нельзя принимать на веру. Однако в данном случае эта оценка в общих чертах была правильной. Именно в силу упомянутых опасений и стремлений руководство СПГ не только срывало все попытки установить единый фронт, но и противодействовало более широкому объединению всех антифашистских сил в народном фронте. А ведь только такое объединение могло бы помешать нацистам ввергнуть немецкий народ в национальную катастрофу гитлеровской войны.
Позиция пражского правления СПГ, впрочем, полностью соответствовала позиции руководства II Интернационала. После начала гитлеровской интервенции в Испании, после зверских налетов легиона "Кондор" на мирные испанские города и разрушительных бомбардировок испанских портов Ивис и Альмерия германскими линейными кораблями, в обстановке все возрастающей угрозы гитлеровской агрессии по отношению к другим странам Исполком Коммунистического Интернационала под руководством Георгия Димитрова предпринял новые усилия, стремясь установить единство действий обоих Интернационалов. Но Исполком II Интернационала, признавая на словах необходимость такого единства всех организаций международного рабочего движения, в действительности всячески от него уклонялся. Единый фронт рабочих организаций как внутри каждой страны, так и в международном масштабе был необходим для того, чтобы поднять миролюбивых людей всего мира на борьбу против войны, преградить дорогу поджигателям войны и таким путем заставить нефашистские государства изменить свою политику и обуздать вое более наглеющих фашистских агрессоров. В августе 1937 года Георгий Димитров писал: "Нельзя выступать серьезно за сохранение международного мира, не предпринимая прежде всего всех необходимых мер для установления единого фронта рабочего класса в каждой стране и единства действий международных рабочих организаций. Нельзя серьезно бороться за мир, не мобилизуя всех сил рабочего движения и широких народных масс для скорейшего изгнания фашистских захватчиков из Испании и Китая"{69}.
В истории антифеодальных народных выступлений средневековья значительное место занимает гуситское революционное движение в Чехии 15 века. Оно было наиболее крупным из всех выступлений народов Европы в эпоху классического феодализма. Естественно, что это событие привлекало и привлекает внимание многих исследователей самых различных стран мира. В буржуазной историографии на первое место выдвигались религиозные, иногда национально-освободительные мотивы движения и затушевывался его социальный, антифеодальный смысл.
Настоящая книга охватывает три основных периода из боевой деятельности красных Таманских частей в годы гражданской войны: замечательный 500-километровый переход в 1918 г. на соединение с Красной армией, бои зимой 1919–1920 гг. под Царицыном (ныне Сталинград) и в районе ст. Тихорецкой и, наконец, участие в героической операции в тылу белых десантных войск Улагая в августе 1920 г. на Кубани. Наибольшее внимание уделяется первому периоду. Десятки тысяч рабочих, матросов, красноармейцев, трудящихся крестьян и казаков, женщин, раненых и детей, борясь с суровой горной природой, голодом и тифом, шли, пробиваясь на протяжении 500 км через вражеское окружение.
В настоящей книге дается материал об отношениях между папством и Русью на протяжении пяти столетий — с начала распространения христианства на Руси до второй половины XV века.
Представленная монография затрагивает вопрос о месте в русско- и церковно-ордынских отношениях института киевских митрополитов, столь важного в обозначенный период. Очертив круг основных проблем, автор, на основе широкого спектра источников, заключил, что особые отношения с Ордой позволили институту киевских митрополитов стать полноценным и влиятельным участником в русско-ордынских отношениях и занять исключительное положение: между Русью и Ордой. Данное исследование представляет собой основание для постановки проблемы о степени включенности древнерусской знати в состав золотоордынских элит, окончательное разрешение которой, рано или поздно, позволит заявить о той мере вхождения русских земель в состав Золотой Орды, которая она действительно занимала.
В книге исследуется ранняя история африканских цивилизаций и их место в истории человечества, прослеживаются культурно-исторические связи таких африканских цивилизаций, как египетская, карфагенская, киренская, мероитская, эфиопская и др., между собой, а также их взаимодействие — в рамках изучаемого периода (до эпохи эллинизма) — с мировой системой цивилизаций.
Книга вводит в научный оборот новые и малоизвестные сведения о Русском государстве XV–XVI вв. историко-географического, этнографического и исторического характера, содержащиеся в трудах известного шведского гуманиста, историка, географа, издателя и политического деятеля Олауса Магнуса (1490–1557), который впервые дал картографическое изображение и описание Скандинавского полуострова и сопредельных с ним областей Западной и Восточной Европы, в частности Русского Севера. Его труды основываются на ряде несохранившихся материалов, в том числе и русских, представляющих несомненную научную ценность.