Двенадцать башен - [3]

* * *

Творческое наследие Ли Юя не слишком велико, зато разнообразно и самобытно. Основные его произведения: собрание высокой прозы и стихотворений — «Слово Одного» («И цзя янь»), к которому относят эссе об искусстве, театре, рассуждение о жизни — «Случайное пристанище для праздных дум» («Сяньцин оуцзи»). «Слово Одного» содержит интересные и важные сведения о жизни писателя, его взглядах на искусство. Драматургическое наследие составляет цикл из «Десяти пьес Старца в бамбуковой шляпе». Вероятно, существовали и другие драматургические произведения, однако точное авторство многих произведений, приписываемых Ли Юю, не установлено.

Из прозаических произведений наиболее известны его «Беззвучные пьесы» — сборник из двенадцати повестей, имеющий и другое название — «Бесценная яшма» («Ляньчэнби»). Повести этого сборника в разное время выходили отдельными выпусками. Еще одной книгой повестей (в художественном отношении более совершенной) является сборник «Двенадцать башен, или Слово ясное, мир пробуждающее». Вопрос о других прозаических произведениях по сей день не решен. По утверждению некоторых исследователей, перу Ли Юя принадлежали также два романа: «Подстилка из плоти» («Озарение, пришедшее вместе с прозрением») и «Повествование о круговых письменах».

«Хаофан» — «необузданный и своенравный», «странный человек», «безумец», а то и «нечисть» — так обычно называли людей, подобных Ли Юю, ортодоксы. Этих оригиналов и чудаков, своеобразных «еретиков», чье поведение и взгляды выходили за рамки официальной морали, породила сама эпоха, бурная, наполненная противоречиями — эпоха, когда менялись старые представления о жизни, переоценивались ценности, возникали идеи, пугавшие обывателей своей необычностью. К плеяде «безумцев» относили, например, художника и драматурга XVI века Сюй Вэя, оригинального и смелого мыслителя Ли Чжи, живописцев XVII века Ши Тао, Чжу Да, а также Ли Юя. Все они пытались утвердить свой собственный образ жизни и свою манеру творчества, которое несло в себе якобы черты «странности», а в действительности таило обличительный намек или вполне прозрачную аллегорию. Например, в рисованных Сюй Вэем птицах современники находили сходство с чванливыми сановниками; в суждениях Ли Чжи о человеке — протест против сложившихся норм жизни; в творчестве Ли Юя — насмешку над традиционной моралью. Недаром один из ортодоксов, в частности о Ли Юе, писал: «Нрав его легкомысленный, так же, как его сочинения, хотя и искусные, но насмешливые и разнузданные, целиком потворствующие вкусам тех, кто живет у городских колодцев» (то есть простолюдинов. — Д. В.).

После установления маньчжурского владычества в поступках «странных людей» часто проявлялось вполне осознанное отношение к существующему режиму и его порядкам. Одни принимали монашеский постриг и вещали людям крамольное слово; другие уходили в горы и становились отшельниками, чтобы не служить новой власти. Это было своего рода неприятие общественных условий или норм жизни.

Оригинальность взглядов «странных людей» нередко отражалась в их именах и прозвищах. В Китае существовал своеобразный культ имени, часто имя человека (прозвание, псевдоним) отражало его наклонности, вкусы, образ мыслей. У Ли Юя хотя и не много имен, но в каждом отражена важная черта его характера, мировоззрения, психологии. «Старец Ли в бамбуковой шляпе» или «Праведник в бамбуковой шляпе» — в этом прозвании отразились мечты писателя о жизни на лоне природы. (Кстати, бамбуковую шляпу носили простолюдины.) Ли Юй называл себя «Литератором, мир пробуждающим», «Пониженным в простые смертные» (намек то ли на жизненные неудачи, то ли на несправедливое отношение к нему общества) и, наконец, «Ветротекучим» — Фэнлюцзы. В этом прозвании заключена определенная философия. Идеи «фэнлю» (букв, «ветер-поток») сложились в раннем средневековье (III—V вв.) в среде творческой интеллигенции, проповедовавшей отказ от чиновной службы и суетной жизни, приобщение к природе и радостям бытия. В определенные периоды истории взгляды «ветротекучих» таили в себе социальный протест. Назвав себя «Фэнлюцзы», Ли Юй хотел сказать, что он такой же, как «ветротекучие», — натура вольная и возвышенная, не связанная никакими условностями. В этом заключалась определенная общественная позиция писателя, пытавшегося выразить свое отношение к современной жизни.

Эти взгляды Ли Юя особенно отчетливо проявились в его весьма интересном сочинении «Случайное пристанище для праздных дум». В нем заключена философская концепция Ли Юя, его отношение к бытию и, в частности, учение о человеке и жизни, которое Ли Юй назвал традиционным словом «яншэн» (букв, «учение о поддержании жизни»). По мысли Ли Юя, самое замечательное в мире — это жизнь, полная радостей, с ее красками, звуками, запахами. Человек неотделим от природы, и, чтобы не нарушать этой взаимосвязи, надо отринуть рутинность бытия и мелочную суетность жизни, лишь тогда обретешь «чистую праздность», которая, по Ли Юю, вовсе не лень, не бездействие, но возвышенное и оптимистическое состояние духа, когда человек познает самое себя и жизнь. Так живут многие герои Ли Юя, например, персонаж со странной кличкой Старец Тугодум («Башня, где внемлют советам»), на самом деле человек мудрый, к которому обращаются за советом. В отшельничестве этого героя, за которым стоит автор, нет ничего от пассивного недеяния, в нем ясно видно стремление человека жить простой, естественной жизнью, принося людям пользу.