Две жемчужные нити - [6]
— Тысячи, не хуже моего знаешь! — глухо бросил Андрей.
— Ниток тысячи, а ткачиха одна. Как она увидит, когда именно и какая нить оборвалась? Не увидит она. А брак уже пошел полным ходом… А ты ведь обещал… Рисовал, чертил да так и забросил… Я тебе уж давно хочу рубашку из такого вот бракованного шелка сшить… Почему ты все забросил?
— Инженер не хочет канителиться…
— А Василий Бурый разве не бригадир теперь?
— Что Василий? Махнул рукой и посвистывает: не при нас начало рваться, не при нас и перестанет… Пусть те думают, кто конструирует станки. Пусть они мозгами поворочают…
— А ты что ж, не хочешь?
— Пусть твой Гнат хочет! — выпалил Андрей и даже замедлил шаг, чтобы посмотреть, какое это произведет впечатление на Олесю.
— Да он такой же мой, как и твой, — бросила Олеся и мягко отстранила парня.
— Ха-ха! — хохотнул Андрей. — Как же это получается? Ходил к тебе, телефоны в цеху почти пообрывал… Возле проходной трется, а все не твой… Пора бы уж и в загс…
— Поспешишь, миленький, людей насмешишь…
— А ты все испытываешь, хочешь, чтобы в паспорте гарантия была? Понимаю. Только смотри, как бы случайно не сорвалась эта твоя гарантия. Посмотрят в штабе его анкету и скажут: «Хватит, браток! Послужил на море теплом, теперь давай отправляйся на Ледовитый океан». Загудит твоя гарантия…
— А он уж служил там, попал ты пальцем в небо.
— А могут и на ТОФ[1] предложить! Поедешь с ним туда?
— К тебе прибегу советоваться. Обязательно-преобязательно прибегу.
— И сядем мы на мой мотороллер да и покатим, Олеся, в горы, чтобы ни людей, ни шума. Только мы вдвоем да море, лес и горы. И орлы в небесах. Горные орлы. Беркуты! Не такие, как вот этот недоносок. Олеся, не нужно тебе никуда из Новограда уезжать. А, Леся? Так ведь лучше будет, Леся…
— Не мели ерунду, Андрей. У тебя, во-первых, нет мотоцикла, — та, вторая, что никогда не бывала на людях, решила отделаться шуткой.
— Будет, Олесенька, мотоцикл. Будет! Я уж кредит оформляю, — Андрей явно не хотел отступать. — Капитан Корзун теперь только свистнет мне вслед, когда пролечу мимо через заставу. Аллюр три креста!
Олеся шутя дернула его за ухо:
— Это же в кавалерии аллюр! Читала я, кажется, об этом…
— Правда? А я и не знал, вот уж неуч! — Серьезный разговор не получался, и Андрей тоже перешел на шутку. — Пора бы уж и для транспорта что-нибудь придумать. Давно бы уж пора… А все-таки, шутки прочь. Скажи, Олеся, твой Гнат снова на море?
— А где же ему быть, ведь он же не вольный стрелок…
— Может быть, я его заменю на время?
Андрей, не услышав ответа, вдруг опустился перед Олесей на одно колено, развел руки. В одной — винтовка, в другой — коршун.
— Прими, Олеся, от рыцаря его добычу и сердце в придачу.
— Не паясничай, рыцарь! — обошла его Олеся. — Ты вот сказал, что заменить хочешь Гната. Только ты его на море сначала замени, Андрюша, а уж потом на земле пробуй…
— А что, если моя стихия — горы, и я прирожденный альпинист, и мне свет там, где орлы гнездятся?! — Вскочив на ноги, Андрей поспешил за Лесей.
— Ты знаешь, Андрей, — Олеся хотела перевести разговор на другое, — с тех пор как появились корабли, люди стали делиться не просто на живых и мертвых, а еще и на тех, кто выходит в плавание. Они всегда на грани жизни и смерти.
— Ого! Хорошо тебя подковали морячки.
— Моряки тут ни при чем. Пойди на маяк к Дмитрию Григорьевичу, и он тебе еще не такое расскажет…
— Да бываю я у него каждый день, а ничего интересного не слыхал. Старик, по-моему, просто помешался на морской стихии. Прицепил у кровати какой-то флаг и прикалывает к нему все флотские нагрудные значки… Как заядлый турист.
— Да не какой-то флаг, а боевое знамя. И значки эти не чьи-то, это он их получил за хорошую службу на кораблях, — возразила Олеся.
— Подумаешь!
— Послушай, ты, товарищ электрик и ученик помощника мастера, отчего все-таки так получается?
— Как?
— Вот объясни ты мне, голова садовая, почему океан лишь две твари не пускает к себе — крокодила и лягушку. Они в море не живут.
— Мало ли кто не живет в твоем море…
Олеся не дала ему договорить:
— Не приживаются в море все те, кто боится испытаний. Море ведь знает пять страданий… Ты хоть знаешь их?
Андрей понурился.
— Так слушай, я тебе их назову, эти морские страдания: страх, жажда, одиночество, жалость к себе и, наконец, покаяние. Пять морских страданий, которые должен знать каждый мало-мальски стоящий мореплаватель… Вот почему в старину говорили: море каждого научит богу молиться…
— Ну что ты все учишь меня, Олеся, не надоело еще? — попытался улыбнуться Андрей.
— Да не учу я тебя. Просто к слову пришлось. Море ведь не только бросает человека в борьбу, но и творит чудеса…
— Какие еще чудеса?
— Вот царапнуло море перламутровую черепашку — и выросла жемчужина. Капля солнечного застывшего света. Жемчужина. Ты видел жемчужное ожерелье? Нет? Жалко. А сколько в море золота!
— Вот уж сказала!
— Да, да. Я как-то читала, у Дмитрия Григорьевича есть на маяке книжка одна… Если бы океан отдал все свое золото, то каждый человек на земном шаре сразу стал бы тридцатикратным миллиардером…
— Так за чем же дело? — серьезно спросил Андрей.
— Не дает океан золота. Чтобы добыть хотя бы грамм его из морской воды, человек должен приложить немало сил и стараний. Океан мудрый. Соль и рыбу дает, а золото не хочет.
Известный украинский писатель Василь Кучер (1911–1967) в годы Великой Отечественной войны работал корреспондентом армейских и фронтовых газет. Принимал участие в боях при героической обороне Одессы, Севастополя и города-героя на Волге. Событиям войны посвящены лучшие его произведения.В центре романа «Плещут холодные волны» — образы моряков-черноморцев, отстаивавших до последнего дня Севастополь.О том, как создавался роман и кто послужил прототипами главных героев, писатель рассказал в послесловии, написанном в 1960 году.
В книге известного украинского писателя рассказывается о том, как моряки, сражавшиеся за Севастополь в 1941 - 1942 гг. (после того, как советские войска оставили город), без хлеба и воды пытались переплыть Черное море и достичь кавказского берега.В основу сюжета положен действительный факт.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.