Две томские тайны - [55]
— Вообще-то, сто из ста. Но для вас, уважаемые, я сброшу одно очко. Девяносто девять!
— Крутовато. Все пули надо положить точно в яблочко. А я-то думал, почему косолапый так долго глаза мозолит.
— Да, — согласился инструктор, — Уже третий год никто не может его забрать. Перевелись настоящие снайперы.
Наиль хотел сам расплатиться за пульки, но отец его опередил.
— Ещё успеешь потратиться!
Зульфия встала рядом с мужем, а младшие сыновья не сразу определись с выбором. Каждый хотел оказаться на стороне старшего брата, но шестиклассник опередил дошкольника, и Анвару пришлось болеть за отца.
Сабанаевы стреляли одновременно, одним залпом. Прицелился, задержал дыхание и плавно нажал на спусковой крючок. Но с последним выстрелом Вилен Рахматуллович затянул, и сын отстрелялся первым.
Инструктор коршуном метнулся к мишеням и цокнул языком.
— Давно не видел такой стрельбы! Надо считать.
Он даже натянул на глаза очки с выпуклыми линзами на резинке, чтобы лучше разглядеть пробоины на мишенях.
— У вас, молодой человек, прекрасная кучность, но только в девятку, десятка — всего одна. А у вас, дядя, все — десятки, но один выстрел — вообще мимо.
— Не может быть!
Глава семейства вырвал из рук продавца мишень и повернул её на солнце.
— У вас, наверно, очки запотели от волнения, товарищ. Не разглядели, что два выстрела легли один на другой, и всё же второй сместился чуточку в сторону.
Поражённый Наиль глазам своим не поверил.
— Сто из ста! А я-то думал, что ты только пташкой махать умеешь. А ну, хозяин, тащи сюда медведя!
Как ни жалко было смотрителю тира расставаться с ценным призом за целых пять рублей, но ничего поделать он не мог. Зоркий татарин разглядел все попадания, да и толпа начала собираться у стойки с винтовками. Невыдача приза победителю могла сказаться на репутации заведения. И, скрепя сердце, под аплодисменты публики инструктор вручил странному татарину во френче и тюбетейке дорогую игрушку.
Вилен Рахматуллович равнодушно принял плюшевого медведя, как будто каждый день такого выигрывал, и передал его жене, а Наилю лукаво подмигнул.
— Недельку ещё отдохни. А через понедельник — на работу, — и громко во всеуслышание добавил. — А теперь — мороженое и газировка. Сержант угощает.
— Чур, мне — крем-брюле! — прокричал Анварчик.
— А мне — пломбир! — заказал Надир.
На летней эстраде, подражая Клавдии Шульженко[50], но очень экспрессивно, вытягивала ноты местная певица, заглушаемая музыкой инструментального ансамбля. Девчонки и на самом деле жались к ограждению танцплощадки из высоких металлических прутьев. Лишь самые смелые отважились кружиться попарно, девушка с девушкой, в центре танцевального круга. Парни же кучковались за оградой и курили сигарету за сигаретой. Некоторые уходили в кусты и там для храбрости распивали на двоих или троих бутылку портвейна из горлышка, а потом направлялись к освещённому входу, протягивая контролерше измятые билеты.
Наиль с одногодками Ринатом и Маратом, тоже жившими в Татарской слободе, уже зашли на танцплощадку и высматривали подходящие объекты противоположного пола.
— Смотри-смотри, вон те три девчонки, вроде, ничего. Может, подкатим? — предложил нетерпеливый Марат, сосед Наиля по кварталу, учившийся в политехническом институте на инженера-электромеханика.
— Они русские, нас точно отошьют, — с сомнением произнёс переодевшийся в гражданское сержант.
Помощник машиниста из локомотивного депо Ринат попытался развеять сомнения товарища:
— Мы все — советские люди и имеем законное право на отдых. Татарок приличных здесь всё равно нет.
После паузы музыканты заиграли громкую ритмичную музыку, и толпа, как по команде, вывалила на пятачок. Парни и девушки стали изгибаться и кривляться, кто во что горазд. Один Наиль оставался в стороне.
— Старик, это же — твист! Пойдём, растрясёмся!
— Извините, парни, но я так не умею.
Упрямец так и не двинулся с места, продолжая наблюдать за беснующейся толпой.
Кто первым затеял драку, из-за чего, Наиль так и не понял, но вдруг из круга с разбитым носом вывалился Марат, а за ним и Ринат, отпинываясь ногами от русских парней. Толпа вокруг драчунов расступилась, и музыканты перестали играть. Противников изрядно прибавилось, они стали наседать на друзей, и Наилю тоже пришлось вмешаться. Удар направо, удар налево, и, подхватив побитого Марата под руки, он потащил его с танцплощадки в темноту горсада. Ринат ретировался первым. Встретились они в зарослях черёмухи напротив Дома учёных и затаились. Их уже искал чуть ли не взвод противника.
Незаметно перебежать освещённую улицу не получалось. И тогда Наиль предложил разделиться:
— Марат, ты беги к пруду, а ты, Ринат, — к тиру. А я — через забор, отвлеку их.
Но стоило ему перепрыгнуть на тротуар, как вся стая преследователей бросилась за ним.
— Вот он! Лови его! Не уйдет, сволочь!
Хотя Наиль и сдал бег на золотой значок ГТО, но оторваться от вошедших в азарт охоты преследователей не смог. В отчаянии он сиганул в заросший бурьяном пустырь между Домом учёных и физико-техническим институтом. Один прыжок, второй, третий, и вдруг земля под ним провалилась.
Кто мы? Откуда мы? Зачем мы? Смоделировав одну из версий российской истории, автор вместе со своими героями пытается найти ответ на эти вопросы. Действие романа разворачивается в Сибири, в двух временных пластах, но и в XVIII веке, и в наши дни – Россия перед выбором. От того, какой путь развития она изберет, зависит историческая судьба страны.
Действие романа происходит в двух временных пластах: в начале XIX века и в наше время.Два главных героя. Царь Александр I. Вступил на трон после убийства его отца Павла I. Победил Наполеона. Но его душа не находит покоя, поэтому он инсценирует свою смерть и выбирает путь покаяния. И российский олигарх Михаил Ланский, банкир и нефтяной магнат, заключенный по надуманному обвинению в следственный изолятор «Матросская Тишина» за то, что захотел стать Президентом.Две сюжетные линии. К власти и от власти. Что движет этими неординарными людьми? Какова цена шапки Мономаха? Что значат деньги в жизни человека? Чем отличаются суд земной и суд Божий?На эти и другие вопросы пытается ответить Дмитрий Барчук в своем новом романе в свойственной ему захватывающей и интригующей манере.
История героев «Александрии» – царя Александра I и опального олигарха Михаила Ланского – продолжается. На выбранном ими тернистом пути каждого ожидают серьезные испытания.В XIX веке император, инсценировав свою смерть в Таганроге, отправляется в путешествие. Иерусалим, Египет, Индия… А в XXI нефтяной магнат, пережив покушение на свою жизнь в тюрьме и оправдательный приговор суда, все-таки оказывается на поселении в приполярной колонии.Ссыльный декабрист вытаскивает царя из полыньи, а депутат-коммунист – олигарха из огня во время пожара.Невероятное путешествие по экзотическим странам в прошлом и конституционный переворот с последующей российской «сиреневой революцией» в будущем.Но, самое удивительное, так и вправду могло быть и, вполне возможно, еще будет.
Действие нового романа Дмитрия Барчука «Сибирская трагедия» развивается в двух временных пластах: историческом и современном. Сибирь. Начало XX и XXI веков.Журналист Сергей Коршунов неожиданно получает наследство. Так к нему в руки попадает прадедова рукопись…Революция и Гражданская война в Сибири предстают в новом ракурсе. Без идеологических штампов: красных и белых. Это местный, сибирский взгляд на катастрофу.Роман основан на подлинных исторических фактах, но в деталях как художественное произведение не лишен вымысла.
Он — россиянин, она — из Киева. Встретились на отдыхе в Крыму и полюбили друг друга. Их свадьбе помешал Майдан.Оттолкнувшись от личной драмы героев, автор пытается понять истоки конфликта двух братских стран.
Австралийский бизнесмен Джордж Смит, в прошлом россиянин Георгий Кузнецов, стремится увезти жену и сына. С этой целью через несколько лет эмиграции он возвращается в Россию, где произошла очередная революция, и к власти пришел Фронт национального спасения – симбиоз из коммунистов и фашистов.Жизненность и обыденность ситуаций, в которые попадает герой, отличает эту антиутопию от «пропагандистских страшилок». Граница между выдуманным и реальным в романе столь расплывчата и эфемерна, что кажется: любой российский город с большой долей вероятности может превратиться в послереволюционный Обск, где и разворачиваются описываемые события.
Роман Дмитрия Конаныхина «Деды и прадеды» открывает цикл книг о «крови, поте и слезах», надеждах, тяжёлом труде и счастье простых людей. Федеральная Горьковская литературная премия в номинации «Русская жизнь» за связь поколений и развитие традиций русского эпического романа (2016 г.)
Роман «Испорченная кровь» — третья часть эпопеи Владимира Неффа об исторических судьбах чешской буржуазии. В романе, время действия которого датируется 1880–1890 годами, писатель подводит некоторые итоги пройденного его героями пути. Так, гибнет Недобыл — наиболее яркий представитель некогда могущественной чешской буржуазии. Переживает агонию и когда-то процветавшая фирма коммерсанта Борна. Кончает самоубийством старший сын этого видного «патриота» — Миша, ставший полицейским доносчиком и шпионом; в семье Борна, так же как и в семье Недобыла, ощутимо дает себя знать распад, вырождение.
Роман «Апельсин потерянного солнца» известного прозаика и профессионального журналиста Ашота Бегларяна не только о Великой Отечественной войне, в которой участвовал и, увы, пропал без вести дед автора по отцовской линии Сантур Джалалович Бегларян. Сам автор пережил три войны, развязанные в конце 20-го и начале 21-го веков против его родины — Нагорного Карабаха, борющегося за своё достойное место под солнцем. Ашот Бегларян с глубокой философичностью и тонким психологизмом размышляет над проблемами войны и мира в планетарном масштабе и, в частности, в неспокойном закавказском регионе.
Сюжетная линия романа «Гамлет XVIII века» развивается вокруг таинственной смерти князя Радовича. Сын князя Денис, повзрослев, заподозрил, что соучастниками в убийстве отца могли быть мать и ее любовник, Действие развивается во времена правления Павла I, который увидел в молодом князе честную, благородную душу, поддержал его и взял на придворную службу.Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
В 1977 году вышел в свет роман Льва Дугина «Лицей», в котором писатель воссоздал образ А. С. Пушкина в последний год его лицейской жизни. Роман «Северная столица» служит непосредственным продолжением «Лицея». Действие новой книги происходит в 1817 – 1820 годах, вплоть до южной ссылки поэта. Пушкин предстает перед нами в окружении многочисленных друзей, в круговороте общественной жизни России начала 20-х годов XIX века, в преддверии движения декабристов.