Дважды первый - [18]

Шрифт
Интервал

Взволнованная Марианна потребовала у мужа дать слово, что он никогда больше не полетит в стратосферу. Пиккар обещает ей это…

И вот встреча… Профессор растроган… Он не ожидал такой популярности… Вся вокзальная площадь забита народом… Принц Леопольд встречает его… Студенты подхватили профессора на руки и вынесли его из вокзала на площадь… Он с трудом говорил…

О высоте, на которую поднялся Пиккар, как ни странно, долгое время велись дебаты. Барограф, снятый с гондолы, показал минимальное давление в 78 миллиметров ртутного столба — по расчетам, это равно высоте в 15 781 метр. Но был еще один, более точный прибор, и он отметил 76 миллиметров. А это уже 15 946 метров. И опять Пиккар столкнулся с бесстрастным параграфом: правила Международной авиационной федерации принимают только барограф. Так эти две цифры и пошли гулять вместе по газетным отчетам, а официально приняли все-таки высоту, которую отметил барограф. Пиккара, впрочем, это особенно не волновало. Ему было все равно — 200 метров выше или ниже, — он не считал нужным из-за этого спорить.

Многих удивило, что сам он чем дальше, тем чаще высказывал недовольство полетом. Он всерьез утверждал: «Этот полег не дал почти никаких результатов».

Ему возражали: «Но вы установили мировой рекорд высоты, профессор!» А он упрямился: «Мы не за этим летали». И даже как-то сказал: «Следует сознаться, что основная цель, которую мы преследовали, не была достигнута».

Что ж… Конечно, тот скоропалительный, преждевременный старт не позволил им провести измерения во время подъема. Но на высоте 15 километров они проделали все измерения. И на высоте 15 946 метров тоже. Ионизация оказалась здесь в два с половиной раза больше, чем на высоте 9 километров, где еще раньше проводили исследования. И он после своих измерений уже мог утверждать: «Космические лучи нельзя рассматривать как явление, сопровождающее обычный радиоактивный процесс». Другое дело, что сам он внутренне не был уверен в точности проделанных измерений просто потому, что не доверял до конца приборам, пострадавшим в гондоле от влажности.

Нет, кое-что они для науки все-таки сделали.

А что было дальше? Дальше — всемирная слава, успех. Можно наконец успокоиться, отдаться семье и спокойной работе, четко отмеренной стрелкой часов. Можно до конца дней пожинать лавры такого успеха… А он ощущает в себе беспокойство, что-то мешает ему удовлетвориться достигнутым. Марианна все чаще обеспокоенно глядит на него…

Он-то, впрочем, знает, в чем дело.

Пиккар пишет: «В последующие месяцы наш полет стали называть героическим благодаря тому, что мы достигли зафиксированной нами высоты. Несмотря на то, что заело веревку клапана, мы остались целы и невредимы, и это казалось почти чудом. Моему стратостату повезло — у меня не было соперников, по крайней мере, вначале. И тем не менее я все время был занят мыслями о продолжении предпринятых измерений, относящихся к космическим лучам. Я очень хочу совершить новый подъем».

Вот о чем он думал все время. Он никак не мог отделаться от желания вновь стартовать в стратосферу.



Сначала ему нужно было раздобыть деньги для строительства новой гондолы. Потом нужно было уговорить жену. И только потом можно всерьез думать о старте.

Деньги он сразу достал — все в том же фонде. Теперь уже ему, всемирно известному профессору Огюсту Пиккару, отказать не могли. К тому же стратостат теперь стоил много дешевле: оболочка вполне годилась и для второго полета.

Ну а жена… Она прекрасно все понимала, и Пиккару не пришлось тратить много усилий, чтобы освободиться от данного слова («Еще один раз, и все… Только последний раз!»). «Но тогда я вместе с детьми хочу увидеть ваш старт», — просила она.

Более дешевой ценой он не мог откупиться — и согласился.

Новая гондола почти не отличалась от первой. Некоторые ее детали Пиккар изменил в соответствии с полученным опытом. Памятуя о несносной жаре, которую они пережили с Кипфером из-за того, что гондола черной стороной смотрела на солнце, Пиккар решает теперь покрыть всю гондолу белилами — от холода все-таки легче спастись. Ну и, конечно, надо поставить на борт радиостанцию. Свой выбор профессор остановил на коротковолновом передатчике мощностью в семь ватт — этого вполне будет достаточно, чтобы не беспокоиться, что их не услышат.

Кипфера он попросил помочь установить и отладить приборы, а потом проследить за работой команды на старте, чтобы не повторилась история с клапаном. Лететь же с собой он предложил молодому, но уже известному физику, товарищу по Брюссельскому университету Максу Козинсу.

Местом старта Пиккар выбрал Дюбендорф — пригород Цюриха. Почему не старый, добрый Аугсбург? Может быть, потому, что он был немного суеверен и помнил всю цепь неудач, захвативших его в небе над этим городом. Может быть, потому, что в Цюрихе у него было много друзей, на помощь которых он вполне мог положиться. Объяснил он свое решение тем, что в Аугсбурге дуют слишком сильные ветры и часто бывают грозы. А в Дюбендорфе, окруженном со всех сторон горами и холмами, всегда тихо.

Но и здесь не все пошло гладко. Уже все было готово, уже фотографировалась возле гондолы Марианна Пиккар вместе со всем семейством, уже приехали из Брюсселя король с королевой, желая непременно видеть исторический старт своими глазами, уже Пиккар отдал приказ начать наполнение оболочки… Но в этот момент профессора зовут к телефону, он, недовольный тем, что его отрывают от дела, идет к аппарату. В трубке голос директора Бельгийского института метеорологии. Он сообщает, что над всей Центральной Европой собирается мощный грозовой фронт и что лучше всего полет отложить.


Еще от автора Леонид Борисович Репин
Трое на необитаемом острове

Летом 1974 года трое приятелей-москвичей решили провести эксперимент по выживанию — полностью сымитировать ситуацию попадания на необитаемый остров в результате кораблекрушения и выживания на нём. Эти люди не имели никакой специальной подготовки, не знали даже, есть ли на острове, расположенном недалеко от Японии, источники пресной воды, не умели отличать ядовитых рыб, моллюсков и растения. Два блокнота, две ручки, расческа и одежда — вот всё, что было у них...


Рассказы о Москве и москвичах во все времена

Очерки известного журналиста и писателя Леонида Репина в сокращенном виде печатались в «Комсомольской правде». Впервые они публикуются полностью. За эту работу автор удостоен звания лауреата премий имени В. А. Гиляровского и «Серебряное крыло».


Затерявшиеся в тайге

В конце лета 1977 г. три человека вошли в глухую тайгу, чтобы доказать, что даже с минимальными средствами для поддержания жизни можно выйти победителями в поединке с природой. Участники этой необычной экспедиции взяли с собой только то, что обычно берут люди, отправляясь в лес за грибами. Почти три недели они блуждали в тайге, пока не сумели найти обратный путь. Все эти дни они жили лишь тем, что им давала тайга. О приключениях в тайге, о ее природе и рассказывает эта книга, предназначенная массовому читателю.


Люди и формулы

Книга о людях, чьи имена навсегда вошли в историю мировой науки. Сейчас мы почти ежедневно встречаем эти имена в таблицах, формулах, но написаны они с маленькой буквы как названия различных величин. И часто не задумываемся над тем, что за этими терминами стоит человек с интересной, полной драматических событий судьбой.


«И вновь я возвращаюсь…»

Книга о Николае Михайловиче Пржевальском — замечательном русском путешественнике, открывателе и исследователе новых земель. С его именем связаны ярчайшие страницы в истории исследования центральных районов Азии, открытие и описание неизвестных в науке зверей, птиц и растений, горных хребтов и вершин. Вся жизнь этого отважного человека — пример беззаветного служения науке, Родине. Издание рассчитано на школьников среднего возраста.


Рекомендуем почитать
Молодежь Русского Зарубежья. Воспоминания 1941–1951

Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.


Заяшников Сергей Иванович. Биография

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Жизнь сэра Артура Конан Дойла. Человек, который был Шерлоком Холмсом

Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».


Русская книга о Марке Шагале. Том 2

Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.


Дуэли Лермонтова. Дуэльный кодекс де Шатовильяра

Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.


Скворцов-Степанов

Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).


О смелом всаднике (Гайдар)

33 рассказа Б. А. Емельянова о замечательном пионерском писателе Аркадии Гайдаре, изданные к 70-летию со дня его рождения. Предисловие лауреата Ленинской премии Сергея Михалкова.


Братья

Ежегодно в мае в Болгарии торжественно празднуется День письменности в память создания славянской азбуки образованнейшими людьми своего времени, братьями Кириллом и Мефодием (в Болгарии существует орден Кирилла и Мефодия, которым награждаются выдающиеся деятели литературы и искусства). В далеком IX веке они посвятили всю жизнь созданию и распространению письменности для бесписьменных тогда славянских народов и утверждению славянской культуры как равной среди культур других европейских народов.Книга рассчитана на школьников среднего возраста.


Подвиг любви бескорыстной (Рассказы о женах декабристов)

Книга о гражданском подвиге женщин, которые отправились вслед за своими мужьями — декабристами в ссылку. В книгу включены отрывки из мемуаров, статей, писем, воспоминаний о декабристах.


«Жизнь, ты с целью мне дана!» (Пирогов)

Эта книга о великом русском ученом-медике Н. И. Пирогове. Тысячи новых операций, внедрение наркоза, гипсовой повязки, совершенных медицинских инструментов, составление точнейших атласов, без которых не может обойтись ни один хирург… — Трудно найти новое, первое в медицине, к чему бы так или иначе не был причастен Н. И. Пирогов.