Двадцать минут на Манхэттене - [72]
Внедрение «телесных» систем передвижения способно также разительно повлиять на здоровье. Не так давно Центр контроля заболеваемости распространил доклад, согласно которому расползание городов напрямую связано с уровнем диабета и ожирения. Еще одно исследование связало ожирение в Нью-Йорке с бедностью. Хотя две эти напасти имеют совершенно разное происхождение, обе их можно назвать порождением телесного желания: желанием иметь автомобиль, которым охвачены буквально все жители американских городов, и желанием быстрого дешевого насыщения, заполнившим улицы американских кварталов лавочками с низкопробной снедью. В обоих случаях отсутствие выбора подталкивает людей к моделям поведения, идущим вразрез с их же собственными интересами, но считающимися общепринятыми, во имя «скорости» и «сводного выбора» («сделайте это как вам удобно…»).
Система общественного питания, вредная для здоровья тех, кого вынуждают ею пользоваться, – это прямая параллель с городской системой передвижения. Свыше двух столетий, со времен промышленной революции, городам приходится играть в догонялки с городским транспортом, который все усовершенствуется, но совершенно без учета возможных последствий для уже существующей городской среды и городской жизни. Железная дорога резко «разрядила» города, давая им возможность расширяться без конца, а также опираться на отдаленные ресурсы, в результате чего они все меньше и меньше ориентировались на самодостаточную экологическую систему местного производства и сбыта. В наши дни ситуация становится гротескной: при доставке киви из Новой Зеландии в Нью-Йорк производится в четыре раза больше углекислого газа, чем вес самого фрукта; для перемещения сюда из Калифорнии головки латука тратится в десять раз больше калорий, чем получает тот, кто его съедает. Стать «местноедом», питаться местными продуктами – вот задача нашего времени.
Железные дороги вонзаются в податливую плоть города, создавая гигантские линейные барьеры, рассекающие его на зоны, а еще – ужасно загрязняя его дымом, шумом и страхом. Пугающих бедных кварталов «по ту сторону железнодорожных путей» не было бы, если бы не было самих железнодорожных путей.[92] Хотя социальные осложнения подобной демаркации характерны, как указывает Джейн Джейкобс, скорее для маленьких, нежели для больших городов, жизнь вдоль железнодорожных насыпей, траншей и эстакад – это повсеместный кошмар, особенно в эпоху угля и пара. Железная дорога – главный проводник концентрированной, широкомасштабной промышленной деятельности – привязывала заводы Викторианской эпохи и к поставщикам, и к потребителям и устанавливала набор пространственных иерархий, придавших функциональным и социальным различиям колоссальный размах. Поскольку речь идет о системе позиционного управления (скорость поезда определяется относительно большими расстояниями, необходимыми для разгона и торможения), железнодорожный состав (и шоссе с «ограниченным доступом») производит прерывистую структуру, еще усиливающую возможность разделения и установления иерархий.
Для решения проблемы Канал-стрит нужны решительные меры. Еще в начале 1920-х годов, когда тоннель Холланда только строился, идея сквозного проезда поперек Манхэттена находила много защитников. В 1929 году Ассоциация регионального планирования предоставила проект моторизации всего региона при помощи обширной сети скоростных дорог. В 1940 году Мозес, тогдашний царь и бог городских шоссе, предложил этот план мэру Ла Гуардия, и вскоре он оказался включен в городской мастер-план новых магистралей. Но все шло достаточно медленно до приятия закона о федеральных шоссе (Interstate Highway Act), после чего Мозес предложил не только проложить скоростную эстакаду вдоль Брум-стрит, двумя блоками севернее Канал-стрит, но и такие же скоростные шоссе на 34-й, 59-й и 125-й улицах. Масштабы необходимых разрушений трудно себе представить. Противодействие этим планам возникло быстро, и план Скоростной магистрали Нижнего Манхэттена оказался отвергнут Нью-Йоркской городской сметной комиссией в 1962 году. Но проект не умер. На следующий год Роберт Мозес снова представил его вместе с мэром Робертом Вагнером, и вдоль предполагаемых трасс началось отчуждение зданий. Борьба возобновилась – причем главенствующую роль в ней снова играла Джейн Джейкобс – и тянулась аж до 1969 года.
Стараясь сохранить проект в той или иной форме, его защитники выдвинули несколько интересных планов. По крайней мере два из них получили особый резонанс после одиннадцатого сентября, когда на короткое время открылись возможности для крупных инфраструктурных преобразований Даунтауна, способных спасти Канал-стрит. Первый план был выдвинут Американским институтом архитектуры: просто пробить тоннель из Нью-Джерси под Манхэттеном и вывести его за Ист-Ривер, прямо на Лонг-Айленд. Второй проект, изначально предложенный мэром Джоном Линдсеем, предусматривал прокладку скоростного шоссе по оконечности нижнего Манхэттена. След этого проекта – в возникшей на краткое время после одиннадцатого сентября, но наделавшей много шума идее соединить тоннель Холланда с тоннелем Бруклин-Бэттери, связывающим Нижний Манхэттен с Южным Бруклином. Потенциально этот проект мог быть расширен и мог включить в себя еще один тоннель, до Манхэттенского моста.
Зачитывались в детстве Александром Дюма и Жюлем Верном? Любите французское кино и музыку? Обожаете французскую кухню и вино? Мечтаете хоть краем глаза увидеть Париж, прежде чем умереть? Но готовы ли вы к знакомству со страной ваших грез без лишних восторгов и избитых клише? Какая она, сегодняшняя Франция, и насколько отличается от почтовой открытки с Эйфелевой башней, беретами и аккордеоном? Как жить в стране, где месяцами не ходят поезда из-за забастовок? Как научиться разбираться в тысяче сортов сыра, есть их и не толстеть? Правда ли, что мужья-французы жадные и при разводе отбирают детей? Почему француженки вместо маленьких черных платьев носят дырявые колготки? Что делать, когда дети из школы вместо знаний приносят вшей, а приема у врача нужно ожидать несколько месяцев? Обо всем этом и многом другом вы узнаете из первых рук от Марии Перрье, автора книги и популярного Instagram-блога о жизни в настоящей Франции, @madame_perrier.
В этом сочинении я хочу предложить то, что не расходится с верой в существование души и не претит атеистическим воззрениям, которые хоть и являются такой же верой в её отсутствие, но основаны на определённых научных знаниях, а не слепом убеждении. Моя концепция позволяет не просто верить, а изучать душу на научной основе, тем самым максимально приблизиться к изучению бога, независимо от того, теист вы или атеист, ибо если мы созданы по образу и подобию, то, значит, наша душа близка по своему строению к душе бога.
Пережив самопогром 1990-х, наша страна вступила в эпоху информационных войн, продолжающихся по сей день. Прозаик, публицист, драматург и общественный деятель Юрий Поляков – один из немногих, кто честно пишет и высказывается о нашем времени. Не случайно третий сборник, включающий его интервью с 2014 по 2020 гг., носит название «В зоне риска». Именно в зоне риска оказались ныне российское общество и сам институт государственности. Автор уверен: если власть не озаботится ликвидацией чудовищного социального перекоса, то кризис неизбежен.
Автор, около 40 лет проработавший собственным корреспондентом центральных газет — «Комсомольской правды», «Советской России», — в публицистических очерках раскрывает роль журналистов, прессы в перестройке общественного мнения и экономики.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Иногда на то, чтобы восстановить историческую справедливость, уходят десятилетия. Пострадавшие люди часто не доживают до этого момента, но их потомки продолжают верить и ждать, что однажды настанет особенный день, и правда будет раскрыта. И души их предков обретут покой…».