Два Заката - [4]

Шрифт
Интервал

То как от Слога – Звук.
640
Я не могла б с Тобой
Жить – то была бы Жизнь!
А Жизнь – она не здесь.
Здесь мы – Сервиз
На полке. Устареет —
Хозяин скор —
Не дрогнувшей рукой
Другой Фарфор
Поставит – ну а тот,
Что треснул и подбит…
Сверкает новый Севр —
А тот забыт.
И умереть с Тобой
Могла бы я навряд.
Ведь должен опустить один
Другому взгляд.
Ты – нет! А я – могла б? —
Смотреть, как замерзаешь —
Сама без права на мороз
Смертельный? – Знаешь!
Я не могла б восстать
С Тобой – ведь ты Христа
Своим лицом затмишь —
И что тогда?
(Пусть ярче лик Его —
Но ближе – Ты!
И мне как дом родной —
Твои черты)
И как им Нас судить? —
Ты рвался к Небесам,
Я оставалась тут.
Твоим глазам
Блаженство Райский свет —
А я ослепну
От этих совершенств —
И стану пеплом.
Погибнешь – я с Тобой —
Даром что имя
Мое приятно было б
Для серафима.
И если б спасся Ты,
А я осуждена
Быть там где нет Тебя —
Там нет меня!
Так! Встретимся поврозь!
Ты там – я здесь!
Распахнутая дверь —
И Вечность-Весть —
Молитва – тонкий мост —
Всегда с начала – и —
Как манна! – горький хлеб —
Отчаянье —
668
Природа – то, что видим.
Вот этот День, Холмы,
Цветок, Затменье… Может,
Природа – это мы?
Природа – то, что слышим…
Малиновка, Волна,
Кузнечик, Гром, а может
Природа – Тишина?
Природа – то, что знаем.
Ну, знаешь, так открой…
Но нем, бессилен наш язык
Пред этой Простотой!
712
Я не брала с собою Смерть —
Она взяла меня
С собой и правит лошадьми,
Бессмертье заслоня.
Ей было некуда спешить.
Я отложила все —
Мою работу и досуг
По прихоти ее.
Мы миновали школу, где
Ленились школяры,
И поле, где звенела рожь,
И солнце у горы,
И бедный домик, что торчал,
Как бугорок земли.
Мы ехали уже века,
Но мне казалось – дни.
Из шелка был мой капюшон,
И платье было – газ,
Когда прохладная роса
По сторонам зажглась.
И Вечность ощущала я,
И было ясно – к ней
Обращено мое лицо
И головы коней —
726
Мы начинаем с жажды —
И в наш последний час
Глоток воды – последний дар —
Прибережен для нас
В преддверье жажды новой —
Она же утолится —
Разливом тем на Западе —
Что Вечностью зовется.
794
Упала капля на листок,
Еще – на черепицу.
Еще с десяток за карниз
Сумели зацепиться.
А те примкнули к ручейку,
Что к океану тек.
О сколько ожерелий —
И я в них знаю толк!
Пыль – перлы! Все дороги – ввысь!
Хвала – из птичьих уст!
И солнце скинуло берет,
И отряхнулся куст!
И ветер лютни все вернул
И окунул в сиянье,
И на востоке поднял флаг —
Дня предзнаменованье!
812
Бывает свет весною,
Какого не бывает
В другое время года.
Март только начинает…
И цвет такой разлит
В проснувшихся холмах:
Наукам нашим не понять,
А сердце скажет: Ах!
Он цвет и он же свет —
Расплещется сосной
На самом дальнем склоне —
И говорит со мной.
Но горизонт шагнет
Вперед, а дни уйдут.
Неслышно ускользает он —
Мы остаемся тут.
Довольны всем, но вдруг
Утрату ощутим —
Как будто Таинство Твое
Вдруг стало ремеслом!
816
Есть те, кому удар смертельный
Как дар – животворящий.
И жили б – как не жили,
Но настоящим
даром
Жизнь стала —
Со смертельным тем ударом!
824
Он лес качал, словно гамак,
Свистел и завывал,
Грозился землю расколоть
И небу угрожал.
И стаей сделалась листва,
Куда-то понеслась.
Он пригоршнями пыль бросал,
Как великан, ярясь.
Вдруг молния свой желтый клюв
Раскрыла, гаркнул гром,
И воз по улице моей
Помчался кувырком.
Клоками стали гнезда,
Скотину била дрожь,
Набухла капля первая —
И вот гигантский дождь
Как будто дамбы все прорвал —
И мир пошел ко дну.
Лишь чудом выжил старый дом.
Огнем сожгло сосну.
828
Мой Робин – это тот,
Что в марте – вдруг – зарю
Пробьет скупой морзянкой,
Чудным своим тюрлю.
Мой Робин – это тот,
Что ждет на весь закат
Разлиться вестью ангельской,
Когда апрель у врат.
Мой Робин – это тот,
Что – молча – из гнезда
Удостоверит: мир, и дом,
И святость – навсегда.
829
Пускай широким будет одр
И строгим будет лик.
Пусть грянет приговор Суда
Бесстрастен и велик.
Подушка пусть не жмет,
Покров не давит грудь —
И чтоб восхода желтый шум
Не смог тот сон спугнуть!
841
Вот бабочка летит
В тропический ночник —
Природы краска превзойдет
Наш самый алый миг.
Природа самый редкий цвет
Потратит – на пустяк.
864
Приняв с поклоном крошку,
Что дал тебе взамен?
Послушай, имя вплел твое
В серебряный рефрен!
884
Серебряное «Всюду»
С канатами песка,
Чтобы не смыло землю.
Смотри – цела пока!
891
Ко мне кидается Листва.
И Ветер в бубны бьет.
Природа – как укроюсь
От призраков ее?
В пещере спрячусь как-нибудь —
Заговорит Стена.
Творенье – трещина одна,
Чтоб я была видна! —
917
Любовь была до бытия —
И дальше смерти – и
Начало всех творений – все
Призвание земли —
919
И если я не дам сломаться
Одной из многих воль,
И если остудить удастся
Одну земную боль,
Вернуть малиновке упавшей
Все небо ноября —
Я прожила не зря!
949
Ниже света и ниже
Еще – под столетним дерном,
Ниже, чем келья жука,
Ниже, чем клевера корни,
Дальше, чем великан
Мог бы рукой достать
Или же луч дневной,
Если б день годом стать
Мог; выше света, выше
Соколиного свода,
Выше млечного дыма,
Звездного дымохода,
Дальше, чем прыгнет догадка
Или домчится знанье…
Где диск, что осилит дистанцию
Меж теми кто был – и нами!
975
Утес над долом восседал
В своем огромном кресле,
Всю землю видел и следил,
Чтоб было все на месте.
У ног его играли дни,
Терялись годы где-то.
Он был прадедушкой Весны
И дедушкой Рассвета!
976
Смерть это бесконечный спор.

Еще от автора Эмили Дикинсон
Генри Лонгфелло. Песнь о Гайавате. Уолт Уитмен. Стихотворения и поэмы. Эмили Дикинсон. Стихотворения

Генри Лонгфелло, Уолт Уитмен, Эмили Дикинсон, каждый по-своему, воплотили в поэтическом творчестве грани сознания своего современника — американца XIX века. Наследие каждого из них, став вехой на путях американской культуры, а тем самым культуры мировой, и в наши дни продолжает оставаться живой поэзией.Перевод И. Бунина, К. Чуковского, Б. Слуцкого, А. Старостина, И. Кашкина, А. Сергеева, С. Маршака, Р. Сефа, М. Зенкевича, Н. Банникова, В. Левика, М. Алигер, В. Марковой, И. Лихачева.Вступительная статья Е. Осеневой.Примечания И.


Стихи

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Я — Никто

Читателю предлагаются новые переводы Эмили Дикинсон. Чем вызвано их появление? Очевидно, что существующих на русском языке переводов мало. Громадную работу по знакомству русскоязычного читателя с поэзией Э. Дикинсон выполнила В. Н. Маркова. Ее слух, отточенный переводами японских хокку, позволил ей сделать колоссальный шаг в сторону Дикинсон по сравнению с робкими, многословными и малочисленными попытками предшественников. Работа В. Н. Марковой стала пробным камнем для последующих переводчиков. Тем не менее переведена все еще малая часть наследия Эмили и вовсе нет переводов ее писем, которые сами по себе поэзия.Представляемая подборка почти полностью совпадает с опубликованными в билингве "Американская поэзия в русских переводах", М., Радуга, 1983.


Избранные переводы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Стихотворения

ДИКИНСОН (Dickinson), Эмили Элизабет (10.XII.1830, Амхерст, — 15.V.1886, там же) — амер. поэтесса. Окончила жен. колледж. С 1854 жила в добровольном затворничестве в Амхерсте. Трагич. любовь наложила отпечаток на ее творчество. Написала ок. 2000 коротких стихотворений, из к-рых при ее жизни было напечатано лишь три-четыре. Завещала уничтожить свой архив, но в 1890 вышла 1-я кн. стихов Д. Она писала на «вечные» темы жизни и смерти, любви и природы, сочетая пуритан. религ. мистицизм с богоборчеством. Для лирики Д. характерны изощренный психологизм, метафоричность.


Стихотворения (2)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Девчонка без попки в проклятом сорок первом

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Том 18. Лорд Долиш и другие

В этой книге — новые идиллии П.Г. Вудхауза, а следовательно — новые персонажи.


Том 17. Джимми Питт и другие

В этой книге — новые идиллии П.Г. Вудхауза, а следовательно — новые персонажи.


Том 16. Фредди Виджен и другие

В этой книге — новые идиллии П.Г. Вудхауза, а следовательно — новые персонажи, которые не оставят вас равнодушными.


Теила

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Пустой дом

"Ночные истории" немецкого писателя, композитора и художника Э.Т.А. Гофмана (1776—1822), создавшего свою особую эстетику, издаются в полном объеме на русском языке впервые. В них объединены произведения, отражающие интерес Гофмана к "ночной стороне души", к подсознательному, иррациональному в человеческой психике. Гофмана привлекает тема безумия, преступления, таинственные, патологические душевные состояния.Это целый мир, где причудливо смешивается реальное и ирреальное, царят призрачные, фантастические образы, а над всеми событиями и судьбами властвует неотвратимое мистическое начало.


Сказание о Нарциссе

Миф о Нарциссе стал широко известен благодаря Овидию. Анонимная поэма XII века «Сказание о Нарциссе» основывается на Овидиевых «Метаморфозах», однако средневековый поэт превращает античный миф в повесть о несчастной любви и отводит главенствующую роль новому персонажу – девушке по имени Данэ, полюбившей Нарцисса. Герои теряют античные черты и приобретают сходство с типичными персонажами средневнековых романов: юным рыцарем и принцессой. Подлинного совершенства безымянный автор достигает в монологах своих героев. Настоящее издание предлагает вниманию читателей первый русский перевод «Сказания о Нарциссе».


Мельник ностальгии (сборник)

Антонио Перейра Нобре (1867–1900) – один из лучших португальских поэтов конца XIX столетия, о котором Фернандо Пессоа, символ португальской словесности нового времени, сказал: «Когда он родился, родились мы все». Антонио Нобре первый раскрыл европейцам душу и национальный уклад жизни португальцев. Автобиографические темы и мотивы – главный материал, которым оперирует поэт; они, как и географическое пространство его стихов – деревушки и города родной земли, сверкающие в его стихах волшебными красками, – преобразуются в миф.До настоящего времени Нобре был неизвестен русскому читателю.


Любовный хлеб

Эдна Сент-Винсент Миллей (1892–1950) — первая поэтесса, получившая Пулитцеровскую премию; одна из самых знаменитых поэтов США XX века. Классическая по форме (преимущественно, сонеты), глубокая и необыкновенно смелая по содержанию, любовная и философская лирика Э. Миллей завоевала ей славу уже при жизни.Переводы из Эдны Сент-Винсент Миллей на русский язык немногочисленны. Наиболее удачными были переложения Михаила Зенкевича и Маргариты Алигер.Мария Редькина много лет переводит стихи Миллей. Её работу высоко оценили А. Штейнберг и А. Ревич, чьи семинары она посещала.


Лоренцо Медичи и поэты его круга

В книге представлены в значительном объеме избранные поэтические произведения Лоренцо Медичи (1449–1492), итальянского поэта, мыслителя и государственного деятеля эпохи Ренессанса, знаменитая поэма Анджело Полициано (1454–1494) «Стансы на турнир», а также экстравагантные «хвостатые» сонеты и две малые поэмы Луиджи Пульчи (1432–1484), мастера бурлеска. Произведения, вошедшие в книгу, за малым исключением, на русский язык ранее не переводились. Издание снабжено исследованием и комментариями.