Два трюфеля. Школьные хроники - [42]

И стали размахивать дубинками.

– Ребята! Делимся на две команды и сражаемся! – скомандовала кукла наследника.

Все были счастливы! И как пошли лупить друг друга и кричать. Галина Юрьевна выбежала из класса. Скоро в коридоре, около двери первого «А», собрались директор, завуч, буфетчица и повар с поварёшкой.

– Галина Юрьевна! Это что?

– Аниматоры!

– А почему такой крик?

– Бои. На дубинках.

– На каких дубинках? – обалдел директор.

– Вот бывают мягкие игрушки – медвежата и пёсики, так?

– Так.

– А бывают мягкие игрушки – дубинки.

– Неужели? – удивилась повар. – Интересно: а поварёшки мягкие игрушки бывают или половники?

Вышла из класса раскрасневшаяся и довольная мама Кости. Она сказала:

– Дети бои обожают. Дети в восторге, Галина Юрьевна. А вы говорите – поэтический концерт.

– Что-то странное творится, не находите? – озадаченно поинтересовался директор.

– Это именно то, что нужно! Экстрим! Это же дети двадцать первого века.

– Галина Юрьевна, позвать медсестру?—участливо спросила завуч.

– Не надо медсестру.

Но директор сказал:

– Надо будет этих аниматоров больше в школу не пускать.

– Да, – сказала Галина Юрьевна. – Надо их выгнать. Но я зайти боюсь в свой класс. В класс, в котором двадцать пять лет прослужила верой и правдой.

– И правильно, – обрадовалась мама Кости. – Пусть набесятся. Пусть устанут. Тогда и заходить можно.

Крики раздавались всё громче и громче, стали оглушительными. И наконец раздался плач Данечки. Все: директор, завуч, буфетчица, повар с поварёшкой, мама Кости, Галина Юрьевна и медсестра, которую всё-таки пригласили, вбежали в класс.

Посередине класса наблюдалась куча-мала. А из-под неё слышался плач Даника.

– Данила! Вылезай! – растаскивала детей мама Данилы.

– Не волнуйтесь. Всегда такой кучей наше представление заканчивается, и всегда кто-то под кучей плачет,– успокаивал маму Данилы клоун.

Наконец Даника раскопали.

– Мне дубинку порвали, – рыдал Даня.

– Нет проблем, – сказала кукла наследника . – У нас всегда есть запас.

И аниматоры подарили дубинки Даниле и всем взрослым, даже директору.

– Хм! – покрутил в руках дубинку директор и прочитал: – «Решаю проблемы». Хм. А смешно, – и директор ударил дубинкой о доску.

– Вот и мы говорим. Всегда все в восторге от этих дубинок, – сказал клоун.

– Спасибо, до свидания, – прогремела Галина Юрьевна.—И ударила дубинкой о парту.

– До-сви-да-ния! – повторили за строгой учительницей завуч, повар, медсестра и мама Данилы и ударили кто о что: завуч по клоуну, буфетчица по другому клоуну, повар по поварёшке, а медсестра по кукле наследника Тутси.

И мама Данилы сказала:

– Да уж. Проблемы решили. Пошли, Данила домой, раны зелёнкой зализывать. Просто ужас какой-то!

Клоуны помахали всем:

– Пока! Пока! – и весело вышли из класса.

Парты поставили на место, все стали расходиться. Галина Юрьевна села за парту, на детский стульчик и сказала:

– У меня нет даже сил дойти до своего стола.

А через открытое окно долго ещё слышался голос Вована:

– Эй! Костян! У тебя проблемы?! Сейчас решим! Лёх, иди сюда. Мы вместе с Лёхой решим все твои проблемы!

Но глухие звуки ударов до ушей Галины Юрьевны через окно не долетали.

Та-акой класс, та-акие дети!

Родительское собрание как исчадие ада

На собрание в конце года все родители пришли. Денег родительский комитет в конце года не собирает – можно спокойно на собрании являться.

На собрание прибежала и учительница по английскому и сказала:

– Это такой класс! Ну та-акой класс! Та-акие родители! Хоть бы раз с детьми дома позанимались, проверили бы домашнее задание. Вот Алиева Фидан, например. Всегда руку тянет. Не спросишь – обижается. Вызовешь – молчит. Зачем руку-то тянуть? Зачем время от урока отнимать?!

– Моя девочка с большим желанием учиться, – защищалась мама Фидан.—И вообще: у нас русский-то – как иностранный. А тут ещё – английский . Тяжело нам сразу два языка даются.

Подошла на собрание и учительница музыки:

– Класс безобразный. Музыку никто не любит. Алиева Фидан не знает, сколько на скрипке струн и всех с толку сбивает.

– Ну и что! – запротестовала мама Фидан. – Мы не виноваты, что на наших народных инструментах только три струны. У нас другая культура! И не за чем нам двойки ставить!

– Я вам двойки ставлю, потому что вы на хор не ходите, а не за струны. У Фидан – первый голос, как горный ручей звенит-переливается. А вы хор игнорируете!

– Какой хор?! – удивилась мама Фидан. – Мы очень хотим на хор! Мы петь любим. Фидан дома всегда поёт, когда уроки делает. Целый день поёт. Наш народ очень музыкальный, все со слухом.

– Какой хор? – зашептались остальные родители. – Кто-нибудь слышал?

– Весь год хор, а они не знают! Господи! Не было ещё в нашей школе таких безобразных родителей! Я же в начале года приходила и вам объявление делала! – возмутилась учительница музыки.

– Нам сказали, что хор отменился. Самоликвидировался. Часы урезали!

– Да вы что?! – учительница музыки пришла в шок. – У кого часы урезали? У меня-а???

Тут мама Кости затараторила:

– К вам на хор никто не ходит, потому что вы моего Костю с хора прогнали, и я всем сказала, что хора больше не будет. Что хор отменяется.

Ничего не стала отвечать учительница музыки, руки её задрожали, рот перекосился, и она выбежала из класса.