Два Парижа - [170]
«Наша страна» (Буэнос-Айрес), 12 ноября 2005, № 2783, с. 5
Архиепископ, восставший против унии с МП
С Игорем Александровичем Дулговым[206] я познакомился, когда мы оба после Второй Мировой войны поступали в Православный Богословский Институт на улице Криме, в Париже.
Нам устроили не экзамен, а нечто вроде коллоквиума, с целью выяснить наш культурный уровень. Проводил это собеседование С. Верховский[207].
Он спросил меня, как католическая Церковь относится к догмату о предопределении. Отвечая, я упомянул, что в некоторых пьесах Кальдерона идея предопределения вроде бы допускается.
Как позже мне рассказывал Игорь, на него это произвело большое впечатление: вот мол какая ученость!
На меня же он произвел впечатление молодого человека совершенно comme il faut[208]: благовоспитанного, тактичного, умеющего держать себя как надо в любой обстановке.
Позже между нами установилась крепкая дружба на почве общих у нас монархических убеждений.
Он окончил кадетский корпус в Версале. Как я мог убедиться впоследствии, – через него уже познакомившись со многими выпускниками того же учреждения, – монархическую закваску там получили всё, или почти всё.
На первом курсе института нас оказалось трое: кроме нас двоих был еще некто Шумилов; но он меньше чем через год уехал в Венесуэлу (он и поступил-то в институт, чтобы провести время, пока проходил формальности и дожидался срока).
В большом дортуаре нас сперва и было трое, но вскоре прибавилась группа сербов, приехавших из английских лагерей в Италии; а потом еще и двое сирийских арабов: Ходр (впоследствии ставший епископом) и диакон, которого имя не помню (он в дальнейшем снял сан и ушел в мир, оставив институт).
С Ходром связано такое воспоминание: прибыв, он выразил пожелание принять душ, и чтобы потом его провели в его комнату. Ему объяснили, что душа нет, а комната – вот общий для всех дортуар. У студентов старших курсов, кто жил при институте, дортуар был отдельный. Но с ними всеми занятия велись отдельно от нашего первого курса из трех, а потом из двух человек.
Преподавание, надо сказать, велось на самом высоком уровне. Историю Церкви читал отец Александр Шмеман (он тогда как раз сделался священником и сменил светский костюм на рясу).
Историю русской Церкви преподавал Антон Владимирович Карташев[209] (в прошлом министр Временного Правительства); философию – отец Василий Зеньковский[210], библейскую историю – отец Алексей Князев[211].
Один из первых эпизодов оставшийся у меня в памяти, был такой. Осматриваясь на новом месте, мы с Игорем нашли в библиотеке большой рулон с портретами в красках Царя Николая Второго.
И водрузили его на стене у себя в дортуаре.
Это, – открытый монархизм, – было весьма не по нраву администрации института. Но ведь и запрещать-то было неудобно… Вот и поручили студенческому старосте, графу Хвостову[212], нас разубедить.
Он как главный аргумент привел, что вот сербам может не нравиться такое проявление русского национализма.
На что мы ответили:
– Так давайте у них спросим!
И спросили.
А те неожиданно ответили:
– А можно мы повесим портрет своего короля?
– Ну, конечно, можно!
Портрет у них был, и Игорь сам его прикрепил, – уж не помню, пришпилил или прибил гвоздями.
Король у них был молодой и красивый. Взглянув на портрет, у меня невольно сорвалось:
– Прямо-таки сказочный царевич.
Что сербам очень понравилось. Всё это были очень славные молодые ребята и по настроениям, как видно из описанного выше, близкие к нам. Отношения с ними у нас установились самые лучшие.
С ними вместе приехал и одно время жил в институте сербский профессор по фамилии Деверия.
Он был поклонником Бердяева, и его поразило, что тот сделался советским патриотом. Он его посетил и рассказал ему о творящемся в Сербии. Тот, по его рассказу, ничего не смог ответить; только далеко высунул язык (у него был такой тик, особенно при волнении). А вел себя Бердяев тогда архи-позорно: даже вывесил над своим домом советский флаг…
Мы все следили в то время не без волнения за поведением митрополита Евлогия, взявшего советский паспорт и попытавшегося перевести принадлежавшую Константинопольскому Экзархату Церковь в юрисдикцию Москвы.
Смерть Евлогия и решение его преемника митрополита Владимира положило беспорядку конец.
На каком-то собрании протоиерей Василий Зеньковский говорил даже о том, что Евлогий собирался перевести Парижский Богословский Институт в Москву, добавив от себя:
– Это, конечно, можно объяснить только болезненным в то время состоянием Владыки!
У коего, сиречь, выражаясь языком гоголевских парубков, «в голове расселись клепки».
Я тогда был поглощен поиском единомышленников, в первую очередь из своей новой эмиграции по всему миру, в чем Игорь мне деятельно помогал.
Помню, как мы ходили вместе на почту; а деньги на марки набрать бывало порою трудно; шарили по карманам, наскребая мелочь.
Путь на почту вел мимо кинематографа, но на билеты туда у нас денег уж решительно не было. Смотрели только афиши с картинками. Но вернувшись в институт, Игорь вдохновенно рассказывал студентам, сербам и русским, содержание фильма, который мы будто бы смотрели.
Эта книга – глубокий, подробный и богато иллюстрированный путеводитель-рассказ о Святой Афонской Горе, в особенности о местном русском иночестве, написанный многолетним ее посетителем, петербургским историком Михаилом Талалаем, с изложением святогорских былей, преданий, традиций, архивных сведений, маршрутов, агио– и биографий, практических советов паломникам.Издание предназначено для широкого круга читателей.
Первое издание настоящей книги, вышедшее в 2018 г., было приурочено к 100-летию И.Б. Голицыной. Ее актуальность, помимо юбилейной даты, вызвана тем, что перевод на русский замечательных мемуаров Ирины Борисовны, прекрасно выполненный ЕЛ. Степановой, в замужестве баронессой Скаммакка дель Мурго, остался, говоря по-современному, не востребованным: текст прошел мало замеченным не только широкой публикой, но и специалистами. При этом из первоначальной публикации, подготовленной литератором Чинцией Тани на основе бесед с Голицыной и из массы разного рода печатных рецензий и интервью, мы изъяли фрагменты, предназначенные для итальянского читателя, с пересказом, порой неточным, исторических событий, происходивших в России.
Собраны очерки Даниила Федоровича Петрова (псевдоним Владимир Рудинский; Царское Село, 1918 – Париж, 2011), посвященные русской художественной и публицистической литературе, а также статьи по проблемам лингвистики. Тексты, большинство которых выходило в течение более 60 лет в газете «Наша Страна» (Буэнос-Айрес), а также в другой периодике русского зарубежья, в России публикуются впервые.
Собраны очерки и рецензии Даниила Федоровича Петрова (псевдоним Владимир Рудинский ; Царское Село, 1918 – Париж, 2011), видного представителя «второй волны» русской эмиграции, посвященные литературе Русского зарубежья, а также его статьи по проблемам лингвистики. Все тексты, большинство из которых выходили в течение более 60 лет в газете «Наша Страна» (Буэнос-Айрес), а также в другой периодике русского зарубежья, в России публикуются впервые. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Книга выходца из России, живущего во Франции Владимира Рудинского впервые была издана за границей и разошлась мгновенно. Еще бы, ведь этот уникальный, написанный великолепным языком и на современном материале, «роман в новеллах» можно отнести одновременно к жанрам триллера и детектива, эзотерики и мистики, фантастики и современной «городской» прозы, а также к эротическому и любовному жанрам. Подобная жанровая полифония в одной книге удалась автору, благодаря лихо «закрученному» сюжету. Эзотерические обряды и ритуалы, игра естественных и сверхъестественных сил, борьба добра и зла, постоянное пересечение героями границ реального мира, активная работа подсознания — вот общая концепция книги. Герои новелл «Любовь мертвеца», «Дьявол в метро», «Одержимый», «Вампир», «Лицо кошмара», «Египетские чары» — автор, детектив Ле Генн и его помощник Элимберри, оказываясь в водовороте загадочных событий, своими поступками утверждают — Бог не оставляет человека в безнадежном одиночестве перед лицом сил зла и вершит свое высшее правосудие… В тексте книги сохранена авторская орфография и пунктуация.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.
В бывшем лагере для военнопленных оживают восковые фигуры… Мальчик, брошенный родителями, мечтает украсть канарейку и вместо этого находит друга… Истощенный пристрастием к морфию студент-медик сходит с ума, наблюдая страдания подопытной лягушки…Темы взросления, смерти, предательства и обретения любви раскрываются в самых неожиданных образах и сюжетах.
В новую книгу Эрики Косачевской вошли «Ночь Патриарха» — роман-эссе, давший название книге, автобиографическая повесть «Осколки памяти» и рассказ «Мат», написанный в ироническом духе.
Переписка двух известных писателей Сергея Есина и Семена Резника началась в 2011 году и оборвалась внезапной смертью Сергея Есина в декабре 2017-го. Сергей Николаевич Есин, профессор и многолетний ректор Литературного института им. А. М. Горького, прозаик и литературовед, автор романов «Имитатор», «Гладиатор», «Марбург», «Маркиз», «Твербуль» и многих других художественных произведений, а также знаменитых «Дневников», издававшихся много лет отдельными томами-ежегодниками. Семен Ефимович Резник, писатель и историк, редактор серии ЖЗЛ, а после иммиграции в США — редактор и литературный сотрудник «Голоса Америки» и журнала «Америка», автор более двадцати книг.
Первоначально это произведение было написано автором на немецком языке и издано в 2011 г. в Karl Dietz Verlag, Berlin под заглавием «In der Verbannung. Kindheit und Jugend einer Wolgadeutschen» (В изгнании. Детство и юность немки из Поволжья). Год спустя Л. Герман начала писать эту книгу на русском языке.Безмятежное детство на родине в селе Мариенталь. Затем село Степной Кучук, что на Алтае, которое стало вторым домом. Крайняя бедность, арест отца, которого она никогда больше не видела. Трагические события, тяжелые условия жизни, но юность остается юностью… И счастье пришло.