И наконец, я вижу в этой книге воплощение символов. Давид наделяет двух господ из Брюсселя виртуальным отцовством, а Жан наделяет Женевьеву на склоне дней признанием и благоденствием, которых она была лишена. Череда собак, носивших кличку Аргос, заменила супругу доктору Хейману. Моцарт дарует Георгу Ниссену гениальность, которой тот не проявил в юности, когда писал стихи, а вместе с этим и личную жизнь с великим творцом. Похитительница детей Вильма представляет собой дурную часть Альбы, но Йонас дает ей возможность расцвести, когда она заменяет ему мать. Что же до юной Мелиссы, то она сама воплощение ребенка, от которого отказались Северина и Бенжамен.
Друзья говорят мне, что эти рассказы еще и о любви.
Это настолько естественно, что я даже не отдавал себе в этом отчета. Впрочем, написал ли я когда-нибудь хоть что-то не о любви?
Восхищенные иностранные читатели лишний раз решат, что это «так по-французски»!
Меня с самого начала удивляла одна вещь: я могу целиком воспринять свои тексты только спустя какое-то время. Единство их — не волевой акт, а открытие. Фразы, персонажи, ситуации, истории — это соки, источаемые моим мозгом.
И пусть лоза мечтает дать бургундское или бордо, ей предназначено давать лишь божоле.