Два дня в апреле - [110]
Но вот широко распахивается кухонная дверь, и на пороге появляются оба. За ними шлейфом тянется свежий холодный воздух с улицы. Уна всё еще продолжает хихикать. Личико раскраснелось, на щеках полыхают розы. Как-никак, два часа крутить педали по лёгкому морозцу — это чего-то да стоит. Дафния начисто забыла, что там у них был за повод для шуток и смеха. Вполне возможно, они и не стали рассказывать ей о причинах своего хорошего настроения. Но зато она хорошо помнит, что Финн тоже пребывает в самом отличном расположении духа. Вот он достаёт из кармана свой мобильник и нажимает кнопку, запечатлевая дочь в тот момент, как она снимает с себя верхнюю одежду.
Уна стоит возле стола. Она всё еще в велосипедном шлеме, но шарф уже размотан и лежит на стуле, а она пытается расстегнуть молнию на куртке. Волосы собраны на затылке в тяжёлый пук, но несколько вьющихся прядей выбились наружу и упали на лоб. Она смотрит прямо на Финна, и озорная улыбка блуждает по её лицу.
А меньше чем через три недели Финна не станет, и больше уже никаких озорных улыбок. Уна вообще перестала улыбаться. А теперь вот и вовсе исчезла. Пропала!
Мо поднимается со стула.
— Пойду поставлю чайник на огонь, — говорит она твёрдым голосом. Как будто чай им сейчас поможет!
— Я не хочу чая, — вяло реагирует Дафния.
— Зато я хочу! — Мо ставит чайник на плиту. — Печенье у тебя есть какое-нибудь? Что-то этот торт твой не очень мне пошёл…
«Печенье? Какое печенье? Кто в такую минуту может вообще думать о чае, да еще с печеньем?»
— Неужели вам всё равно? — снова срывается Дафния, не в силах совладать с собственными эмоциями. — Какая же вы всё же твердокаменная! Ничем вас не проймёшь!
В первое мгновение кажется, что Мо бесстрастно пропускает её жёсткую реплику мимо ушей, не собираясь никак реагировать на эти слова. Она молча вынимает из сушилки две чашки и ставит их на стол, потом берёт заварочный чайник, он еще тёплый, выливает вон старую заварку, споласкивает его и кладёт на дно несколько свежих пакетиков чая. Но вот она поворачивается лицом к Дафнии и смотрит на неё в упор.
— Позволь мне сказать тебе кое-что!
И вот так, стоя возле кухонного стола, руки по швам, Мо начинает рассказывать невестке свою невесёлую историю — о детях, которые она потеряла.
Она никогда и ни с кем не делилась своими переживаниями о том, что было. Такой вопрос даже не стоял на повестке дня. Мо вполне искренне намеревалась уйти на тот свет и унести вместе с собой в могилу все свои секреты. Даже на встречах со своим психотерапевтом она ни разу не затронула тему выкидышей. И уж меньше всего на свете ей хотелось обсуждать сию тему с Дафнией.
Но когда она услышала «Какая же вы всё же твердокаменная! Ничем вас не проймёшь!», она вдруг почувствовала, что внутри у неё лопнула какая-то пружина. Словно вдруг чья-то невидимая рука убрала прочь запруду, и все те чувства, которые копились в ней столько лет, хлынули наружу. Может, отчасти и беседы с психотерапевтом тоже поспособствовали этому, кто знает? Но как бы то ни было, а слова полились из неё рекой, и она рассказала Дафнии всё.
Монотонным голосом она поведала, как вынашивала всех этих младенцев в своём чреве, каждого по очереди, всех пятерых, как придумывала им имена, вязала пинетки и кроила для них распашонки, как перестирывала и переглаживала костюмчики и комбинезончики, оставшиеся от маленького Финна. И так пять раз подряд, каждый раз с надеждой, лелеемой в сердце, а в итоге — очередной выкидыш… Самой большой трагедией в жизни для неё стало именно то, что она оказалась не способной дать жизнь ещё хотя бы одному ребёночку.
Мо говорила и говорила, и чем больше слов изливалось из неё, тем сильнее она чувствовала, как вся содрогается от ужаса. Что она делает? И одновременно каждое произнесённое ею вслух слово приносило облегчение. Наконец-то, мало-помалу, разжалась петля, которая душила её мёртвой хваткой столько лет.
— Все эти мои неудачные беременности… выкидыши один за другим… да, они в корне изменили меня, это правда, — проговорила она каким-то безжизненным голосом, стараясь не глядеть на Дафнию. — Словно что-то в моей душе захлопнулось раз и навсегда. Я стала замкнутой, отстранённой от всех и вся… Не то чтобы я ничего не чувствую… Я всё чувствую! Но просто я не могу выказать свои чувства открыто… Боюсь, что ли… Сама не знаю почему…
Дафния слушает свекровь, неподвижно замерев на стуле и упираясь локтями в стол. Она не сводит глаз с лица Мо. Рот полураскрыт, но скорее от удивления, чем от намерения начать говорить самой. Она слушает, не перебивая, давая Мо возможность выговориться по полной.
Когда Мо наконец замолкает, в комнате повисает гнетущая тишина, нарушаемая лишь ритмичным тиканьем настенных часов. Да ещё чайник подал свой сигнал, оповещая, что он уже закипел. Дафния порывисто вздыхает, словно это не свекровь, а она только что завершила свою исповедь. Взгляд её по-прежнему прикован к Мо.
— Почему вы не рассказали мне об этом раньше? — спрашивает она едва слышно. — Почему не захотели поделиться со мной своим горем?
Мо пожимает плечами.
— С какой стати? — отвечает она вопросом на вопрос, но в нём не чувствуется ни капли желчи или неприятия самой Дафнии.
Маленькие города всегда полны слухов. Когда Одри Мэтьюз организовала художественную студию для взрослых, новость мгновенно облетела округу. Туда записались шесть человек – четыре женщины и двое мужчин, связанные между собой не очевидными на первый взгляд узами. Они рисуют, делятся тайнами, влюбляются, грустят и рассказывают увлекательные истории, в которых каждому из них отведена особая роль.
Наши жизни выписаны рукой других людей. Некоторым посвящены целые главы. А чье-то присутствие можно вместить всего в пару строк – случайный попутчик, почтальон, продавец из булочной, – но и они порой способны повилять на нашу судьбу. Хелен и Сара встретились на мосту, когда одна из них была полна желания жить, другая же – мечтала забыться. Их разделяли десяток лет, разное воспитание и характеры, но они все же стали подругами, невидимыми друзьями по переписке, бережно хранящими сокровенные тайны друг друга. Но что для Хелен и Сары на самом деле значит искренность? И до какой степени можно довериться чужому человеку, не боясь, что однажды тебя настигнет горькое разочарование?
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
Сейфеддин Даглы — современный азербайджанский писатель-сатирик. Его перу принадлежит роман «Сын весны», сатирические повести, рассказы и комедии, затрагивающие важные общественные, морально-этические темы. В эту книгу вошла сатирическая баллада «Карьера Ногталарова», написанная в живой и острой гротесковой манере. В ней создан яркий тип законченного, самовлюбленного бюрократа и невежды Вергюльаги Ногталарова (по-русски — «Запятая ага Многоточиев»). В сатирических рассказах, включенных в книгу, автор осмеивает пережитки мещанства, частнособственнической психологии, разоблачает тунеядцев и стиляг, хапуг и лодырей, карьеристов и подхалимов. Сатирическая баллада и рассказы писателя по-настоящему злободневны, осмеивают косное и отжившее в нашей действительности.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
Близнецы Фил и Диана и их мать Глэсс приехали из-за океана и поселились в доставшееся им по наследству поместье Визибл. Они – предмет обсуждения и осуждения всей округи. Причин – море: сейчас Глэсс всего тридцать четыре, а её детям – по семнадцать; Фил долгое время дружил со странным мальчишкой со взглядом серийного убийцы; Диана однажды ранила в руку местного хулигана по кличке Обломок, да ещё как – стрелой, выпущенной из лука! Но постепенно Фил понимает: у каждого жителя этого маленького городка – свои секреты, свои проблемы, свои причины стать изгоем.
В состав книги Натальи Галкиной «Корабль и другие истории» входят поэмы и эссе, — самые крупные поэтические формы и самые малые прозаические, которые Борис Никольский называл «повествованиями в историях». В поэме «Корабль» создан многоплановый литературный образ Петербурга, города, в котором слиты воедино мечта и действительность, парадные площади и тупики, дворцы и старые дворовые флигели; и «Корабль», и завершающая книгу поэма «Оккервиль» — несомненно «петербургские тексты». В собраниях «историй» «Клипы», «Подробности», «Ошибки рыб», «Музей города Мышкина», «Из записных книжек» соседствуют анекдоты, реалистические зарисовки, звучат ноты абсурда и фантасмагории.
«Страна возможностей» — это сборник историй о поисках работы и самого себя в мире взрослых людей. Рома Бордунов пишет о неловких собеседованиях, бессмысленных стажировках, работе грузчиком, официантом, Дедом Морозом, риелтором, и, наконец, о деньгах и счастье. Книга про взросление, голодное студенчество, работу в большом городе и про каждого, кто хотя бы раз задумывался, зачем все это нужно.