Два дня в апреле - [108]
Машина снова трогается. Дейв бросает на неё мимолётный взгляд.
— Вы сейчас в каком классе? Уже выпускной? Да? — Он сворачивает влево, на тихую улочку, примыкающую к шоссе. Мимо промелькнули окна какого-то магазина, и снова стало темно. — Ну вот, ещё немного, и мы дома!
Снова замелькали какие-то постройки, дома, потом пустырь, церковь, что-то ещё… Она никогда не была в этой части города и дороги этой совсем не знает.
— Мне ещё год учиться! — говорит она, с тревогой вглядываясь в ветровое стекло. Кажется, дороги больше нет… Он привез её в какой-то тупик.
Боковым зрением она видит, что он то и дело бросает на неё взгляды.
— Не волнуйтесь, Уна! Прошу вас! Вы не должны меня бояться. Мы ведь друзья, не так ли? А друзья всегда помогают друг другу. На то они и друзья! Я прав?
Но голос у него стал совсем другим. Она молча кивает, уже цепенея от страха. Чувствует, как пульсирует и стучит кровь в голове.
Он начинает тихонько насвистывать какой-то весёленький мотивчик, но она не может вспомнить, что это за музыка и откуда. И снова в нос ударяет крепкий запах алкоголя. Ещё один поворот, дома пошли уже реже, и всё больше пространства между ними. «Должно быть, подъезжаем, — решает она. Её уже откровенно трясёт и от холода, и от страха. — Хоть бы догадался включить отопление!»
Внезапно он умолкает и снова смотрит на неё.
— Замёрзла? Потерпи немного! Джин знает своё дело и разведёт огонь. Скоро тебе станет комфортно и тепло.
Джин?!
Усилием воли Уна заставляет себя взглянуть на мужчину.
— Вы же говорили, что вашу жену зовут Джоан!
— Разве? — Он противно улыбается в ответ, не отрывая глаза от дороги. — Упс! — Ещё один поворот! Впереди то ли стройка, то ли какой-то промышленный объект.
— Куда мы едем? — вскрикивает она, глядя, как за окном автомобиля мелькают низенькие постройки совершенно непонятного назначения. Машину трясёт на ухабах и качает из стороны в сторону. Всё не так! Всё не так! Уна чувствует, как в груди у нее холодеет от страха.
— Ещё немного, и скоро приземлимся! — роняет он беззаботным тоном.
Все мускулы застыли в напряжении, в горле застрял ком, мешая дышать полной грудью. Уна с такой силой вцепляется руками в шаль, что чувствует боль в пальцах.
— Мне нравятся твои волосы, — сообщает он ей доверительно. — Они очень красивые!
Они проскакивают еще несколько построек, потом ещё один поворот, и машина начинает замедлять ход. Как бы между прочим его мясистая рука перемещается с руля на её бедро. Уна делает резкое движение в сторону, чтобы увернуться, но он хватает её за ногу. Уна срывает с себя ремень безопасности и в страхе вжимается в дверцу машины.
— Остановитесь! — кричит она, чувствуя, как пульсирует жилка на шее, отдаваясь глухим эхом в ушах. — Остановите машину!
Он снова смеётся. Машина проскакивает мимо какого-то здания, очень похожего на склад.
— Говоришь, остановиться? А я уж думал, ты никогда не попросишь! — Он тормозит и выключает двигатель. Потом разворачивается всем корпусом к ней и захватывает свободной рукой прядь волос. — Красивые волосы! — Снова повторяет он и подносит прядь к своему лицу. И вместе с волосами тянет к себе и её голову. Закрывает глаза и делает глубокий вдох. — М-м! — роняет он едва слышно. — Твои волосы пахнут земляникой. Чудный запах!
— Пожалуйста! — она старается говорить спокойно, пытаясь отодвинуться от него на максимально возможное расстояние. — Пожалуйста, отпустите меня, — он ещё сильнее натягивает её волосы, и она чувствует острую боль в черепе. За окнами машины царит полнейший мрак. Ни огонька вокруг. Лишь смутно просматриваются контуры каких-то складских помещений поистине необъятных размеров. «Да здесь нет людей! — доходит до неё. — Ни одной живой души! Никого, кто мог бы помочь мне!»
— Пожалуйста! — уже не требует, а умоляет она.
Он снова разражается игривым смехом.
— Да будет тебе, детка! — говорит он почти ласково. Рука снова хватает её за бедро и движется вверх, пытаясь нащупать застёжку джинсов. — Будь умницей! — бормочет он неразборчиво, уже в угаре желания. Находит пуговичку на поясе и начинает расстёгивать её. — Будь со мной ласкова, детка!
Уна издаёт крик дикого ужаса. Она из всех сил колотит его по руке, пытается вывернуться. Но мужчина силён. Он гораздо сильнее её. Он уже отпустил её волосы и теперь орудует двумя руками. Добрался до застёжки молнии. Ещё одно небольшое усилие, и Уна слышит поскрипывающий звук расходящейся в разные стороны молнии.
— Вот и славно! — тяжело дышит он ей прямо в лицо. — Я люблю, когда мне сопротивляются. Тем острее удовольствие, не так ли?
Он притягивает девушку к себе и с силой вдавливает её в сиденье, одновременно начинает стягивать с неё джинсы.
— Иди же ко мне, моя хорошая! — он обдаёт девушку своим горячим дыханием. — Вот так! Вот так! Будь умницей!
Уна беспомощно машет левой рукой, колотит его по спине, лихорадочно ищет хоть какой-нибудь предмет, которым можно ударить его, но под руку не подворачивается ничего путного. Дикая мысль приходит ей в голову. Она срывает с ноги туфлю, хватает её за носок и из последних сил пытается нанести удар острым каблуком прямо по его лицу. Он смеётся, вскидывает одну руку, пытаясь перехватить удар, но каким-то чудом она изворачивается и вонзает каблук ему куда-то в лицо.
Маленькие города всегда полны слухов. Когда Одри Мэтьюз организовала художественную студию для взрослых, новость мгновенно облетела округу. Туда записались шесть человек – четыре женщины и двое мужчин, связанные между собой не очевидными на первый взгляд узами. Они рисуют, делятся тайнами, влюбляются, грустят и рассказывают увлекательные истории, в которых каждому из них отведена особая роль.
Наши жизни выписаны рукой других людей. Некоторым посвящены целые главы. А чье-то присутствие можно вместить всего в пару строк – случайный попутчик, почтальон, продавец из булочной, – но и они порой способны повилять на нашу судьбу. Хелен и Сара встретились на мосту, когда одна из них была полна желания жить, другая же – мечтала забыться. Их разделяли десяток лет, разное воспитание и характеры, но они все же стали подругами, невидимыми друзьями по переписке, бережно хранящими сокровенные тайны друг друга. Но что для Хелен и Сары на самом деле значит искренность? И до какой степени можно довериться чужому человеку, не боясь, что однажды тебя настигнет горькое разочарование?
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
Уважаемые читатели, если вы размышляете о возможности прочтения, ознакомьтесь с предупреждением. Спасибо. Данный текст написан в жанре социальной драмы, вопросы любви и брака рассматриваются в нем с житейской стороны, не с романтической. Психиатрия в данном тексте показана глазами практикующего врача, не пациентов. В тексте имеются несколько сцен эротического характера. Если вы по каким-то внутренним причинам не приемлете секса, отнеситесь к прочтению текста с осторожностью. Текст полностью вычитан врачом-психиатром и писался под его контролем.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
Сейфеддин Даглы — современный азербайджанский писатель-сатирик. Его перу принадлежит роман «Сын весны», сатирические повести, рассказы и комедии, затрагивающие важные общественные, морально-этические темы. В эту книгу вошла сатирическая баллада «Карьера Ногталарова», написанная в живой и острой гротесковой манере. В ней создан яркий тип законченного, самовлюбленного бюрократа и невежды Вергюльаги Ногталарова (по-русски — «Запятая ага Многоточиев»). В сатирических рассказах, включенных в книгу, автор осмеивает пережитки мещанства, частнособственнической психологии, разоблачает тунеядцев и стиляг, хапуг и лодырей, карьеристов и подхалимов. Сатирическая баллада и рассказы писателя по-настоящему злободневны, осмеивают косное и отжившее в нашей действительности.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
Близнецы Фил и Диана и их мать Глэсс приехали из-за океана и поселились в доставшееся им по наследству поместье Визибл. Они – предмет обсуждения и осуждения всей округи. Причин – море: сейчас Глэсс всего тридцать четыре, а её детям – по семнадцать; Фил долгое время дружил со странным мальчишкой со взглядом серийного убийцы; Диана однажды ранила в руку местного хулигана по кличке Обломок, да ещё как – стрелой, выпущенной из лука! Но постепенно Фил понимает: у каждого жителя этого маленького городка – свои секреты, свои проблемы, свои причины стать изгоем.
В состав книги Натальи Галкиной «Корабль и другие истории» входят поэмы и эссе, — самые крупные поэтические формы и самые малые прозаические, которые Борис Никольский называл «повествованиями в историях». В поэме «Корабль» создан многоплановый литературный образ Петербурга, города, в котором слиты воедино мечта и действительность, парадные площади и тупики, дворцы и старые дворовые флигели; и «Корабль», и завершающая книгу поэма «Оккервиль» — несомненно «петербургские тексты». В собраниях «историй» «Клипы», «Подробности», «Ошибки рыб», «Музей города Мышкина», «Из записных книжек» соседствуют анекдоты, реалистические зарисовки, звучат ноты абсурда и фантасмагории.