Два дня в апреле - [111]
— И Финн мне никогда не рассказывал…
— А он и не знал! Никто ничего не знал… Только я и Лео… Ну и, разумеется, медицинский персонал в больнице.
— Мо! Если бы вы знали, как мне жаль, что…
— Перестань! — обрывает её на полуслове Мо и снимает с плиты свистящий чайник. — Всё это в прошлом! Было и прошло! Я сама… сама не знаю, что на меня нашло. Наверное, просто настало время, когда ты всё должна была узнать. Чтобы ты поняла наконец, почему я такая, какая есть.
Мо наливает кипяток в заварник и ставит его на стол. Ей совсем не хочется чая, но нужно же чем-то занять свои руки.
Потом снова смотрит на часы и слегка прищёлкивает языком от нетерпения.
— Ну и где эти полицейские, хотела бы я знать! Да и мать твоя не торопится! Обещала ведь приехать через пятнадцать минут…
Мо уже раскаивается в том, что сделала. Этот спонтанный порыв откровенности… Зачем? Она не должна была… Такое чувство, словно она разделась догола в присутствии чужих людей. Стыдно! И все её старые кости сейчас торчат наружу! Вот что значит старческая болтливость. Держала бы рот на замке… Что на неё нашло?
— Мо! — негромко окликает её Дафния.
Мо ставит на стол тарелку с печеньем, потом приносит чашки, переворачивает ложечкой пакетики и разливает чай. Потом кладёт в свою чашку сахар и начинает размешивать. Размешивает, размешивает… Она молчит. Тишина всё длится и длится. Но вот наконец женщина поднимает голову.
— Я тоже должна вам кое-что сказать! — говорит ей Дафния, прижимая холодные руки к разгорячённому лицу и пытаясь унять жар. — Присядьте, пожалуйста!
Мо молча садится.
Дафния говорит медленно. Такое впечатление, что вначале она мысленно конструирует всю фразу, а уже потом начинает выдавать её вслух по одному слову.
— Мы с Финном хотели детей! Очень! Но не случилось… Конечно, у нас с Финном был не совсем такой случай, как у вас… И всё же я хочу, чтобы вы знали… Детей у нас не было вовсе не потому, что мы их не хотели. Нет! Это я говорю вам, чтобы вы… не думали…
Она сконфуженно умолкает. Итак, любезность в ответ на любезность. Мо доверилась ей, она поделилась своей тайной с Дафнией.
Какое-то время Мо сосредоточенно разглядывает свои руки, обдумывая каждое слово, сказанное Дафнией, пытаясь найти некий скрытый смысл, заключённый в этих словах. Но вот она слегка кивает головой, давая понять собеседнице, что информация принята к сведению.
— Не скрою… я думала… много размышляла… и даже решила в какой-то момент, что детей у вас нет потому, что ты этого не хочешь.
На короткий миг Дафния закрывает глаза плотно-плотно, боясь расплакаться.
— Я хотела! Очень хотела! Если бы вы только знали, как я хотела ребёнка именно от него!
Дафния зажимает рот рукой, и Мо видит, как слеза выкатывается у неё из-под века и медленно катится по щеке.
«Кто бы мог подумать, — размышляет она про себя. — Как же несправедлива я была по отношению к своей невестке, виня всецело её, что в их семье с Финном не было детей. Оказывается, всё не так просто! И вины Дафнии, судя по всему, нет никакой».
Дафния ни в чём не отказывала Финну. И никогда! И детей она от него хотела. Хотела родить ему ребёнка или двоих, троих… Сколько бог пошлёт. Но как же порой бывают несправедливы небеса! Или просто не видят с такой высоты… вот и посылают деток тем, кому они совсем не нужны, отказывая в своей милости людям, которые жаждут стать родителями.
К своему изумлению, Мо вдруг почувствовала, как в глазах у неё защипало и навернулись слёзы. Она стала быстро моргать, отгоняя их прочь. Нельзя поддаваться искушению! Хорошенькое же зрелище они будут являть со стороны. Сидят обе за столом и ревут в четыре ручья.
Итак, она только что солгала, сотворив, так сказать, ложь во спасение. Нельзя причинять Мо дополнительную боль. И потом, то, что она сказала свекрови, отнюдь не было ложью. Там даже были проблески правды. Скажем так, то была правда, но не вся правда. Да и какое это имеет значение сегодня? Всё кончено, кончено навсегда. Она сказала «не случилось», хотя следовало сказать «не могло случиться». Ну и какая сейчас разница? Погрешность толщиной в человеческий волос, если не тоньше… Мо совсем не надо знать, что её сын, её горячо любимый сын, который к тому же трагически погиб, не мог быть отцом. Ей хватило собственных испытаний по жизни. Можно только представить, через что пришлось пройти им с Лео все те пять раз, про которые она только что рассказала.
Как ни странно, но от доверительного разговора с Мо Дафнии полегчало. Да, она по-прежнему в страшной тревоге из-за Уны, но от сердца у неё хоть немного, но отлегло. Мысленно прокручивая слова свекрови, она снова и снова поражается её железной выдержке. Ведь её исповедь была похожа скорее на сухой бухгалтерский отчёт, чем на эмоциональный рассказ о том, как всё было на самом деле. Но никаких душещипательных подробностей, ничего лишнего… Как это она там сказала? «Не то чтобы я ничего не чувствую… Я всё чувствую! Но просто я не могу выказать свои чувства открыто…» Кто бы мог подумать, что Мо способна на такой порыв откровенности!
Но как такое вообще можно было вынести? Как было жить после этого? Даже одного ребёнка потерять ужасно. Как же может женщина, любая женщина, справиться с собой и продолжать жить дальше, потеряв пятерых? Дафния слушала Мо с болью в сердце. Да, они такие разные со свекровью, они не схожи ни в чём. И, однако, у каждой из них есть своя тайная боль. Им обеим было отказано по жизни в том, чего их душа жаждала более всего. Мо хотела иметь большую семью и много детей. А Дафния мечтала хоть об одном-единственном ребёночке…
Маленькие города всегда полны слухов. Когда Одри Мэтьюз организовала художественную студию для взрослых, новость мгновенно облетела округу. Туда записались шесть человек – четыре женщины и двое мужчин, связанные между собой не очевидными на первый взгляд узами. Они рисуют, делятся тайнами, влюбляются, грустят и рассказывают увлекательные истории, в которых каждому из них отведена особая роль.
Наши жизни выписаны рукой других людей. Некоторым посвящены целые главы. А чье-то присутствие можно вместить всего в пару строк – случайный попутчик, почтальон, продавец из булочной, – но и они порой способны повилять на нашу судьбу. Хелен и Сара встретились на мосту, когда одна из них была полна желания жить, другая же – мечтала забыться. Их разделяли десяток лет, разное воспитание и характеры, но они все же стали подругами, невидимыми друзьями по переписке, бережно хранящими сокровенные тайны друг друга. Но что для Хелен и Сары на самом деле значит искренность? И до какой степени можно довериться чужому человеку, не боясь, что однажды тебя настигнет горькое разочарование?
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
Неизвестные массовому читателю факты об участии военных специалистов в войнах 20-ого века за пределами СССР. Война Египта с Ливией, Ливии с Чадом, Анголы с ЮАР, афганская война, Ближний Восток. Терроризм и любовь. Страсть, предательство и равнодушие. Смертельная схватка добра и зла. Сюжет романа основан на реальных событиях. Фамилии некоторых персонажей изменены. «А если есть в вас страх, Что справедливости вы к ним, Сиротам-девушкам, не соблюдете, Возьмите в жены тех, Которые любимы вами, Будь то одна, иль две, иль три, или четыре.
Сейфеддин Даглы — современный азербайджанский писатель-сатирик. Его перу принадлежит роман «Сын весны», сатирические повести, рассказы и комедии, затрагивающие важные общественные, морально-этические темы. В эту книгу вошла сатирическая баллада «Карьера Ногталарова», написанная в живой и острой гротесковой манере. В ней создан яркий тип законченного, самовлюбленного бюрократа и невежды Вергюльаги Ногталарова (по-русски — «Запятая ага Многоточиев»). В сатирических рассказах, включенных в книгу, автор осмеивает пережитки мещанства, частнособственнической психологии, разоблачает тунеядцев и стиляг, хапуг и лодырей, карьеристов и подхалимов. Сатирическая баллада и рассказы писателя по-настоящему злободневны, осмеивают косное и отжившее в нашей действительности.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
Близнецы Фил и Диана и их мать Глэсс приехали из-за океана и поселились в доставшееся им по наследству поместье Визибл. Они – предмет обсуждения и осуждения всей округи. Причин – море: сейчас Глэсс всего тридцать четыре, а её детям – по семнадцать; Фил долгое время дружил со странным мальчишкой со взглядом серийного убийцы; Диана однажды ранила в руку местного хулигана по кличке Обломок, да ещё как – стрелой, выпущенной из лука! Но постепенно Фил понимает: у каждого жителя этого маленького городка – свои секреты, свои проблемы, свои причины стать изгоем.
В состав книги Натальи Галкиной «Корабль и другие истории» входят поэмы и эссе, — самые крупные поэтические формы и самые малые прозаические, которые Борис Никольский называл «повествованиями в историях». В поэме «Корабль» создан многоплановый литературный образ Петербурга, города, в котором слиты воедино мечта и действительность, парадные площади и тупики, дворцы и старые дворовые флигели; и «Корабль», и завершающая книгу поэма «Оккервиль» — несомненно «петербургские тексты». В собраниях «историй» «Клипы», «Подробности», «Ошибки рыб», «Музей города Мышкина», «Из записных книжек» соседствуют анекдоты, реалистические зарисовки, звучат ноты абсурда и фантасмагории.
«Страна возможностей» — это сборник историй о поисках работы и самого себя в мире взрослых людей. Рома Бордунов пишет о неловких собеседованиях, бессмысленных стажировках, работе грузчиком, официантом, Дедом Морозом, риелтором, и, наконец, о деньгах и счастье. Книга про взросление, голодное студенчество, работу в большом городе и про каждого, кто хотя бы раз задумывался, зачем все это нужно.