Душа за работой: От отчуждения к автономии - [16]

Если мы хотим понять динамику происходящей в процессе производства трансформации, а также динамику политической борьбы, нам необходимо не только рассматривать происходящее сквозь призму трудовых отношений (в самых прогрессивных их формах), но и, что гораздо важнее, сквозь призму отказа от труда. В том случае, если мы изберём указанную оптику, мы увидим, что социальный состав общества подвергается непрестанным изменениям, одновременно изменяя и производственный, технологический, экономический и политический контексты. Двигателем этого непрестанного изменения становится динамика вычитания прожитого времени из времени оплаченного труда.

Философия композиционизма противостоит философии трудовиков. Исходя из марксистского разграничения деятельности и труда, итальянские неомарксисты, близкие к журналу Classe operaia, поставили себе целью изучение независимых коллективных действий, исходя из вычитания прожитого времени из времени труда, исходя из отказа как от собственно труда, так и от проектов, связанных с упразднением труда.

Уже на самых первых страницах «Капитала» Маркс утверждает, что надлежит разграничивать родовую деятельность (отношения человека с природой и с другими людьми, то есть с обществом) и определённую форму вознаграждённого труда, то есть расходование абстрактного времени в обмен на зарплату. Отказ от труда не означает полного прекращения деятельности, это лишь преобладание такой человеческой деятельности, которая избавляется от порабощения человека трудом. В «Капитале» Маркс определяет понятие «абстрактный труд» следующим образом:

Если отвлечься от потребительной стоимости товарных тел, то у них остаётся лишь одно свойство, а именно то, что они продукты труда. <…> Вместе с полезным характером продукта труда исчезает и полезный характер представленных в нём видов труда, исчезают, следовательно, различные конкретные формы этих видов труда; последние не различаются более между собой, а сводятся все к одинаковому человеческому труду, к абстрактно человеческому труду²⁷.

По ходу развития капиталистического общества промышленный труд утрачивает всякую связь с конкретикой человеческой деятельности и становится чистым расходованием прожитого времени, претворённого в продукты, конкретные полезные достоинства которых сводятся к возможности обеспечить обмен и накопление прибавочной стоимости.

Равенство видов труда, toto coelo [во всех отношениях] различных друг от друга, может состоять лишь в отвлечении от их действительного неравенства, в сведении их к тому общему им характеру, которым они обладают как затраты человеческой рабочей силы, как абстрактно человеческий труд²⁸.

Промышленный рабочий (а в потенциале и весь цикл промышленного труда) является носителем чисто абстрактного, ограниченного знания. Абстракция эта – центробежная и вместе с тем унифицирующая сила, воздействие которой неизменно ощущается на протяжении всей эпохи современности, достигает своего совершенства в эпоху цифры. Труд, направленный на физическое преобразование материи, достиг столь высокого уровня абстракции, что, в конечном счёте, выказывает свою бесполезность: механические устройства потенциально способны полностью заменить его. Но одновременно с этим начинается процесс искоренения умственного труда по ходу производственного процесса, а следовательно, процесс сведения умственного труда к абстрактной деятельности.

…труд выступает теперь лишь как сознательный орган, рассеянный по множеству точек механической системы в виде отдельных живых рабочих и подчинённый совокупному процессу самой системы машин, как фактор, являющийся лишь одним из звеньев системы, единство которой существует не в живых рабочих, а в живой (активной) системе машин, выступающей по отношению к единичной незначительной деятельности рабочего, в противовес ему, как могущественный организм. В системе машин овеществлённый труд противостоит живому труду в самом процессе труда как господствующая над ним сила, каковою капитал в качестве присвоения живого труда является по своей форме. Включение процесса труда в процесс увеличения стоимости капитала в качестве всего лишь его момента также и с вещественной стороны обусловлено превращением средства труда в систему машин, а живого труда – всего лишь в живой придаток этой системы машин, в средство для её деятельности²⁹.

Тем самым рабочий совершенно раздавлен, сведён к бессильному придатку к машине, выступает как поставщик попусту потраченного времени, оказывается безжизненным каркасом. Но сразу вслед за этим происходит смена перспективы:

Увеличение производительной силы труда и максимальное отрицание необходимого труда представляют собой, как мы видели, необходимую тенденцию капитала. Осуществлением этой тенденции является превращение средства труда в систему машин. <…> Овеществлённая в системе машин стоимость выступает, далее, как такая предпосылка, по отношению к которой созидающая стоимость, энергия единичной рабочей силы, исчезает как бесконечно малая величина³⁰.

Благодаря накоплению общественных знаний и общей работы универсального интеллекта, пишет далее Маркс, работа становится излишней. Если попытаться определить самую суть тенденции в развитии капитала, то она заключается в следующем: в максимальной степени отказаться от привлечения труда людей в его непосредственной, материальной форме и заменить его машинным трудом благодаря использованию научных технологий. По мере развития указанной тенденции глобальная система производства практически выходит за пределы парадигматической орбиты современного капитализма. Начиная с этого момента для того, чтобы понять новую конфигурацию форм человеческой деятельности, технологий, интерфейсов, социальных взаимодействий, надлежит найти новую парадигматическую систему. Именно с её помощью можно понять, а ещё более важно, освободить деятельность человека в новых условиях. Между тем смена парадигм происходит в ином темпе, нежели смена технологических и производственных потенциалов «всеобщего интеллекта». Смена парадигм неотделима от неспешной эволюции культуры, социальных навыков, сформировавшихся идентичностей, отношений власти, а также доминирующих экономических законов. Капитализм как культурная и эпистемологическая (а не только социально-экономическая) система семиотизирует потенциал тех механизмов, которые присущи постиндустриальному обществу, на основе редуктивных парадигм. Наследие эпохи современности, со всем её индустриальным реквизитом, но также и со всем грузом ментальных привычек, с её навязчивыми конкурированием и агрессивностью, оборачивается неподъёмным ярмом. В результате процесс перераспределения и постепенного расширения рабочего времени оказывается совершенно парализованным.