Душа бездны - [5]

Как всегда при очередном доказательстве ее колдовской силы Дорайну охватил трепет. Она не раз в глубине души жалела, что сама не обладает чем-то подобным. Однажды, еще в начале их знакомства, девочка спрашивала, можно ли научиться чувствовать такие вещи. Знахарка туманно сказала, что в каждом человеке есть сила, но открывается она только в особых случаях. Нельзя просто пожелать и получить. Если в Дорайне есть силы, они себя проявят. Если же нет, придется смириться. Уже то, что она умеет находить лечебные травы и составлять зелья, доступно не каждому.

По правде сказать, способность к этому ремеслу не очень-то прельщала Дорайну. Она находила его скучным и училась зельеварению исключительно из симпатии к знахарке. Девушка втайне мечтала, что когда-нибудь в ней проявятся более впечатляющие способности. Но шли годы, а они и не думали проявляться. Пришлось признать, что надеяться на чудо нет смысла.

Дорайна с удвоенным усердием занялась стрельбой из лука. Этим она хотя бы сможет защитить себя, если понадобится. Девушка была бы не прочь освоить и поединок на мечах, и искусство рукопашного боя, но кто ж ее научит? Скажи она подобное кому-то из мужчин, ее на смех поднимут и посоветуют учиться пироги печь.

Этими пирогами неизменно подзуживали Дорайну. Каждый раз, когда она пыталась их приготовить, то тесто выходило не таким, то начинка вытекала, то еще какая беда случалась. Мать только вздыхала, глядя на творения рук младшей дочери.

– Мойдер хочет уехать, – сообщила Дорайна, усаживаясь напротив старухи. – А я хочу уйти вместе с ним.

– Он-то об этом знает? – усмехнулась знахарка.

– Знает, но не соглашается. Сказал, что женщине не место на большой дороге.

– Думаю, он прав, – пряча улыбку, Вормия взяла в руки шитье. – С женщинами в нашем мире особо не церемонятся, сама знаешь. Это тут ты под защитой родных и односельчан.

– Да я понимаю. Но ведь могу себя защитить и сама, – пожала плечами Дорайна. – Из лука я стрелять умею.

– А если на тебя нападут в ближнем бою? Что тогда делать будешь?

Девушка прикусила язык, не зная, что сказать. Потом осторожно произнесла:

– Помнишь, ты рассказывала об одном снадобье… Запрещенном даже во времена Адарина.

– Много таких есть. Все уж и не припомню, – откликнулась женщина, откусывая нитку и вдевая в иглу новую. – О каком именно говоришь?

– Том, что позволяет личину свою менять…

Знахарка словно и не удивилась, продолжая делать аккуратные стежки.

– Сложные в нем ингредиенты, – после небольшой паузы изрекла она. – Один так вообще рос только в Адарине. Покупали его там за большие деньги. Сейчас не найдешь и вовсе.

– Что же делать? – приуныла Дорайна. – Я так надеялась, что его можно сделать. Значит, придется действовать обычными методами. Обстригу косу и грудь перетяну. Может, и примут за мальчика.

Вормия уронила шитье на колени и расхохоталась.

– Разве что плохо зрячий примет. Личико у тебя больно смазливое.

– А если усы приделать? Как артисты бродячие?

– Тоже сомневаюсь, – отсмеявшись, отрезала знахарка.

– Придется рискнуть! – заявила Дорайна и поднялась с места.

Она уже направилась к двери, когда ее остановил дружелюбный окрик:

– Эй, постой, оглашенная… Есть у меня зелье такое…

Не веря собственным ушам, Дорайна замерла на месте, а потом развернулась вокруг своей оси.

– Когда-то в молодые годы баловалась. Остатки где-то в сундуке лежат, – старуха, кряхтя, встала и направилась в другой конец единственной комнаты.

Там стояла грубо сколоченная кровать и огромный сундук, заменяющий шкаф для одежды и утвари. Покопавшись в нем, Вормия извлекла небольшой пузырек, на дне которого плескалась темно-зеленая жидкость.

– Совсем мало осталось, – вздохнула она.

Дорайна подскочила к ней и жадно протянула руки.

Передавая снадобье, Вормия напутствовала:

– Действия хватает лишь на сутки. Потом снова приходится принимать. Три капли за один прием, больше не стоит, а то окочуришься. Сильные тут травки слишком. Того, что есть, на несколько месяцев хватит. А потом уж не знаю, что ты будешь делать.

– Разберусь! – отмахнулась Дорайна, с восторгом глядя на изумрудное содержимое флакончика.

Ей не терпелось попробовать, как действует зелье, но она сознавала, что каждая капелька на счету. Даром нельзя тратить.

– Вормия, не знаю, как и благодарить тебя!

Она обняла старуху.

Та, смахивая выступившую слезу, покачала головой.

– Береги себя, дитятко.

– Я еще загляну к тебе перед отъездом, – пообещала Дорайна. – Мне ведь еще Мойдера нужно уговорить. А это не одного дня дело.

– Нет, чувствую, что не свидимся мы больше, – вздохнула знахарка. – Поэтому попрощаемся сейчас.

– Почему не свидимся? – всполошилась девушка.

– Не думай об этом, дитя. Лучше думай о той новой жизни, которая ждет тебя. И, может, иногда вспоминай старуху глупую. Родных деток и внуков не дали мне боги, так хоть тебя на старости лет уму разуму научила.

– Я никогда тебя не забуду, – с чувством сказала Дорайна, снова обнимая старуху.

Когда она вышла из избушки, на сердце отчего-то заскребло. Стоя на тропинке, щедро залитой светом двух Лун, девушка смотрела на маленький дом. Сейчас и ее охватило предчувствие, что никогда сюда больше не вернется. Проглотив подступивший к горлу комок, она помахала рукой прошлой жизни и бросилась в чащу леса.