Душа бездны - [20]

– Ты знахарь? Почто сразу не сказал?

– А разве у вас знахари в почете? – скривила губы гостья. – У нас вот их обходят десятой дорогой. Хотя, когда приспичит, тут же бегут к ним.

– Да и у нас также, – вздохнула Турка. – С тех пор, как правитель указ издал про запрет магии. Но все равно ведь колдуют те, у кого силы есть. Их уважают и боятся. А ты такой молодой, а уже волшебник.

– Да не волшебник я, – поморщилась Дорайна. – Просто в травках разбираюсь.

– Все равно… – не захотела разочаровываться в нем девушка.

– Ладно, пойдем к брату твоему. Совсем ему худо, – прервала разговор гостья и двинулась в соседнюю комнату.

Малец с неохотой отхлебнул горьковатое питье и захныкал. Дорайна строгим голосом велела ему выпить все до капли. Давясь слезами, ребенок послушался. Когда кружка опустела, закрыл глаза и откинулся на подушку. Дыхание выравнивалось, почти сразу его перестало колотить. Вскоре малыш уже спал глубоким целительным сном.

Спустя полчаса Дорайна пощупала его лоб – жар спал. Она с улыбкой посмотрела на хозяйку дома:

– Все будет хорошо. Завтра пусть полежит еще. Пои его тем отваром целый день. Но опасность уже миновала.

– Ты уверен? – тревожилась женщина. – Может, останешься еще на день и сам последишь за ним?

Дорайне не хотелось задерживаться в селении, но глаза у хозяйки были такие умоляющие, что она сдалась.

– Ладно, останусь еще на день.

Женщина с жаром поблагодарила и бросилась к мальчику, укутала его одеяльцем поплотнее.

Глядя на эту сцену, Дорайна вспоминала собственную мать. В сердце невольно кольнуло.

Интересно, как она там. Дорайна надеялась, что мать не слишком страдает из-за ее побега. В конце концов, дома осталась Арника – образец послушной дочери и хорошей хозяйки. Это должно ее утешить. Девушка вздохнула. Сама она никогда не смогла бы стать такой, какой хотели видеть ее родители. Рано или поздно они поймут, что даже лучше, что она исчезла из их жизни. Не станет больше навлекать на семью позора, как выразился старший брат.

Утром они позавтракали, Дорайна подогрела остаток отвара и снова дала выпить мальчику. Хозяйка отправилась хлопотать во дворе, а лентяйка-Турка, вместо того, чтобы шататься по околице, осталась дома. Все время отиралась возле гостя, веселила, строила глазки. Раз даже намекала, что не прочь урвать поцелуй с губ молодца. Дорайна едва сдерживала смех.

Вот настырная девица! Это ей бы стоило послушать нотации Мойдера о том, как следует вести себя.

Осознав, что все ее хитрости не возымели успеха, Турка заметно погрустнела. Присела около Дорайны, затачивающей стрелы, и умильно заглянула в глаза:

– Скажи, неужто я тебе совсем не по нраву? Али я нехороша?

– Хороша, что ты, – пробормотала Дорайна, не зная, как от нее отделаться.

– Тогда, может, там, в Лесовке, у тебя осталась зазноба?

– С чего ты взяла?.. – девушка осеклась, сообразив, каким образом можно избавиться от ее назойливости. – Ты догадливая. Есть у меня зазноба. Только родители ее против такого жениха.

– Почему? – изумилась Турка, распахнув ясные карие глаза.

– Из-за знахарства моего, – выкрутилась Дорайна. – Вот и решил я, что пойду в большой мир. Коли добьюсь чего-нибудь, заслужу богатство и славу, вернусь в Лесовку. Тогда и посватаюсь к моей зазнобе.

– Она, наверное, красавица… – вздохнула девушка.

– Ага, краше нет на всем белом свете…

Турка вздохнула еще горше и сорвалась с места.

– Ладно, пойду я. Надо бы мамке помочь.

Разумеется, никому она помогать не собиралась. Явно собралась стрекача дать к кому-то из подружек. Но Дорайна обрадовалась, что не нужно будет выдерживать ее атаки.

Когда Турка умчалась, она прошла в соседнюю комнату, проверила, как малец. Тот выглядел гораздо лучше. Повеселел, глазки блестели. Только слаб еще был немного и бледен. Дорайна, чтобы занять его, начала рассказывать истории, которые слышала от Кильдера. Малыш с удовольствием внимал им, пока сон снова не одолел его.

Странно, но сейчас, когда оказалась в мужском теле, Дорайна чувствовала себя неловко, что ничего не делает. Видела в окошко, как хлопочет во дворе женщина, и досадовала на ее непутевую дочку. Не выдержав, вышла на крыльцо и спросила, может, помочь чем-то.

Женщина кивнула в сторону покосившейся изгороди:

– Муж давно починить хочет, но все руки не доходят.

Дорайна тут же пожалела о невольном порыве. Она не умела орудовать топором и понятия не имела, как подступиться к изгороди. В мужских делах оказалась абсолютно беспомощной. Но, не желая ударить в грязь лицом, с деловым видом подошла к ограде и оглядела участки, требующие починки.

Женщина взяла инструменты и приблизилась к нему. Робко подсказала, что надо бы сделать.

Дорайна неловко взялась за работу. К ее удивлению, справлялась она не так плохо. Руки будто жили своей жизнью, сами подсказывая, что делать. И силы в них было гораздо больше, чем в хрупких женских ручках. Это новое ощущение нравилось ей. Хозяйка с явным удовольствием понаблюдала за работой гостя, потом отправилась готовить обед.

Они поели вдвоем. Турка даже не подумала явиться, а мальчику мать отнесла миску в постель. Женщина смотрела на Дорайну явно теплее, чем вчера. Рассказывала о своей нелегкой жизни, расспрашивала о жизни гостя. Приходилось врать и выкручиваться, отчего девушке было некомфортно.