Дурочка - [15]

Шрифт
Интервал

– Ты чего? – спросил шофер. – На двор хочешь?

Остановились. Ганна в лесок побежала. Шофер и мальчик у колеса стояли, журчали. Разговаривали.

– А там хорошо, в детдоме? – спрашивал мальчик.

– Кормят там хорошо.

– Это главное, – сказал, как большой, мальчик.

Ганна бежала по полю. Убегала.

– Девочка! Вернись! Вернись! Поехали! – кричали ей.

Полоснули фарами. Перед Ганной ее огромная тень бежала.

Уехали.

9

Подошла к дому. Села на порог. Постучать не решилась. Долго сидела. Вышла хозяйка помои вылить. Увидела Ганну:

– Ох, напугала! Ты что тут, девочка, сидишь так поздно? Тут, девочка, сидеть нельзя.

Ганна встала, не уходила.

– Тебе ночевать негде? – догадалась женщина. – Ладно, переночуй пока в хлеву.

Услышала мужской голос, крикнула голосу:

– Сейчас приду!

Завела Ганну в хлев. Вылила помои свинье.

В темноте пошла Ганна на хлюпающий звук. Свинья, громко чавкая, ела из корыта помои. Ганна села рядом. Взяла из корыта корку, начала жевать. Потом выловила картофелину. Съела.

10

Утром Ганна таскала в поле снопы. Помогала хозяевам.

Хозяйка стояла на стогу, улыбаясь, сказала мужу:

– А хорошая девочка. Может, себе оставим?

Муж хмуро молчал. Потом сказал:

– Картошку пошли копать, болтаешь… Мне ночью на работу.

– Ночью? – встрепенулась хозяйка.

– Банда кулацкая в нашем районе объявилась. Лешка Орляк атаманом у них.

– Лешка? Он же такой тихоня был…

– Он и сейчас негромкий. Тихо убивает!

Ганна собирала в ведро картошку. Хозяин выкапывал. Хмуро, неотступно глядел на Ганну сверху. Ганна поднимала голову: видела шрам на его лице, – глаза испуганно опускала.

Вечером ужинали. Ганне налили молока, дали хлеба. Усталая, ела Ганна. Хозяин ушел за перегородку.

Вышел в форме НКВД. Ганна его узнала: он тетку Харыту арестовывал.

– Ну, я пошел.

– С Богом, – перекрестила его хозяйка. – А мы с девочкой спать будем укладываться.

– Девочку закроешь в хлеву, – строго сказал хозяин. – Нечего баловать.

11

Ночью, когда Ганна спала, открылась вдруг дверь. Ганна проснулась. Тихо, крадучись вошел в хлев хозяин. Невидяще шел, на ощупь. Ганна привстала, отползла. Хозяин оглянулся, пошел на шорох. Ганна встала, попятилась, забилась в угол. Спрятаться больше было негде. Хозяин подошел к ней.

– Вот ты где, – прошептал, – Ганна.

Ганна вздрогнула, имя свое услышав.

– Я тебя сразу узнал. Ты из детдома. Сегодня справки навел. Ты там делов наделала!

Ганна от его слов вздрагивала, как от ударов.

– Я тебя должен сдать.

Ганна от ужаса закрыла лицо руками.

– Но я не сдам тебя.

Ганна удивленно взглянула на него.

– Я не зверь! – закричал. – Я не зверь! Я не хочу быть зверем! Вы думаете, что мы звери? А мы люди, мы такие же, как вы! Люди мы! Люди! – Он вдруг заплакал. – Мы такие же люди!

Он плакал. Ганна гладила его, успокаивая.

Потом легко пошла к двери. Открыла. Встала на пороге. Он поднял глаза.

– Ты куда? Ты будешь жить с нами. Не в хлеву. В доме. У нас детей нет. Ты нам дочкой будешь. Хозяйка – матерью будет. Я – отцом.

Ганна покачала головой: нет.

– Гребуешь? Даже ты брезгуешь… – опустил он голову.

Ганна вышла и пошла по пустынной дороге.

– Стой! – закричал хозяин. – Вернись!

Она побежала.

12

Под утро Ганна у дороги легла, в теплой пыли, уснула.

По дороге верблюд шел. Шел – будто плыл, повозку вез. На козлах Канарейки сидели, муж и жена, – волос желт, лица конопаты, с утра – еще солнце не встало – уже пьянехоньки. Сидят в обнимку, песни поют.

Увидела Канарейка Ганну, крикнула верблюду:

– Тпр-р-ру! Стой, Сулеймен!!!

Верблюд не останавливался: не понимал по-русски.

– Тпр-р-ру! Я кому сказала! Який ты! Басурман! – натянула изо всех сил вожжи. – Стой! Дьявол!

Верблюд поглядел на нее бархатным басурманским глазом, встал.

Подошли к Ганне. Ганна крепко спала. Потрясли. Ганна не проснулась.

– Мертвая? – Канарейка мужа спросила.

– …ртвая… – лыка не вязал.

– Берись за ноги, я за руки. Кидай в повозку!

Закинули спящую Ганну в повозку. Дальше поехали.

13

Спит, не проснется Ганна, снится ей: лежит где-то, на мягком. Куда-то едет. Хорошо. Только запах сладкий душит, к горлу подступает.

Проснулась, голову повернула: мертвый мужик на нее – сидя – смотрит не мигая.

В другую сторону повернула: баба с синим лицом в платочке лежит, платочек чистый на ней, белый.

На белом платке ее сидела зеленая муха, потирая руки.

Поглядела Ганна: сама на трупах лежит – мужики, бабы, дети – все вперемешку. Запах стоял сладкий, тошнотворный.

Большие мухи, осатанев, летали зигзагами, зудели, садились на трупы, беспокойно и быстро ползли по ним и вдруг срывались вверх, взрываясь зудящим звуком: – з-з-з!!! – будто пилою душу распиливали.

– Тп-р-ру! Окаянный! – услышала Ганна.

Повозка остановилась на кладбище, у большой ямы.

Спрыгнули Канарейки с козел, подошли к трупам, потащили за ноги мертвого мужика.

Раскачали, бросили в яму.

Взялись за бабу. Раскачали бабу, бросили.

Ганна ни жива ни мертва в повозке лежала. Взяли Ганну за руки, за ноги. Стали над ямой раскачивать:

– И раз! – считала Канарейка. – И два!..

Забилась Ганна, вырываться стала. Бросили с испугу наземь.

– Гля! Живая! – наклонились оба над Ганной. – Не зашиблась?

Ганна с земли глядела, молчала.

– Тю! А я тебя знаю, – сказала Канарейка. – Ты – немая, из детдома. Ищут тебя. Милиция ищет.


Еще от автора Светлана Владимировна Василенко
Маша минус Вася, или Новый матриархат: [сборник]

Наконец-то! Современные женщины могут всё! То, о чем их предшественницы даже и мечтать не могли. Они догнали мужчин в правах, перегнали в достижениях, да и вообще способны заменить их на всех фронтах. И встает такой вопрос: а зачем? Неужели мужчины теперь совершенно не нужны — и если убрать гипотетического Васю из жизни гипотетической Маши, то трагедии, как в былые времена, уже не случится? Собранные под этой обложкой рассказы дают ответы на столь непростые вопросы. Пусть иногда и в весьма провокационной манере…


Город за колючей проволокой

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Слоны могут играть в футбол

Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.


Плановый апокалипсис

В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".


Похвала сладострастию

Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».


Брошенная лодка

«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…


Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.