Дурное влияние - [42]
К этому времени ногу начинает жечь, через дырочку для шнурка вылезает кровавый пузырь, поэтому я заявляю, что мне пора. Карл требует разделить добычу. Мол, он возьмет нож, а Олли пусть берет веревку. Он отрезает нужный кусок, работая зазубренной стороной, пока мы с Олли держим веревку внатяг, типа играем в кто кого перетянет, а затем зашвыривает лишнее в кусты.
Мне подозрительно, что Олли досталась веревка, а я ухожу с пустыми руками. Это значит, что мне он доверяет меньше всех.
— А как же я?
— А что ты?
— За что отвечаю я?
На секунду он задумывается.
— За ленту.
— Какую ленту?
— Как в кино. Которой заклеивают рот. Чтоб жертва не орала.
— Типа той, что коробки заклеивают?
— Ага. У вас дома есть такая?
— Наверное.
— Ну вот и тащи.
— Куда?
— На дело.
— Когда?
— Не знаю. На следующей неделе.
Тут Карл замечает, что Олли свернул веревку кольцом и повесил себе на плечо.
— В рюкзак, придурок! Спрячь! — набрасывается на него Карл и сильно пихает в грудь.
— Сам знаю! — обижается Олли, хотя понятно, что не знает.
По дороге домой мы почти не разговариваем. Когда у тебя есть тайна, говорить о чем-то другом очень трудно. Никто из них не замечает, что я хромаю.
И пока мы тащимся по улице, я пытаюсь сообразить, действительно ли Карл так серьезно настроен. Ведь это может получиться не хуже поездки в Уэмбли, если даже не лучше. Это намного дальше и, наверное, очень весело: ехать вместе, втроем, на выполнение важной задачи. Но мне ясно, что так не будет. Достаточно взглянуть на странное поведение Карла и нашу необычную экипировку. Весельем тут даже не пахнет.
Я не хочу никуда ехать. Не хочу быть его другом. Я хочу рассказать маме, что у Карла есть нож и что он намерен им воспользоваться.
Хочу, но не могу. Тогда он меня точно убьет.
Ванная
Я забыл запереть дверь в ванную. Обычно я не настолько глуп. Должно быть, все из-за боли в раненой ноге. Донни входит, как раз когда я пытаюсь наклеить пластырь. Я еще даже не начал смывать кровь с кроссовки и носка, так что улики налицо.
У Донни самое настоящее шестое чувство: как только мне хочется побыть одному, он тут как тут.
— Чем это ты занимаешься? — интересуется он.
— Ерунда, ногу поранил.
— Как?
Я пожимаю плечами:
— Просто поранил.
— Так чем ты занимался?
— Ничем.
— Значит, ты ничем не занимался и твоя нога просто сама взяла и дала течь?
— ОСТАВЬ МЕНЯ В ПОКОЕ!
Это уже во весь голос. Я и не знал, что могу так орать.
Донни с удивлением смотрит на меня как на спятившего.
— С тобой все в порядке?
— ОСТАВЬ МЕНЯ В ПОКОЕ! ОСТАВЬ МЕНЯ В ПОКОЕ!
Хоть я и ору как резаный, но в душе надеюсь, что он этого не сделает.
Он долго-предолго молчит, а затем спрашивает:
— Это был Карл, да? Ну-ка, покажи.
Он пытается убрать мои руки, которыми я прикрываю порез, но я не даюсь. Однако Донни намного сильнее, и меня хватает на пару секунд, не больше. И как только ему удается взломать мой замок, я сдаюсь и позволяю ему взглянуть.
Донни долго разглядывает рану.
— Это был нож?
— Это вышло случайно. Мы просто играли.
— Я должен рассказать маме с папой.
— НЕТ!
— Я должен. Тебя поре…
— НЕ НАДО ИМ НИЧЕГО ГОВОРИТЬ! ОНИ НЕ ПОЙМУТ!
— Я не понимаю.
— Все ты понимаешь. Это просто игры. Глупые игры. Где всякое может случиться.
— Этот парень псих, Бен. Он опасен. Ты должен держаться от него подальше.
— Я НЕ МОГУ
— Придется.
— ДА НЕ МОГУ Я!
— Почему?
— Потому.
— Почему — потому?
— Потому что он мой друг. Он и Олли — мои друзья.
— Заведи новых друзей. Подружись с теми, кто хорошо к тебе относится.
— Не могу!
— Можешь.
— Да не могу я! Нельзя просто взять и поменять друзей. Ничего не выйдет. Я уже пробовал, и у меня ничего не вышло.
— Конечно, это не сразу, но у тебя получится. Ты должен.
— НЕ ПОЛУЧИТСЯ! НЕ ПОЛУЧИТСЯ! ТЫ НЕ ПОНИМАЕШЬ!
— Все я понимаю.
— Ничего ты не понимаешь. Ты не знаешь, каково это.
— Каково — что?
— Вот видишь? Ты не понимаешь.
— Бен, послушай. Давай заключим сделку. Я никому не скажу о том, что случилось, но только если ты мне кое-что пообещаешь. Если ты поклянешься, жизнью своей поклянешься, что больше никогда, слышишь, никогда не будешь видеться с Карлом и постараешься, на полном серьезе постараешься, сменить друзей, я буду молчать. Договорились? Но если ты еще хоть раз увидишься с ним, я все расскажу маме с папой.
Донни загнал меня в угол. Нельзя, чтобы они узнали. Они тут же перетряхнут школьный рюкзак и запросто обнаружат правду про мои прогулы. Вот тогда точно пиши пропало. Это будет конец всему. Придется давать ему клятву. В конце концов, это всего лишь слова. По большому счету, слова ничего не значат. Надо просто произнести их и тем самым остановить крах всей моей жизни. Он не может заставить меня отнестись к ним серьезно и не может заставить поступать так, как хочется ему. К Блобу я не вернусь. Ни за что на свете я не стану опять ничтожным червяком.
— Клянешься?
Я киваю.
— Вслух, — требует Донни.
— Клянусь.
— В чем?
— Больше никогда не видеться с Карлом.
— Полностью говори.
— Клянусь больше никогда не видеться с Карлом.
— И смотри мне в глаза!
— Я-клянусь-больше-никогда-не-видеться-с-Карлом!
— Хорошо.
Секунду он пристально смотрит на меня, а затем разворачивается и выходит из ванной.
АнонсНет, не забудет никто никогда... школьные годы, блин...Семнадцать лет, желание нравиться женщинам, потребность в самоуважении и уважении однокашников, которого можно добиться, лишь став круче всех... И кажется невероятным, что есть на свете такой человек, которому на все эти проблемы наплевать. Тем не менее, вот он, Новенький – умный, красивый, независимый, сильный. Рядом с ним ты кажешься себе гнусным уродцем и так мечтаешь подружиться с этим удивительным человеком. Так сильно, что впору даже усомниться в собственной сексуальной ориентации...Сатклифф виртуозно выворачивает подростковые комплексы и страхи, с иронией исследует абсурдность школьной жизни и хитросплетения школьной иерархии.
«Опыт есть? Может, попробуешь?» – издевательски спрашивал своих современников Джими Хендрикс, чья гитара выла и звала жечь государственные флаги, свободно любить и использовать промышленное растение «конопля» не по назначению.В наши дни вопрос этот остается открытым. Опыт есть? Любой? Жить умеешь?Чтобы доказать себе и своим приятелям, что он не хуже других, наивный 19-летний англичанин Дэвид отправляется в модную и экзотическую страну – Индию. В череде невероятных комических похождений, приводящих его в ашрамы просветленных соотечественников, на роскошные курорты и переполненные толпами индийцев улицы, Дэвид познает – нет, не Индию, но самого себя.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Стивен Фрай, подтверждая свою репутацию человека-оркестра, написал историю классической музыки, которую вы и держите в руках. Но если вы думаете, что знаменитый острослов породил нудный трактате перечислением имен и дат, то, скорее всего, вы заблудились в книжном магазине и сухой учебник стоит поискать на других полках. Всех же остальных ждет волшебное путешествие в мир музыки, и гидом у вас будет Стивен Фрай с его неподражаемым чувством юмора.Разговор о серьезной музыке Фрай ведет без намека на снобизм, иронично и непринужденно.
Стивен Фрай и Хью Лори хороши не только каждый сам по себе, превосходен и их блестящий дуэт. Много лет на английском телевидении шло быстро ставшее популярным «Шоу Фрая и Лори», лучшие скетчи из которого составили серию книг, первую из которых вы и держите в руках. Если ваше чувство смешного не погибло окончательно, задавленное «юмором», что изливают на зрителя каналы российского телевидения, то вам понравится компания Фрая и Лори. Стивен и Хью — не просто асы утонченной шутки и словесной игры, эта парочка — настоящая энциклопедия знаменитого английского юмора.
Одри Унгар не видела отца двадцать лет. Профессиональный игрок в покер, он уехал из дома, когда ей было двенадцать, и навсегда исчез из ее жизни. И вот Одри уже за тридцать, и теперь она сама балансирует на грани кризиса среднего возраста. Чтобы вновь обрести себя, Одри решает найти отца, однако выясняется, что сделать она это может, только если сама станет профессиональной картежницей. Но мало научиться играть в карты — надо еще проникнуть в закрытый мир игроков. И ключом в этот мир становится Большой Луи, сварливый гигант, который боится выходить из своей крохотной квартирки на верхотуре дома-башни.
Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку.