Дурнишкес - [122]

Опираясь на нежизнеспособные, надуманные теории, закрывают школы, растаскивают библиотеки, а школьные книжные магазинчики централизованно не обеспечиваются ценными книгами. Хорошо иллюстрированная детская книга стоит сейчас в среднем 15 -20 литов, и это при том, что родителям тех детей из месяца в месяц не выплачивают зарплату, которую им приходится у мошенников-чиновников вырывать путём забастовок и голодовок. Государство, которое некогда удивляло мир изданием наибольшего числа книг на родном языке, жители которого подписывались на наибольшее количество периодических изданий, восстановив независимость, сделало книгу предметом недоступной для народа роскоши.

Загнивающий Рим своих граждан пугал наплывом варваров и требовал всё больших и больших взносов для оправдания бездействия и кутежей патрициев, но, в конце концов, сам распался изнутри. При назревающем социальном взрыве такие же обормоты и нас постоянно пугают новой русской оккупацией, а свою преступную деятельность оправдывают 50-летней оккупацией и русификацией. Это враньё, имеющее целью оправдать безграничное своеволие чиновничества и его ненасытную жадность.

В советские времена мы издали всю библиотеку литуанистики, огромные тома народного искусства и фольклора. По словам А.Юозайтиса, за 50 лет мы построили прочнейший бастион литовской цивилизации

- высшие, средние и профессиональные школы всех рангов. Мы созрели, распрямились, расцвело наше искусство, архитектура, литература, наука, и литовцу уже не была страшна никакая русификация. Более того, мы создали промышленность и передовое сельское хозяйство. Всё это сделали так называемые национальные кадры. Мы сделали литовскими Клайпеду и Вильнюс, а теперь нам всеми правдами и неправдами постоянно вбивают в голову, что литовцы той промышленностью не умеют и не могут управлять. Нас изо всех сил загоняют в зависимость ко всяким «Вильямсам», Пармам и разным прочим землепроходимцам.

Наших детей и внуков отучают мыслить. Вся пресса и множество журнальчиков кишмя кишат различными аляповатыми, исписанными на жутком жаргоне комиксами. Дети, общаясь между собой, уже не умеют нормальным языком пересказать содержание увиденного фильма. Они обходятся символами и междометиями вроде: «бац, клац, трах, бабах, тра-та-та», а потом - “хана”.

Жестокость и насилие стали постоянным детским питанием. Ребёнок нашего будущего - это программируемый телепузик. Для такой дряни комитет Литовского радио и телевидения нашёл безумные деньги, а для экранизации нормальной интересной детской литературной классики у него не было ни смелости, ни желания. Попробуйте сейчас найти газету, которая напечатала бы добрый и волнующий детей рассказ. Всё на уровне «Ластика», уже протёршего дыры духовных преступлений насильника и супермена в душе незрелого ребёнка.

Ещё был театр. Да не один. Они путешествовали по Литве и учили людей правильной литовской речи. Слово решало всё - и действо, и взаимопонимание актёра и зрителя, оно заставляло от души плакать или смеяться. Сейчас всё это превращено в цирковые трюки, технические шумы и эффекты, а талантливейших актёров Национального театра драмы, когда-то признанных во всём мире, разогнали. Сначала было слово, учит нас Библия. А теперь блеяние бездарных телевизионных продюсеров должно компенсировать закадровое ржание наёмных дураков, так называемых суфлёров юмора, подсказывающих зрителю, в каком месте нужно смеяться.

Нынче всё измеряется деньгами. Каждый народ зарабатывает их достаточно для своего существования. Виновата не нехватка денег, а их перераспределение, очень часто порочное и даже преступное. Наши дети ежегодно отдают на войну в Ираке и Афганистане полагающиеся им 90 миллионов литов. Всё отдано в руки всесильного чиновника, а, как известно, у хорошего чиновника не бывает ни совести, ни Бога, ни родины, есть только его непосредственный начальник и широкий карман.

В пользу американской военщины разбазаривают не только национальное достояние, разбазаривают интеллект нации, её генофонд. Вожди народа, едва дорвавшись до власти, сразу же становятся его погонщиками и за свои комиссионные могут продать не только «Мажейкю нафту», но и втянуть нас в какую-нибудь балканскую аферу. Как это ни горько, сейчас мы переживаем новый период упадка. Мы гордимся, что всё больше студентов обучаются на иностранных языках, а, выучив их, сотнями тысяч оставляют обижающую их родину. Не будет языка, не будет и нации, но виновных не отыщете. Изворотливые политиканы найдут какого-нибудь нового мажейкяйского придурка наподобие Кактиса или полного дурака из Варены, и все беды свалят на них, а во время новых выборов оправдаются: мы, мол, беспокоились о каждом ребёночке, но они почему-то от наших забот разбежались по улицам и свалкам. Потому сегодня говорить о правах ребёнка в терпящем банкротство государстве - это слишком смело. Единственное, чему государство обучит детей, так это по специальным телефонам доносить на своих родителей.

Хотел бы предостеречь читателей ещё от одной панацеи от всех наших бед - от всеобщей компьютеризации. Несомненно, это - показатель технического прогресса, однако она может воспитать молодое поколение не мыслящее, а лишь знающее, где какие кнопки нажимать. Когда я гостил в колумбийском университете, в главном компьютерном зале увидел огромный плакат. На нём было написано: «Компьютер - это штука, из которой получишь то, что в неё вложил, только в тысячу раз быстрее». Надо мыслить и создавать правильные программы, а не ждать готовых ответов. Боюсь, что так может случиться и с нашим родным языком. Все будут знать, что он ещё есть, что на нём ещё разговаривают несколько бабушек, однако он уже не будет записан на новейшем компьютере.