#DUO - [44]

— Есть. — Не в состоянии усидеть на месте, я встаю и начинаю кружить по кухне.

— Артём, я встречалась с Бергером. Я показала ему соглашение по разделу центра, и он… в общем, он мне всё рассказал — про тебя, про себя, про Аллу. Прости, я не знала. Мне очень жаль.

— Забудь, — отзываюсь я. — Скажи, я правильно понял, что ты ушла от Бергера?

— Да, — помедлив, признаётся Катя. — Выходит, ты знал, что у меня с Димкой закончится именно так?

— Догадывался.

— Ты посчитал его альфонсом? Но он же не такой, — защищает Бергера Катя. — Просто ему не повезло, а он очень любил этот центр.

— Да нет, я не говорю, что Бергер был у тебя на содержании, — я невольно морщусь. — Просто он из тех, кто любит всегда производить впечатление. Любым способом демонстрировать, что он выше других, что он — особенный. Избранный. А поскольку себя он оценил высоко, то не смог смириться с уценкой.

'Я просто знал, что он — слабак, и что ты поймёшь это…'

— Артём, а тебе никогда не рассказывали, что у тебя в кустах даже не рояль, а целый симфонический оркестр? — грустно смеётся Катя. — Впрочем, ты во всём оказался прав. Даже в том, что скажи ты мне сразу про Димку, — я бы тебе не поверила.

— Ну, просто в него ты верила больше…

Мы молчим. Катя первой прерывает паузу:

— В общем, как бы там ни было, я звоню тебе, чтобы поблагодарить и сказать, чтобы ты не переводил мне деньги.

— А это было не для Бергера. Это оплата за сценарий, — напоминаю я.

— Артём, не будет сценария, — тихо говорит Катя. Но голос, которым она произносит слова, звучит так, точно она уже приняла решение. — Ты, пожалуйста, извинись перед теми людьми из 'Мосфильм', которых ты нашёл, и скажи им, что я отказалась. Просто… всё дело в том… в общем, у меня всегда была мечта: я хотела написать книгу. Просто книгу — чтобы издать её, чтобы она понравилась. Чтобы взять её в руки. Чтобы ощутить хоть раз, что это такое. И сейчас, когда всё закончилось, я больше не хочу продолжать играть в то, что мне совсем не нужно.

— Ясно, — отзываюсь я. — И что, если не секрет, ты теперь собираешься делать?

— Ну, сначала внесу в свой роман кое — какие правки, а потом отправлю рукопись в какое‑нибудь издательство.

— А на моём портале ты свою книгу разместить не хочешь?

— Нет, уже не хочу, — грустно фыркает Катя.

— Боишься, что читатели не оценят? — пытаюсь шутить я.

— Нет. Боюсь, что ты тогда от меня никогда не отвяжешься… Ну что ж, давай прощаться. Ещё раз спасибо тебе и удачи. Прощай. — Катя первой вешает трубку.

'Почему ты не остановил её? — спросите вы. — Почему даже не попытался?' Ну, в отличие от вас я очень давно понял, что иногда единственным средством, позволяющим зажить прежней, нормальной жизнью, является забвение. Катя нуждалась в нём, а мне требовалось время. К тому же, я не всегда играл честно. И прежде, чем прийти за Катей и обещать ей счастье и небо в алмазах, я должен был вернуть ей мечту, которую я украл у неё'.

Глава 10. Концевой титульный лист

Концевой титульный лист — последняя страница издания с его выпускными данными.[10]

— 1 —

8 июня 2016 года, среда — 5 июля 2016 года, вторник.

''Катя, нам нужно поговорить'.

'Катя, прости меня'.

'Катя, я тебя люблю'.

'Катя, ты не можешь вот так просто выкинуть меня из своей жизни!'.

'Я не могу без тебя'.

'Ты ещё приползёшь ко мне!'.

Получив ещё пять подобных смс — ок от Бергера, я почти решаюсь избавиться от своей сим — карты, но — не могу. 'Почему?', — спросите вы. Честно, я не знаю.

Я каждый день хожу на работу. Общаюсь с Верой и девочками из бюро переводов. Днём звоню папе, а пару раз даже поболтала с Инессой. Я заполняю делами все дневные часы, но впереди меня всегда ожидает вечер. Заказав пиццу или прожевав самодельный бутерброд, я привожу в порядок квартиру. Потом открываю компьютер и вношу правки в свою книгу. Я не меняю роман — я убираю то, что было ненастоящим. Первым делом удалила посвящение Дмитрию Бергеру, 'герою на все времена'. Вторым — заменила обложку, оставив там не мужчину и женщину, а ангела с чистыми, белыми крыльями. Это — моя Муза. Переписала несколько сцен. Подчистила диалоги. Я работаю над книгой, а из моей души понемногу уходят противоречивые чувства: обида, стыд, гнев, разочарование — и жажда упасть в объятия сильных, способных защитить меня рук. Но у меня никого нет. Я просто учусь жить заново.

Через неделю у моих героев появляются не маски, а настоящие лица, характеры и неподдельная суть, а моя квартира приходит в божеский вид. Ещё через семь дней я отдаю рукопись на корректуру. Получив пять свободных вечеров, я устраиваю свой быт: выбрасываю из квартиры старую мебель и отправляюсь в 'ИКЕА', где заказываю большую кровать с обитым бархатом изголовьем (всегда хотела такую!), два зеркальных шкафа, круглый кофейный столик, стеклянные полки для кухни, два кактуса, а ещё разлапистый цветок с зубодробительным названием 'филодендрон', который я окрестила Филей.

20–го июня один из кактусов зацвел мелкими фиолетовыми цветочками, Филя дал первую стрелку белого цветка, похожего на лодочку, а моя книга вернулась от корректора. И я, воспользовавшись перерывом на работе, села сочинять письмо в издательства, куда хотела отправить свой роман.