– Да, грибы такие. То в копилку накапливай, а то их нет, – сказал Гришко.
– Да, теперь не до копилки. Шел я по лесу и ни одного гриба не увидел. И вдруг стоит такой высокий крепенький. Тронул, а он поганый. Так от такого голова болит, да и только. Пошел дальше, смотрю – что-то горбатится. Думал, гриб. Тронул, а там так, пустое. Пошел я тогда к знакомому пню. Там всегда грибы росли уж сколько лет. Да только там, прямо напротив этого пня, лавку поставили. И люди стали сидеть и прямо на этот пень глаза перить и бутылки на него закидывать.
– Эх-хе-хе. А другого эксперимента больше и не надо, – сказал Гришко.
Тут собака Гришко громко огрызнулась, заметив, что щенок Степанова стал заигрывать с ним. Гришко приструнил пса и, попрощавшись со Степановым, ушел восвояси.
21.06.16.
– Хватит! Хватит спорить, и этих дрянных разговоров! – воскликнула я, надела прозрачную пышную юбку – солнце и вылетела на улицу.
Ветер всколыхнул подол, и широкая волна пробежала выше колен.
– Ай! Ай! Юбка «Пион», как же тебе весело.
Юбка подыграла своей хозяйке, точно верная собачка, и притихла. Во всяком случае, было понятно, ей очень весело и хорошо. Ведь на улице лето, солнце и легкий ветерок.
– И что ты ко мне так привязалась, все держишь в своих сетях, не пускаешь распуститься, пробежать по лугу, упасть в цветы. Точно ты занавес, за который нельзя смотреть.
– Ой! – юбка, как кальмар, обтянула талию и сказала:
– А, может, спляшем вместе?
– Сколько в тебе лицемерия?! Наверно, столько пионов на тебе.
– Их несчетное количество. Зачем тебе считать? Лучше, что попроще. Пляши со мной, и будь счастлива. Пляши, пляши, и никаких счетов. Просто будь такая, какая ты есть.
– Здорово. Я поняла, что мне повезло. Ты такая легкая, воздушная, неуловимая, совсем не тяжесть. Я будто лечу.
– Точно, – сказала юбка и вспорхнула высоко-высоко.
– Ой! Да ты что, я словно на парашюте. Может, приземлиться?
– Конечно. Но я хотела подержать тебя еще на своих крыльях.
– Мой ангел, ты меня унесешь в облака. Но вот я сяду на свое место, и ты ляжешь ко мне, как послушный котенок.
– Нет, я буду верной тигрицей, чтобы охранять тебя, – призналась юбка.
Поезд, на который села я, тронулся, и ветер подул в форточку. Юбка опять взмыла вверх.
– Ой! Ты же так совсем улетишь, прямо из поезда. И чем ты думаешь?
– Я совсем не думаю, я кружусь в нескончаемом танце.
– Успокойся, знай меру, и к тому же, на нас смотрят люди. А ты показываешь неприличные места.
– Ой! Ой! Разве я могу об этом подумать? Я все равно лечу, лечу.
– Будь скромной. Я знаю, ты приличная.
Юбка притихла, точно затаила что-то в себе, как строгая монашка.
– Вот и ладненько, сменим темп и ритм. Теперь идем ровным шагом. Юбка затаилась, показывая невозмутимость своего существа.
– Я знаю, ты можешь вести себя достойно, – сказала я юбке и пошла быстрым шагом. – Самое главное, чтобы ты была всегда удобна, и ни в чем мне не помешала.
Юбка стала серьезной-серьезной.
Но вот мы вышли из метро. Поезд ринулся вперед с ошеломительным ветром и ревом. Юбка, узнав, что она снова на свободе, от ликования взлетела на недопустимую высь так озорно и смело, точно я на качелях сделала кувырок «Солнце».
– Да ты что? С ног меня собьешь. Это уже никак невозможно, – стала я подхватывать края подола, которые так и выскальзывали из-под моих рук.
– Глаз да глаз за тобой нужен, а то ведь ускользнешь, словно ты сам ветер.
29.06.15.
Автобус «М» мчался как облако через магистраль, не останавливаясь, проходя мимо обычных остановок.
– Странно, – подумала я, – что это за новый автобус и почему летит, как министр с важными папками.
От него взвился в сторону дым.
– Лови телеграмму мамину, – кричал ангел, слетевший с автобусного номера.
– Минуточку! – хотела остановить его я, – О чем ты, «М»?
В форточку автобуса выдувало:
– Да и так все знаешь, придет твой автобус, тоже поедешь.
– А что ты, все мимо да мимо. Мог бы и остановиться. Вот несешься. Одни бронированные места у тебя.
За автобусом проехала машина с включенной сиреной, точно скэйтборд пересек линию основного движения.
Люди столпились на остановке и ждали свой транспорт. Прижались друг к другу, словно непонятная связка тряпичных кукол. Я стояла обескураженная, не понимая, что за музыка машин проносится по магистрали. Они гудели, как мухи. Казалось, из окошка автобуса на всех смотрела девочка с большим бантом. Пришел и мой автобус, пассажиры потеснились, съежились, пытаясь протиснуть одни ноги и руки. Словно все надели безрукавки и протискивались через АСКП, что трещал, как кастаньеты из мадридского танго. Автобус вздохнул, подтянул гармошку и поехал. Проезжая мимо церкви, пассажиры перекрестились.
– Только бы с миром. Услышал бы архимандрит, какой мирской гомон намагничивается ветром на провода из музыки историй.
11.03.16.
