Внимание читателя, несомненно, привлечет сравнительный анализ явлений русской общественной мысли XIV‑XVI вв. с параллельными явлениями Западной Европы.
Вспоминая свои беседы с Александром Ильичем по поводу его последней книги, я хочу остановиться на тех замечаниях, которые остались нереализованными им в надежде на продолжение исследования.
Реконструируя систему прихода, опирающуюся на древнюю традицию, следует иметь в виду, что община во многих случаях на русском Севере сохраняла свою целостность ^из‑за того, что нормой обояривания земель там была крупная вотчина, равная целому погосту или значительной его части. Однако писцовые книги демонстрируют и множество случаев иного рода: погост разделен на десятки боярщинок и своеземче- ских владений. В таких условиях, надо полагать, община уцелеть не могла, а если и сохранялась, то не в силу ли существования и в этих условиях единого прихода? Может быть, роль прихода была даже значительнее, чем мы сегодня это представляем.
Мирской приход с избираемыми самими прихожанами клириками, на мой взгляд, следовало бы сопоставить с особой организацией новгородской церкви, в которой даже высшие церковные власти (архиепископ с XII в., новгородский архимандрит с XIII в.) выбирались на вече. В этой связи любопытно было бы проследить, является ли реконструированная А. И. Клибановым форма мирского прихода специфической для Новгородской земли или распространена на более широкой территории. С другой стороны, новгородские источники знают трапезы в приходских городских церквах лишь с XVI в., т. е. в условиях новых, московских порядков. По–видимому, в более раннее время, в эпоху новгородской независимости, уличанские братчины не смыкались с церковной организацией. Как выйти из этого противоречия?
Ставлю эти вопросы из желания показать, что работа А. И. Клибанова в ее наблюдениях и выводах не замкнута только на конкретную цель его исследования, а побуждает к дальнейшему изучению сюжетов, выходящих за пределы той исследовательской программы, которая была намечена ее автором. Способность книги направлять мысль читателя к новым исследованиям всегда была и остается гарантией научного бессмертия и такой книги, и ее автора.
Академик РАН В. Л. Янин
