Духи рваной земли - [85]

Проведя некоторое время у бойницы, стрелок посмотрел на ковбоя.

– Возьми ручку и что-нибудь, на чем можно писать.

– Ладно.

Обойдя лужу, в которой лежал Стиви, Брент подошел к лавке, где покоился Джон Лоуренс, наклонился, чтобы достать отцовскую ручку, и ощутил болезненное жжение в голове и левой руке. В глазах потемнело, и в этой тьме Брент увидел искаженное мукой лицо главы семейства.

– Брент? – обеспокоенно спросила Долорес. – Что с тобой?

Ковбой выбросил правую руку и, опершись ладонью о стену, переждал головокружение.

– Всё в порядке. – Он перевел дух, достал из отцовского кармана авторучку, взял одну из страничек признательных показаний Сэмюэля С. Апфилда и шагнул к столу с боеприпасами.

Длинный шагнул к южной стене.

– Американец.

Ответа не было.

– Отвечай, или индеец отрежет тебе палец на ноге.

– Слышу, – отозвался повешенный. Преодолевая слабость и головокружение, Брент добрался до стола и прислонился к нему.

– Говоришь по-испански? – спросил у пленного стрелок.

– Да.

– Переведешь послание для своих друзей.

– Большинство говорят по-английски.

– Я хочу, чтобы каждый понял все до последнего слова.

– Я переведу твое послание.

Брент открутил колпачок и коснулся пером чистой стороны листка.

– Первая часть, – сказал Длинный. – Слушайте меня. Вы проиграли.

– Escúchame. Usted ha perdido.

«Escoochamay. Oosted a perdeedo», написал Брент.

– Следующая часть, – продолжал Длинный. – Грис похитил и изнасиловал моих сестер. Грис – плохой человек.

За этим заявлением последовала долгая и тяжелая пауза.

– Грис не поступил бы так с женщиной, – сказал наконец американец. – Он…

– Это правда, тупой ты болван! – крикнула Долорес. – Именно так отец твоего дружка и обошелся со мной и сестрой. Вот из-за чего все случилось!

– Я не знал. – Человек со Среднего Запада закашлялся. – Клянусь, не знал.

Бренту показалось, что он говорит правду.

– Переводи, – перебил американца Длинный. – Или индеец приколотит твою мошонку колом.

– Gris robaton y violaron mi hermanas. Gris es un hombre malo.

– Еще раз и помедленнее.

Человек со Среднего Запада повторил, и Брент записал: «Gris robaton ee beeolaron me ermanas. Gris es un ombray maloh».

– Переводи дальше. Отдайте нам Гриса, и мы оставим вам жизнь.

– Nos dan Gris y vamos a dejar a todos ustedes en vivo.

«Nos don Gris ee bamos a dehar a todos oosteades en beebo», – написал Брент.

– И последнее. Если продолжите драться, мы предадим пыткам этих людей и убьем вас всех.

На этот раз пауза была короче. Человек со Среднего Запада откашлялся.

– Si continúa la lucha, vamos a la tortura a estos hombres y matar a todos ustedes.

«See conteenewa la lewcha, bamos a la tortuda ah estos ombrays ee matar a todos oosteades».

Длинный посмотрел на Брента.

– Прочитай ему это, и пусть он поправит твое произношение.

– Хорошо. – Ковбой подошел к ближайшему выходу и прочитал послание вслух.

– Скажи «tortura» с «r» на конце, – посоветовал пленник. – А то у тебя получается похоже на «tortuga», а это «черепаха».

– «Tortura», – повторил ковбой.

– Теперь правильно.

tortuda

tortura

Длинный поднял свою винтовку с оптическим прицелом и повернулся на юг.

– А теперь прокричи это послание через щель. Как можно громче.

Брент прижался левой рукой к камню, набрал воздуху и закричал:

– Слушайте меня. Вы проиграли. Грис похитил и изнасиловал моих сестер. Грис – плохой человек. Отдайте нам Гриса, и мы отпустим вас всех живыми. Если продолжите драться, мы предадим пыткам этих людей и убьем вас всех.

– ¡Ayúdame, por favor, ayúdame! – жалобно добавил один из подвешенных пленных.

– Помогите нам! – крикнул человек со Среднего Запада. – Пожалуйста, пожалуйста, помогите нам!

Брент приник к щели. Снаружи все оставалось тихо, и только две слепые лошади ржали, пытаясь выбраться из глубокой воронки. Потом из-за повозок донеслись громкие яростные голоса спорящих мужчин.

– Скажи еще раз, как он получил нас с Иветтой, – предложила Долорес.

– Gris beeolaron me ermanas! – крикнул Брент.

– Он изнасиловал меня! – добавила его сестра. – Он меня изнасиловал!

Спор за стеной на колесах разгорался, и в груди ковбоя затрепетали крылья надежды.

С крыши донеслись шаги. Длинный посмотрел на Брента.

– Смени его там. И прихвати с собой пару железных штырей.

– Хорошо.

– Если чувствуешь, что силы есть, надень табард.

– Не смогу.

– Поднимайся на крышу и не высовывайся. – Длинный в упор посмотрел на Брента. – Если они не уступят, придется снова устроить представление.

– Знаю, знаю, мы не благородные герои.

Ковбой повесил на шею подзорную трубу, забросил на здоровое плечо винтовку, прихватил несколько полных магазинов, сунул в карман левого сапога два железных штыря и направился к восточной двери. Сердце колотилось в груди, и стук отдавался в голове и левой руке.

– Брент! – крикнула Долорес.

Он оглянулся.

– Я вернусь, и со мной ничего не случится.

– Я всегда ругала тебя за то, что не прощаешься по-человечески.

– Надеюсь, мы не прощаемся.

– Обними меня хотя бы.

Брент подошел к сестре, наклонился и обнял правой рукой за плечи.

Прижавшись лицом к пропитанной кровью рубашке, женщина прошептала:

– Если тебя подстрелят, я… я…

– Меня не подстрелят. – Брент чмокнул ее в щеку. – Люблю тебя.