Дуэль и смерть Пушкина - [3]

После вандейского эпизода барон Жорж Дантес вернулся в Зульц, к отцу. Его он нашел «глубоко удрученным политическим переворотом, разрушившим законную монархию; которой его род служку столько же в силу расположения, сколько в силу традиции».

О жизни Дантеса в лоне семьи его биограф сообщает: «На другой день после революции, рассеявшей все его надежды, молодой человек живого и независимого характера, каким был Жорж Дантес, не мог найти приложения своим, склонностям в открывавшемся ему монотонном провинциальном существовании. Смерть баронессы Дантес в 1832 году усилила уныние родного очага. Жорж Дантес, которого отделяли от тогдашнего правительства политические взгляды его семьи, решил искать службы за границей — по обычаю, в то время распространенному». Но из монотонного провинциального существования выталкивали Дантеса скорее всего обстоятельства чисто материального характера. Июльская революция не только разрушила законную монархию, во и сильно подорвала материальное благополучие семьи Дантесов. На руках Дантеса была огромная семья в шесть человек. Старшая дочь была замужем, но июльская революция лишила ее мужа средств к существованию, и отцу приходилось содержать ее с мужем. У него же жила старшая его сестра, вдова графа Бель-Иля, с пятью детьми. Карл X назначил ей пенсию по 6000 франков, но революция отняла ее. Приходилось тратиться на учение детей: второй его сын Альфонс и младшая дочь учились в Страсбурге. А доходы барона Жозефа-Конрада Дантеса были невелики. Были долги и 18–20 тысяч франков ренты. При таком положении. дел мог явиться обузой и не кончивший курса сен-сирец, к тому же заявивший себя участником в демонстрациях против существовавшего правительства. Ему, действительно, надо было искать счастья и удачи на стороне; надо было собираться в от’езд.

Проще всего было бы устроиться в Германии, где у него было много немецких родственников. Через них он нашел покровительство у прусского принца Вильгельма. Его готовы были принять, благодаря такой протекции, на военную службу, но в чине унтер-офицера, а это звание казалось неподходящим некончившему курса в Сен-Сирской военной школе: ему хотелось сразу стать офицером, и дело со службой в прусских войсках не устроилось. Тогда прусский принц дал Дантесу добрый совет ехать в Россию и здесь искать своего счастья. Принц оказал активную поддержку молодому Дантесу и дал ему рекомендательное письмо в Россию. Этот принц прусский Вильгельм (1797–1888), позднее Вильгельм, император германский (с 1861 года) и король прусский, был в интимно-близких, родственных отношениях с русским императором Николаем Павловичем: он был женат на его родной племяннице. Письмо принца было адресовано генерал-майору Адлербергу. Владимир Федорович Адлерберг (1790–1884; с 1847 года граф), один из приближеннейших к Николаю Павловичу людей, в 1833 году занимал пост директора канцелярии военного министерства. В архиве Геккеренов хранится и по сей день письмо ад’ютанта прусского принца следующего содержания: «Его королевское высочество принц Вильгельм Прусский, сын короля, поручил мне передать вам прилагаемое здесь письмо к генерал-майору Адлербергу».. Письмо датировано 6-м октября 1833 года в Берлине. Дантес получил его здесь на руки по пути в Россию. Одного этого письма было достаточно, для того, чтобы Дантес мог питать самые пылкие надежды на успех своего путешествия. Кроме того он, быть может, имел в виду использовать и связи отдаленного свойства с графиней Мусиной-Пушкнной, приходившейся ему двоюродной бабушкой.

Чего только ни приводили в об’яснение блестящей жизненной карьеры Дантеса, на какие только положения и обстоятельства не ссылались современники, а за ними и все биографы Пушкина, писавшие о Дантесе, не имея фактических данных и испытывая потребность об’яснить карьеру Дантеса. Одни утверждали, что Геккерен — побочный сын короля голландского; другие — что он был особо отрекомендован, Николаю Павловичу Карлом X^{1} — и т. п. Наконец, пущен был в ход рассказ о случайной, а на самом деле подстроенной встрече Николая Павловича в мастерской французского художника с- Дантесом, и о глубоком впечатлении, которое последний произвел на русского государя.

В действительности ходатайство и рекомендация принца Вильгельма были самым лучшим свидетельством в пользу Дантеса в глазах императора Николая Павловича. К тому же, молодой барон говорил сам за себя: он был легитимистом, манифестировал во имя Карла X, был в рядах повстанцев под знаменем герцогини Беррийской. Известно, как Николай Павлович ценил принцип легитимизма и как он покровительствовал легитимистам разных оттенков. He даром французские легитимисты прибегали не раз к покровительству русского императора. Так, в 1832 году граф Рошешуар искал поддержки планов Карла X и герцогини Беррийской при дворах нидерландском и русском: при первом он имел аудиенции у супруги наследного принца Анны Павловны, при втором имел конспиративные свидания с графом Нессельроде, Бенкендорфом и передал письмо герцогини русскому императору. И он был встречен сочувственно.