Дуэль - [149]

– А в чем состоит миссия вашего ордена, святой отец?

Браво коротко рассмеялся.

– Я вижу, что оказался рядом с объектом, не сдающим свои позиции.

Она приподняла бровь.

– И вы объявляете себя таким объектом?

– Да, пожалуй, – сказал он, – но об этом вы должны судить сами.

Сестра Ансельма позволила себе слегка улыбнуться – ну, едва заметно.

– Ваша миссия, святой отец?

– В двух словах, сестра, мы гуманисты и ведем бесконечную войну против зла за человеческие души.

– Как и Церковь.

– Метод, сестра. Я уже говорил, что наши методы различны.

Сестра Ансельма задумалась, а потом сделала еще одну пометку в своем планшете.

– Вернемся к фактам, – сказала она, отрываясь от планшета. – Дата рождения отца Прайса? Ближайшие родственники? Место жительства?

Браво продолжало забавлять ее использование слова отец, но он явно сказал все, что хотел.

– Боюсь, данные сведения являются конфиденциальными. Это связано с природой того, чем мы занимаемся, и опасностями, которые навлекаем на себя и наших близких, а посему мы не разглашаем подобную информацию.

– Тогда расскажите мне, что отец Прайс и его люди делали в горах.

– Боюсь, и на этот вопрос я не могу ответить.

– Не можете или не хотите? – раздраженно спросила сестра Ансельма. – Я совершенно уверена, что они занимались какими-то поисками, и если вы тот, за кого себя выдаете, то весьма вероятно, что именно вы их туда послали.

Браво ничего не ответил.

– Ну, что же, – сказала она, пряча планшет в большой карман жакета. – В таком случае мы квиты.

– Что вы хотите сказать?

– Вы когда-нибудь слышали про закон о МСДМУИП?[59]

Шоу нахмурился.

– Конечно.

– Сейчас он официально запущен. Отец Прайс стал жертвой жестокого нападения. Он подвергся пыткам, потерял сознание, доставлен в больницу и по-прежнему не способен ни с кем общаться. Вы утверждаете, что беспокоитесь о нем. Возможно, так оно и есть, но также вполне возможно, что вы ответственны в том, что с ним произошло. Может быть, вы только прикидываетесь его другом, но на самом деле пришли сюда, чтобы довести работу до конца? До тех пор, пока я не буду уверена, что вы не представляете для пациента опасности, я не позволю вам к нему приблизиться.

– Вы шутите? – резко спросил Браво. – Вы пытаетесь вышвырнуть меня вон?

– Я вышвырну вас вон, – заявила она без тени улыбки. – Это не угроза, а обещание. Раз уж вы отказываетесь рассказать мне, что искал отец Прайс, я не допущу вас к моему пациенту, тут все предельно просто. Более того, я могу добиться, чтобы вас выгнали из больницы. Как только здесь появится полиция.

– Полицейские не приедут, – сказал Браво.

Сестра Ансельма заметно удивилась.

– Что вы хотите сказать? Как они могут не приехать?

– Охотники, которые нашли Мартина, ничего не сообщили властям, когда доставили его в больницу, и меня заверили, что они и в будущем не станут этого делать. Как и больница. Как только Мартин ее покинет, все следы его пребывания здесь будут уничтожены.

– Вы препятствуете официальному расследованию преступления, – сказала она. – Почему?

– Потому что присутствие правоохранительных органов сразу же станет сигналом тревоги для наших врагов, они поймут, что Мартин жив, и сразу пришлют убийцу, чтобы тот завершил дело. Как только Мартин оправится настолько, что сможет путешествовать, я перевезу его в нашу американскую штаб-квартиру, где он получит возможность окончательно выздороветь, не опасаясь за свою жизнь.

– Вы считаете, что здесь ему угрожает опасность?

– Вне всякого сомнения.

– Но если я буду за ним ухаживать, не означает ли это, что и я окажусь в опасности?

Браво смущенно кивнул.

– Да, вероятно, вы правы.

Сестра Ансельма немного помолчала.

– Пока Мартин Прайс является пациентом этой больницы, я буду ухаживать за ним по поручению епископа Фрэнсиса Гиллеспи. И я намерена выполнить его волю, кто бы здесь ни появился.

– Но, сестра, – сказал Браво, – вы даже не представляете, кто является вашим противником.

– Моим противником? – спросила она. – А у меня сложилось впечатление, что это наш общий враг, так что вам не кажется, что пора объяснить мне, что происходит? Если я буду защищать этого человека, то должна знать, от чего. И мне хотелось бы понимать, чем занимался отец Прайс или кто на него напал. Теперь же прошу меня извинить.

Сестра Ансельма повернулась к Браво спиной и вошла в пустую палату Мартина Прайса. И почти сразу вернулась с двумя небольшими прозрачными пластиковыми пакетами, которые протянула Браво. В одном лежало деревянное распятие, потемневшее от засохшей крови. В другом – окровавленный наконечник охотничьей стрелы.

– Распятие нашли на его теле, отец Прайс сжимал его в руке. Стрела торчала из его спины, – сказала она. – Передавая эти вещи вам, я нарушаю закон, поскольку они являются уликами с места преступления. Поэтому как насчет того, чтобы заключить мирное соглашение? Почему бы нам не договориться вместе заботиться об отце Прайсе? В таком случае вы должны быть со мной откровенны. Но сначала перейдем в вестибюль и отыщем там место, где мы могли бы присесть. Они собираются мыть палату, и мы будем им мешать.

* * *

Браво Шоу никогда не признавал поражения, кем бы ни был его противник, тем более от пожилой монахини. Но в этой женщине чувствовалось поразительное бесстрашие, которое не могло не вызывать уважения. Он послушно последовал за ней в вестибюль больницы, где они уселись в углу, отведенном для ожидания.