Друзья - [45]

…

… и как бы я потом не пыталась его догнать, как бы не старалась перехватить, пресечь ошибку…. но Дюан, его рвение убежать от всего этого — были успешнее, он был — быстрее.

Я бежала, бежала изо всех сил… вплоть до самой стоянки, пока не запищали, не завизжали шины, прокручиваясь на месте, с невероятной скоростью, пока авто не рвануло (жадно) с места, за считанные секунды… не набрало больную скорость — и пока мой принц… не растворился… в вечности…

…

— Патти, пошли внутрь.

(послышался где-то за спиной голос Фернандо)

Бог мой, казалось, в этот миг я была готова убить, расчленить этого поддонка на маленькие куски…

(резкий разворот)

— Сука ты.

— Что? — опешил Ферн.

— Я тебя ненавижу. За всё, за всё, урод, что ты сделал со мной!

Что было у нас — я наконец-то пережила, забыла, выкарабкалась из той навозной ямы, в которую ты меня… затянул. Жизнь моя, наконец-то, наладилась!

Я едва нашла того, кому хоть на дольку, хоть на ноготь… нужна,

… а ты…. ты снова… всё разрушил…

— Патти, милая, успокойся. Родная, — попытка обнять меня, прижать к себе.

— РУКИ УБЕРИ!

— Я люблю тебя. И… малыша нашего.

— НЕ ТВОЙ! НЕ ТВОЙ ЭТО РЕБЕНОК!

ЗАПОМНИ! Заруби себе на носу — ОН МОЙ! Мой!… и только.

И я люблю Марата, МАРАТА, а не тебя!

Только его…

А ты, и твои жалкие чувства — катитесь к чертям собачьим!

Я тебя ненавижу, и проклинаю тот день, когда повелась на тебя!

— Ты больная…

— А ты — урод. Урод, от которого рожать… действительно, грех.

(резкая пощечина —

… разворот (его)…. шаги долой)

Молчу, молчу… терплю — и мне не больно.

Больнее, чем уже прежде стало, чем… когда Марат уехал, мне не сделаешь.

.. и даже, если сейчас на части разорвете, на куски заживо распиляете — больнее уже не будет…

Невольно осела, осела я, прямо на асфальт,

зарыдала на всю глотку…

Марат, Лимончик мой, куда же ты…. куда же ты уехал???

как ты только мог… подумать…

Глава Сорок Седьмая

Не знаю, что подумает Рия, не знаю, что подумает Бобби…

Не знаю — и не хочу знать.

Я больше не могла там находиться,

находиться… в аду.

Подняться на ноги, стащить с себя шпильки, и пошагать, пошагать босяком… долой, куда глаза глядят…

Дома Марата не было.

… в клубе — никто его не видел.

Телефон не отвечает.

Я осталась одна.

И снова в надежде прислушиваюсь к звукам за дверью, и снова украдкой кручу, верчу ключом в замке. Распахнута дверь — да зря…. зря все эти надежды, все поиски — он не вернется.

Четвертый час утра… — сходить наконец-то в туалет, принять душ, что-то перекусить…

Успокоиться.

Попытки просто ни о чем не думать. Просто… отложить все на завтра. Завтра… уже буду соображать, мыслить, как жить дальше. Что… делать…

Перекусить? в рот — ничего не лезет…

Господи…. И за что мне такое??? За что… ты отобрал у меня… самое… дорогое? Зачем отобрал… мой воздух???

Без него, без Марата — уж лучше сразу умереть. Прошу… не делай так со мной. Молю, Боженька, пусть мы помиримся. Пусть… всё… будет… хорошо.

…

Едва ли смогла уснуть — глупые минуты дремоты, шизофреническая шутка сна и нервоза…

Семь утра — спасительный крик будильника.

Чуть ли не впервые за последние полгода, я так рано выперлась на работу.

Раньше даже, чем тетка пришла…

— Что-то случилось, Патти…?

— Просто молчите. Молчите, если не хотите, чтобы я тут расходилась на весь рынок…

…

"Абонент не доступен"

Да и дома… этот "абонент"… не появился.

Кушать? Да ни черта в рот не впихнешь!

Рвать, блевать хочется от всего этого…

Рыдать и кричать.

Взгляд невольно уткнулся в пирожки, гребанные пирожки с капустой. Если бы вы только знали, как я вас… НЕНАВИЖУ!!!!!!!!!

(охапкой сгребла все в кучу — и в мусорное ведро)

Чертов ублюдок, Марат! Я и тебя… уже ненавижу…. ненавижу за твою тупость, недалекость… Кааак, каааак ты только мог подумать, что я променяла всё, всё, что было у нас, на этого мерзкого поддонка?

Каааак?

Я же… я же люблю тебя… больше жизни люблю! А ты,

а ты…

Свернуться калачиком на диване, уткнуться носом в рубашку Марата — и просто, тихо… сходить с ума…

Мальчик мой, прошу… молю, не делай так со мной. Вернись…. умоляю…

Глава Сорок Восьмая

…

Несмелые шаги по кухне — и вдруг больные вертолеты в голове заставили невольно ухватиться за что-либо стоящее, твердое, упористое рядом.

Ну, вот. Давно ли были позывы обморока?

Упаду, треснусь об какой угол, убьюсь — а он даже не заметит.

Мааааарат, ну, где же ты??

…

И снова попытки найти своего "абонента".

Знаю, глупо, знаю, тщетно… и едва ли не с точностью до децибела могу спародировать слова "робота-оператора"…

"Абонент не может… This call…"

Хоть яду нажрись — и просто усни, ожидая своей смерти…

Марат…

Милый мой, любимый…

вернись…

* * *

… сойти с ума… от боли,

или, просто, задохнутся от переполненных чувств…

Да в чем же моя вина? Что я сделала не так?

Теперь, теперь, когда можно со стороны взглянуть на всю ту ситуацию: начинаешь понимать, видеть какие не какие выходы. Укусить, плюнуть в лицо… завизжать, как недорезанная…

Да, черт, мне касаться его было противно, а не то что… кусать. Мне провалиться сквозь землю хотелось, а не то что трогать, толкать,

провоцировать на ссору…

Да с кем? С этим дерьмом? ЗАААААБЫТЬ — и только, и только, что мне хотелось. Он даже не достоит и малюсенького кусочка моей памяти…