Друзья поневоле - [31]
>iv В то время эта территория еще входила в состав Кокандского ханства. Бухарские евреи проживали на ней в крупных городах, как указывалось: в Коканде – двадцать семей, в Андижане – шестьдесят семей, в Маргелане – тридцать семей. Всего, оценочно, 500 бухарских евреев на 1873 год.
>v Закаспийская область в том году еще не входила в состав края. Бухарские евреи проживали здесь в основном в Мервском оазисе, находившемся тогда во владении туркменских племен. По сведениям Д. Лейви, среди жителей Мерва в 1884 году было двадцать пять бухарских евреев (см.: Лейви Д. Положение евреев при Куропаткине // Туркменоведение. 1930. № 11. С. 18). Скорее всего, кроме Мерва, по две-три семьи бухарских евреев проживали и в небольших соседних городах – таких, как Кизил-Арават и Йолатань. Поэтому, оценочно, в 1873 году среди жителей области было около пятидесяти бухарских евреев.
>vi Эта цифра несколько противоречит сведениям Костенко, относящимся, очевидно, к 1872 году, т. е. за вычетом Ферганской и Закаспийской областей. Согласно этим сведениям, на территории Туркестанского военного округа проживало в целом 3 тыс. всех евреев (Костенко Л. Туркестанский край. С. 333), среди которых, оценочно, было около 2700 бухарских евреев и около 300 – ашкеназских. Согласно сведениям Лансделла, около 3 тыс. евреев проживало во всем крае в 1876 году (Lansdell H. Russian Central Asia. Vol. 2. P. 395), т. е. после включения в его состав Ферганской области. Но, скорее всего, он приводит данные Костенко.
>vii ЦГА Узбекистана. Ф. 1. Оп. 11. Д. 1761. Л. 34.
>viii Там же.
>ix Там же.
>x Данные за 1898 год см. в работе: Лейви Д. Положение евреев при Куропаткине. С. 18. Бухарские евреи проживали здесь в основном в Мерве (см.: Там же).
>xi О том, что в числе жителей трех коренных областей Туркестанского края (без Закаспийской области) в то время было 9957 бухарских евреев, см.: ЦГА Узбекистана. Ф. 1. Оп. 11. Д. 1761. Л. 34–34 об. Хотя Амитин-Шапиро, ссылаясь на материалы Паленской ревизии, сообщает, что в Туркестане в 1907 году проживали 14 439 евреев, в это число вошли, кроме бухарских, еще и проживавшие там ашкеназские, мешхедские и гератские евреи. См.: Амитин-Шапиро З. Очерки социалистического строительства среди среднеазиатских евреев. Ташкент: Госиздат УзССР, 1933. С. 13; Пален К. Областное управление: Всеподданнейшая записка, содержащая главнейшие выводы отчета о проведении в 1908–1909 годах по высочайшему повелению сенатором гофмейстером графом К.К. Паленом ревизии Туркестанского края. СПб.: Сенатская типография, 1910. С. 8, 66, 99, 162.
>xii В 1911 году в этой области было 4270 всех евреев (Обзор Сыр-Дарьинской области за 1911 год. Ташкент: Областной статистический комитет, 1913. С. IV–V). Среди них было более 1700 ашкеназских евреев, в том числе около 1340 – в Ташкенте (ЦГА Узбекистана. Ф. 17. Оп. 1. Д. 11260. С. 23–71).
>xiii В конце 1910 года здесь проживал 10 961 бухарский еврей. См.: Обзор Самаркандской области за 1910 год. Самарканд: Областной статистический комитет, 1912. Приложение 3.
>xiv Согласно Дмитриеву-Мамонову, в городах Ферганской области в 1909 году проживали 4642 еврея (Дмитриев-Мамонов А. Путеводитель по Туркестану и Средне-Азиатской железной дороге. СПб.: Министерство путей сообщения, 1912. С. 298, 303–308, 312, 317). Среди них, по сведениям областной администрации за этот же год, было около 1,5 тыс. ашкеназских евреев (ЦГА Узбекистана. Ф. 19. Оп. 1. Д. 8847. Л. 133, 135–136, 138 об., 141, 155). Учитывая, что в 1910 году 157 бухарских евреев были из этой области выселены (Там же. Ф. 1. Оп. 17. Д. 914. Л. 14; те же данные см.: Там же. Д. 849. Л. 30), можно предположить, что в 1911-м их еще оставалось там около 3 тыс. человек.
>xv Известно, что в этом году администрация выслала из Закаспийской области всех проживавших там (с семьями и без) сорок пять мужчин – бухарскоподданных евреев (ЦГА Узбекистана. Ф. 1. Оп. 17. Д. 922. Л. 128, 133). Можно допустить, что с членами семей их число до выселения составляло около 180 человек. Еще около двадцати бухарских евреев не подлежали выселению, поскольку имели туземный статус, на что указывалось выше.
>xvi Число оценочное – с учетом, что в 1912 году в области было всех евреев, включая ашкеназов, 4634 человека (Обзор Сыр-Дарьинской области за 1912 год. Ташкент: Областной статистический комитет, 1914. С. 6) и что в эти годы из-за мер администрации, о которых пойдет речь далее, сюда почти не было миграции бухарских евреев из других областей Средней Азии.
>xvii Число оценочное – с учетом, что к 1916 году число бухарских евреев в области выросло до 12 887 человек. См.: Зарубин И. Население Самаркандской области // Труды Комиссии по изучению племенного состава населения России и сопредельных стран. Л.: Российская академия наук, 1926. Вып. 10. С. 23. Эти сведения почти не расходятся с данными администрации на 1 января 1915 года, согласно которым мужчин из числа бухарских евреев всех категорий только в Самарканде проживало 6270 человек (ЦГА Узбекистана. Ф. 18. Оп. 1. Д. 5597. Л. 2, 17). В этот список попали и свыше 1,5 тыс. евреев – бухарских подданных, часть из которых оставили свои семьи в Бухарском эмирате (см.: Там же).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В монографии освещаются ключевые моменты социально-политического развития Пскова XI–XIV вв. в контексте его взаимоотношений с Новгородской республикой. В первой части исследования автор рассматривает историю псковского летописания и реконструирует начальный псковский свод 50-х годов XIV в., в во второй и третьей частях на основании изученной источниковой базы анализирует социально-политические процессы в средневековом Пскове. По многим спорным и малоизученным вопросам Северо-Западной Руси предложена оригинальная трактовка фактов и событий.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.
"Предлагаемый вниманию читателей очерк имеет целью представить в связной форме свод важнейших данных по истории Крыма в последовательности событий от того далекого начала, с какого идут исторические свидетельства о жизни этой части нашего великого отечества. Свет истории озарил этот край на целое тысячелетие раньше, чем забрезжили его первые лучи для древнейших центров нашей государственности. Связь Крыма с античным миром и великой эллинской культурой составляет особенную прелесть истории этой земли и своим последствием имеет нахождение в его почве неисчерпаемых археологических богатств, разработка которых является важной задачей русской науки.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В апреле 1920 года на территории российского Дальнего Востока возникло новое государство, известное как Дальневосточная республика (ДВР). Формально независимая и будто бы воплотившая идеи сибирского областничества, она находилась под контролем большевиков. Но была ли ДВР лишь проводником их политики? Исследование Ивана Саблина охватывает историю Дальнего Востока 1900–1920-х годов и посвящено сосуществованию и конкуренции различных взглядов на будущее региона в данный период. Националистические сценарии связывали это будущее с интересами одной из групп местного населения: русских, бурят-монголов, корейцев, украинцев и других.
Коллективизация и голод начала 1930-х годов – один из самых болезненных сюжетов в национальных нарративах постсоветских республик. В Казахстане ценой эксперимента по превращению степных кочевников в промышленную и оседло-сельскохозяйственную нацию стала гибель четверти населения страны (1,5 млн человек), более миллиона беженцев и полностью разрушенная экономика. Почему количество жертв голода оказалось столь чудовищным? Как эта трагедия повлияла на строительство нового, советского Казахстана и удалось ли Советской власти интегрировать казахов в СССР по задуманному сценарию? Как тема казахского голода сказывается на современных политических отношениях Казахстана с Россией и на сложной дискуссии о признании геноцидом голода, вызванного коллективизацией? Опираясь на широкий круг архивных и мемуарных источников на русском и казахском языках, С.
Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.
В начале 1948 года Николай Павленко, бывший председатель кооперативной строительной артели, присвоив себе звание полковника инженерных войск, а своим подчиненным другие воинские звания, с помощью подложных документов создал теневую организацию. Эта фиктивная корпорация, которая в разное время называлась Управлением военного строительства № 1 и № 10, заключила с государственными структурами многочисленные договоры и за несколько лет построила десятки участков шоссейных и железных дорог в СССР. Как была устроена организация Павленко? Как ей удалось просуществовать столь долгий срок — с 1948 по 1952 год? В своей книге Олег Хлевнюк на основании новых архивных материалов исследует историю Павленко как пример социальной мимикрии, приспособления к жизни в условиях тоталитаризма, и одновременно как часть советской теневой экономики, демонстрирующую скрытые реалии социального развития страны в позднесталинское время. Олег Хлевнюк — доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник Института советской и постсоветской истории НИУ ВШЭ.