Друзья поневоле - [25]

.

Отдельные бухарские евреи приняли участие и в более активных военных действиях. Так, Барух Юшваев в 1868 году участвовал в качестве джигита в походе русской армии на Самарканд и позже, в 1875–1876 годах, – в завоевании Кокандского ханства[264]. Сергей Небренчин пишет, что в ходе Кокандской кампании штабс-капитан Церицкий (очевидно, имеется в виду Константин Церпицкий) привлек 800 татар и евреев, которые активно помогали русской армии[265]. В 1875 году, во время похода Михаилa Скобелева на Коканд, Авез Бадальбаев в течение двух с половиной месяцев служил в отряде джигитов, сопровождавшем артиллерийский дивизион. Согласно мнению командира, он отличался усердием и исполнительностью[266]. Несмотря на посильное участие бухарских евреев в русском завоевании Средней Азии, некоторые администраторы с конца XIX века стали относиться к ним пренебрежительно. Об этом свидетельствует одно из многочисленных прошений Юшваева о назначении ему пенсии:

Когда генерал Куропаткин… был окружен киргизами и при одном из нападений ранен в руку, тогда он вызвал охотников доставить записку в г. Ош с просьбой о помощи. Из всех джигитов на этот опасный подвиг вызвался только я. Хотя за мной гнались враги киргизы, но благодаря доброму коню, мне удалось исполнить взятое на себя поручение, отделавшись раною, нанесенною мне пикой в бедро. И помощь из г. Оша в Лянгар была выслана своевременно. За этот… подвиг, не будь я евреем, наверное, был бы награжден георгиевским крестом, я же получил только в награду сто рублей, и то не тогда, а уже в то время, когда генерал Куропаткин был военным министром. Были мне высланы из Главного штаба…Не было ни одного сражения во время Кокандского похода, в котором участвовал генерал Скобелев, в котором я не принимал бы участия… Все оставшиеся в живых джигиты, участники Кокандского похода, уже давно получают пенсии, я же один только не получаю ничего…Я решаюсь покорнейше просить… невзирая на мою национальность исходатайствовать мне пенсию, дабы не было мне обидно против товарищей моих джигитов из мусульман. При этом присовокупляю, что за покорение Кокандского ханства имею бронзовую медаль на Георгиевской ленте, за походы в Средней Азии 1853–1895 гг. медали Николая I, Александра II, Александра III и Николая II за усердие на Аннинской ленте[267].

Участие отдельных бухарских евреев в завоевании Кокандского ханства не предотвратило убийства их собратьев русскими солдатами при взятии Андижана. Данное событие подтверждается различными источниками. Так, в прошении андижанских евреев в 1879 году о прекращении прокладывания улицы по еврейскому кладбищу упоминается без каких-либо подробностей убийство русскими солдатами в 1875 году тридцати семи евреев, и в том числе раввина. Из Журнала Ферганского областного правления от 14 июля 1908 года следует, что в январе 1876 года русскими войсками при штурме Андижана были убиты (как защитники города) сорок четыре еврея, похороненные затем в братской могиле[268]. Свою версию произошедшего представил в 1911 году чиновник по особым поручениям при генерал-губернаторе Антон Радзиевский:

Евреи эти во время штурма находились в одном из помещений на Искиад-Базар. Когда город был взят и наши войска вступили, то из этого помещения был сделан выстрел. Тогда несколькими залпами наших солдат были перебиты все находившиеся в этом помещении. Уцелели только три еврея, один с простреленной щекой, но семейства некоторых из них остались невредимы, так как находились отдельно[269].

Участие бухарских евреев в защите Андижана представляется маловероятным. Напротив, они передавали сведения о его защитниках осаждавшим город русским войскам[270]. Видимо, один из русских офицеров так представил дело начальству, чтобы оправдаться за совершение бессмысленной бойни. В своем прошении братья Пинхасовы в 1910 году дали ей более достоверное объяснение. Согласно ему, русские солдаты убили в синагоге сорок евреев, и в том числе дядю братьев Пинхасовых, – убили на глазах отца дяди, т. е. на глазах деда этих братьев. Опрошенный тогда же дед Пинхасовых добавил, что, раздраженные упорным сопротивлением мусульманских защитников, русские солдаты ворвались в синагогу, где перебили всех евреев. И только он случайно выжил[271].

Возникает вопрос, могли ли русские солдаты ошибиться, приняв евреев за мусульман? Но ведь в этой военной кампании, как указывалось, принимали участие и отдельные бухарские евреи, внешний вид которых (пейсы, особые головные уборы и цициты) явно отличал их от мусульман[272]. К тому же большинство русских солдат служили в Средней Азии не первый год, а значит, им приходилось видеть бухарских евреев на базарах и на улицах городов, в которых воинские полки были расквартированы. В Самарканде у некоторых солдат даже были приятели – бухарские евреи, к которым они заходили в гости[273]. Скорее всего, вбежав в дом, где располагалась синагога, и опасаясь ответного огня со стороны большой группы мужчин, солдаты в пылу боя и долго не думая стали в них палить.

Убийство в андижанской синагоге не привело к ухудшению общего отношения бухарских евреев к новой власти. Причина лояльного отношения к ней была не столько в российских законодательных льготах, которые бухарские евреи получили накануне и во время завоевания, сколько в желании вырваться из-под бремени мусульманских ограничительных законов. За три-четыре десятка лет до описываемых событий горские евреи, руководствуясь такими же соображениями, поддержали завоевание Восточного Кавказа русской армией