Друзья. Больше, чем просто сериал. История создания самого популярного ситкома в истории - [35]

Центральной темой телевидения в 1990-е была «желательная нормальность», как это называет медиаменеджер Лорен Залазник. В это время она курировала в VH1 разработку и развитие, прежде чем перейти в NBC Universal, где обновляла канал Bravo во время расцвета реалити-телевидения. В течение карьеры Залазник исследовала настроения американских зрителей и их телевизионные предпочтения. В конце 1970-х – начале 1980-х страна переживала всплески безработицы и экономическое неравенство. Как пояснила мне Лорен, телевидение превратилось в фантазийный мир, причем в прямом смысле слова: сериал «Остров фантазий», мечты о силе и отваге в «Человеке на шесть миллионов долларов» или желание получить богатство и власть, как в «Далласе» или «Династии»[71].

К середине 1990-х общее настроение улучшилось. Экономика была стабильна и росла устойчивыми темпами. И холодная война, и война в Персидском заливе официально закончились, и хотя в мире все еще были войны, нищета и всевозможные ужасы, многие американцы предпочитали не придавать этому огромного значения[72]. «Это была эпоха правления Клинтона, – сказала Залазник. – Мы решили, что мир становится лучше, и каждый должен позволить себе чашку кофе за 4 доллара в “Центральной кофейне”».

Это была эпоха достижимой роскоши, когда люди внезапно начали заказывать венти[73] и обезжиренный латте без пены вместо простого кофе. Мода приняла нормальный вид – белые футболки и джинсы со свободным кроем вытеснили яркий несуразный стиль предыдущего десятилетия, предназначенный исключительно для химчистки. Зрители больше не жаждали полномасштабной фантазии телевидения 1980-х и не хотели задумчивых драм вроде «Моей так называемой жизни» (она слишком напоминала реальность). Они хотели комедии, но не абсурдной. Им нужны были персонажи, с которыми можно ассоциировать себя и чью одежду можно найти в любом торговом центре. Исчезла Алексис Кэррингтон из «Династии» с ее меховым халатом и особняком с сорока восемью комнатами, а пришла Моника Геллер с ее кардиганом из GAP и двухкомнатной квартирой с контролируемой арендной платой. Нереально? Да. Но не невозможно.

Во время первой волны популярности «Друзей», в годы стрижки Рэйчел, квартира была камнем преткновения. «Было чрезвычайно популярно задаваться вопросом, как герои могли позволить себе ту квартиру. Но это было доказательством, что ”Друзья” пользуются у аудитории большим успехом. Можно говорить о значимости ситкома, когда люди начинают беспокоиться о его правдоподобности», – отмечает Клостерман. Двадцать лет спустя люди все еще беспокоятся об этом. На момент написания книги в Google News нашлось не менее восьми статей, опубликованных в течение последних двух недель, где упоминается квартира Моники. Конечно, любая квартира из ситкома больше и лучше той, что можно найти в реальной жизни. У героев сериала «Уилл и Грейс» было две ванные комнаты и гардеробная. Но «Друзья» отличались от других ситкомов. Они олицетворяли достижимо-желательное настроение 1990-х, но кроме эстетики сериал затрагивал что-то еще, что происходило с молодыми людьми как на экране, так и вне.

«К 1990-м люди в возрасте 20 лет стали заключать браки позже и задумывались о дальнейшей жизни», – сказал Клостерман. Для предыдущих поколений все всегда было предопределено: ты пошел в школу, затем, возможно, в колледж, выбрал профессию, женился, создал семью и, теоретически, все – больше ничего не происходило. Но поколение X (также известное как 13-е поколение) достигло совершеннолетия в эпоху, когда такой уверенности не было. Почти половина из них воспитывалась разведенными родителями – больше, чем любое поколение до или после. Это была когорта беспризорников, с раннего возраста научившихся полагаться на себя и сверстников, а не на семью или другие традиционные институты. По мере того как представители поколения X появлялись на рынке труда, их считали бесцельными, эгоистичными бездельниками – несправедливый стереотип, который лишь отчасти был правдой. 13-е поколение было отмечено чувством бесцельности – возможно, потому, что им было дано так мало указаний. Кроме того, позиции начального уровня было труднее найти, так как в большинстве областей все еще доминировало огромное поколение бэби-бумеров[74]. Они были не ленивыми, а независимыми и предприимчивыми – менее заинтересованными в восхождении по карьерной лестнице, чем в прокладывании нового пути.

В 1997 году исследователи поколений Уильям Штраус и Нил Хоу опубликовали книгу «Четвертый поворот», в которой отметили поколение X как «поколение, которое позже всех вступает в брак». В то время как другие стремились к любви и стабильным отношениям, поколение X этого не делало, по крайней мере не так быстро. Они лучше всех знали, что семьи могут развалиться. И вместо этого полагались на «замену социальных институтов» – друзей, писали Штраус и Хоу.

Кауффман и Крэйн определили нечто вневременное и крайне актуальное. В 90-е для этого поколения «время, когда ваши друзья – это ваша семья» было еще более продолжительным и ценным. Именно поэтому «Друзья» занимали первые места в рейтингах. «Многие зрители чувствовали, что персонажи проецируются на них. Это ситком, и ситуация, в которой находятся герои, не была недостижимой. Можно иметь пятерых друзей. Человек может посмотреть и сказать: “Это моя жизнь”», – сказал Клостерман. Было бы слишком легко утверждать обратное: зрители просто подсели на этот приторный ситком с его гламурным актерским составом и смешными квартирами, которые они никогда не могли иметь. Но по сути шоу было о чем-то в пределах досягаемости. Если ты часто саркастически высказывался в общении с друзьями, то мог сказать: «Я Чендлер». Если когда-нибудь влюблялся в друга (а кто не влюблялся?), тогда болел за Росса и радовался, когда он заполучил девушку. Если хотела быть той девушкой – представляла себя Рэйчел. И тогда могла бы сделать еще и прическу, как у нее.