Друзья. 25 лет вместе. Как снимали главный сериал эпохи - [60]

А когда им ничего не удавалось взять из собственной жизни, они начинали вспоминать забавные истории из жизни своих друзей. Грег Малинс вспомнил рассказ своего друга Себастьяна Джонса о его жизни после переезда в Лос-Анджелес, как он нес пластиковый пакет с одеждой в квартиру их общего друга Брайана Бойла. Однажды, когда Джонса не было дома, Бойл вытряхнул содержимое пакета на пол и принялся натягивать на себя одежду Джонса. Когда Джонс вернулся домой, Бойл вышел к нему и сказал: «Смотри, на мне вся твоя одежда».

Шутка Бойла стала местью Джо в «Эпизоде, где никто не готов», приправленной более совершенной кульминационной фразой: «Полюбуйтесь, я Чендлер! Хочешь, могу нацепить еще больше?» (Кстати, и Джонс, и Бойл присоединялись к коллективу сценаристов «Друзей» в более поздние сезоны.) Ни Крэйн, ни Кауффман не были знакомы с термином «неношение нижнего белья», но когда весь персонал попросил их оставить этот момент, утверждая, что их аудитория мгновенно все поймет, они согласились. (В конце концов Оксфордский словарь английского языка приписал «Друзьям» одно из самых ранних зафиксированных употреблений этого термина.)

Перепалки и нелепости кабинета сценаристов нашли отражение и в сценариях. Однажды поздний процесс написания был прерван кем-то из коллег. Кто-то просунул голову в дверь, чтобы сказать Грегу Малинсу, что звонит его невеста. Когда Малинс вышел из кабинета, сценарист Майкл Боркоу сказал: «Ха! Уаппа!» Все остальные сценаристы в замешательстве повернулись к Боркоу. Он ответил: «Ну, знаете. Он выбегает, чтобы ответить на телефонный звонок. Его выпороли. Уаппа!» Это была не столько шутка о том, что Малинса «выпороли», сколько своего рода меташутка о стокгольмском синдроме кабинета сценаристов, в котором даже телефонный звонок ощущался как серьезное отступление от обязательств. Но что было забавно, так это звук, который произнес Боркоу.

Чейз ответил: «Это не звук кнута. Он другой!» – и изобразил более классическое «птыщ». Боркоу согласился: «А я так и делал! Уаппа!» Неспособность Боркоу сделать убедительный звук взмахивающего хлыста передалась Чендлеру в «Эпизоде со свадебными платьями» из четвертого сезона.

Несмотря на присутствие Марты Кауффман, кабинет сценаристов «Друзей» с самого начала был исключительно мужским местом, где вкусы и интересы формировались соображениями смешных молодых парней. (В последующие годы сотрудники будут иметь более равномерный баланс. Нескольким женщинам в кабинете позволялось высказывать мнение о сюжетных линиях, которые их смущали, но, хотя Крэйн и Кауффман были открыты для других точек зрения, им за это тоже пришлось заплатить.)

Во втором сезоне, когда началась подготовка к важному эпизоду для Суперкубка, сценарист Алекса Юнге, в то время одна из двух женщин в штате, кроме Кауффман, почувствовала себя униженной из-за банальной и сексистской сюжетной линии, в которой Моника и Рэйчел конкурируют между собой за кинозвезду Жан-Клода Ван Дамма. «Знаете, – сказала она другим сценаристам, – если они подруги, то они не станут так себя вести. Это не по-сестрински. Девушки никогда так не поступают».

Юнге была недовольна атмосферой девчачьей ссоры в этом эпизоде, как и выбором одежды для героинь. Почему Моника и Рэйчел были одеты в легкие футболки в холодный зимний день и их соски были мгновенно видны под одеждой?

Феминистские убеждения Юнге были подорваны, и она сказала Крэйну, что, по ее мнению, сюжетная линия была ниже высоких стандартов шоу. Крэйн выслушал ее и сказал: «Послушай, я не совсем понимаю, в чем именно заключается твоя политика, но вижу, что ты действительно обижена из-за этого, но мы хотим оставить этот сюжет. Прошу, пожалуйста, в течение дня меня направляй, когда что-то будет казаться тебе очень оскорбительным». Юнге казалось, что ее поставили в трудное положение, наняли против ее воли, чтобы она служила голосом феминизма и говорила о спорных моментах, но она послушно сообщала Крэйну свои опасения в течение съемок. (Футболки остались.)

Большая часть сценаристов была сосредоточена на создании шуток, но под руководством Марты Кауффман и Дэвида Крэйна они постоянно получали уроки баланса между комедией и драмой. Лучшие шутки были идеей фикс каждого, но романтическая сквозная линия, которая придавала сериям вроде «Эпизода с покером» смысл, проясняла, что даже лучшие шутки в мире никогда не могли убедить аудиторию сопереживать персонажам шоу.

Кауффман и Крэйн постоянно напоминали кабинету сценаристов, что хотя эта команда, состоящая в основном из одиноких умных людей старше двадцати лет, возможно, и была против сентиментальности, именно эта сентиментальность привлекала аудиторию «Друзей». Все были согласны с тем, что вместе с Крэйном, Кауффман и Юнге шоу обретало эмоциональные моменты. Без Росса и Рэйчел, а также без желания зрителей наблюдать за их отношениями до конца аудитория никогда не стала бы смотреть шоу, независимо от того, сколько шуток могли бы сказать Чендлер или Джо.

Это было телевидение по образцу «Чирс»: идет череда шуток, а затем внезапно что-то случается, земля уходит из-под ног, и ты понимаешь, что весь этот непринужденный юмор готовит к восприятию трудностей. Работа Кауффман и Крэйна по написанию сценариев представляла собой серию уроков гуманизма, которые бесплатно предлагались их молодым сотрудникам. У Сиковица такие моменты, как выход Росса из игры в покер, чтобы дать Рэйчел столь необходимую победу в «Эпизоде с покером», неожиданно вызывали комок в горле, и он ловил себя на том, что говорит: «Ого, вот это круто».