Друзья. 25 лет вместе. Как снимали главный сериал эпохи - [58]
Иногда сценаристы не могли побороть скептицизм Кауффман и Крэйна, как, например, в случае с их предложением сюжетной линии, в которой пристрастие Фиби к китайской еде приводит ее к попытке выйти за нее замуж. «Я не чувствую, что это меня цепляет», – так Кауффман обычно отвечала на идеи, которые, по ее мнению, не имели эмоционального отклика. Сценарист Эндрю Рич, умеющий сочинять шутки, считал чрезвычайно полезным, когда Кауффман и Крэйн задавали вопросы вроде «Чего хочет Рэйчел в этой сцене?» Иногда актеры отвергали сюжетные линии, которые они не могли понять, как было в моменте, когда Чендлер ходил в гей-бар, потому что ему нравилось блюдо с тунцом от шеф-повара. Мэттью Перри не понравилась идея, и сюжетная линия была отложена.
Атмосфера требовала сообразительности и желания предложить для любой идеи лучшую шутку. Сиковиц вспомнил начало работы в первом сезоне, когда сценаристы обсуждали момент и предлагали свой вариант. В «Эпизоде с покером» радостная Рэйчел приходит в квартиру Росса, говоря: «Ребята, угадайте, что произошло!» Это была идеальная возможность для язвительного комментария Чендлера, но что он мог сказать?
Быстрее, чем Сиковиц смог сформулировать убедительную мысль, Джефф Астроф внезапно предложил: «Ты купила новую жвачку с ксилитом и карбамидом без сахара?» Сиковиц был ошеломлен. Неужели Астроф каким-то образом узнал об этом раньше? Неужели он заранее подготовил эту шутку? Это была грандиозная шутка, которая определенно понравилась бы зрителям, и Сиковиц не мог придумать ничего лучше этой реплики. Было невыносимо находиться в окружении людей, которые так хорошо умели шутить.
У Сиковица появился свой шанс проявить себя позже в процессе написания «Эпизода с покером» в одной из первых сцен. «Сколько можно по ней сохнуть?» – спрашивает Чендлер Росса в «Центральной кофейне», указывая за кадр свернутой газетой. Росс притворяется, что не понимает его, и спрашивает: «Ты о ком?» Сиковиц подскочил и предложил реплику для Чендлера: «О ком? О сестре твоей прабабушки!». Сиковиц был ужасно доволен, что первым предложил реплику.
Для Сиковица не было ничего лучше, чем ощущение, которое возникало, когда Мэтт Леблан подходил и спрашивал о какой-то шутке: «Кто придумал эту шутку?» – возможность получить от актера похвалу. Леблан называл «бомбочками» шутки, от которых аудитория разражалась смехом. Он и Мэттью Перри особенно жаждали «бомбочек» и были очень рады, когда сценарий давал им возможность покорить аудиторию.
Крэйн и Кауффман пригласили людей, которые глубоко заботились об их персонажах и страстно продумывали даже мельчайшие детали – то, что могло показаться другим не самым важным аспектом. Когда в начале первого сезона был предложен персонаж Паоло, симпатичный итальянский дамский угодник, с которым Рэйчел знакомится в «Эпизоде, в котором выключается свет», сценарист Джефф Гринштейн высказал недовольство. Латиноамериканский дамский угодник – это заезженная пластинка, настаивал он, и шоу должно избегать таких банальных, посредственных персонажей. Большую часть дня в кабинете шло обсуждение того, как найти менее очевидного парня для Рэйчел, который будет служить препятствием для ее отношений с Россом. Некоторое время всерьез обсуждался вопрос о том, чтобы превратить Паоло в приехавшего в Нью-Йорк инуита[36], но перспектива иметь мачо в унтах в конечном счете была сочтена слишком сложной.
Джефф Штраусс считал, что Крэйн воспринимал кабинет сценаристов как дополнение к своим идеям. Это не означало, что Крэйн стремился приписать себе чью-то заслугу, скорее, что, когда сценаристы отлично работали, Крэйн обращался к ним, чтобы умело и быстро воплотить в жизнь каждую эмоциональную, смешную, милую или непристойную идею, которая у него могла возникнуть или о которой он мечтал.
Крэйн и Кауффман были мягкими и воодушевляющими по отношению к своим сценаристам. Последние же видели в них людей, которым хотели угодить, но иногда бунтовали против них. Крэйн и Кауффман также были не склонны к принуждению и не настаивали на возвращении к работе. Еще они были перфекционистами. Каждая реплика должна быть настолько хорошей, насколько только может быть. Каждая сюжетная линия должна быть самой надежной.
Сценаристы любили делать вид, что Крэйн, родившийся в 1957 году, на самом деле был сильно старше них, и они высмеивали то, что им казалось его преклонным возрастом (ему было тридцать семь, когда состоялась премьера «Друзей»), напевая классическую джазовую песню Sing, sing, sing, или с любовью вспоминали то время, когда все они думали, что Томас Дьюи будет избран президентом[37]. Крэйн был похож на их добродушного отца, готового терпеть постоянные подкалывания, хотя он был всего на несколько лет старше некоторых сценаристов в его штате.
Процесс написания сценария был очень дружным. Авторам поручали первый драфт сценария, но, по оценке Адама Чейза, 98 % работы выполнялось именно ими. Часто идея обсуждалась несколькими сценаристами сразу, и каждый добавлял свои собственные штрихи. Во время второго сезона разговор зашел о Фиби, когда они писали «Эпизод с младенцем в автобусе». Чейз предложил Фиби исполнить песню под названием «Драный кот». Дэвид Крэйн начал напевать название, и Джефф Астроф подхватил: «У тебя пустой живот…» Затем кто-то еще внес свой вклад в едкую фразочку Фиби «Да ты не расстраивайся, это сложная песня», и история с «Драным котом», самой запоминающейся песней Фиби, была быстро доработана.
