Дружба — и больше ничего? - [2]

Вблизи незнакомец оказался еще крупнее — он возвышался над ней дюймов на восемь. При взгляде на него у Джазлин непонятно с чего вдруг екнуло сердце! Однако она взяла себя в руки и приветливо улыбнулась, ожидая, что гость представится и объяснит, зачем пришел.

Но незнакомец заговорил не сразу. Несколько секунд он молчал, не отрывая взгляда от ее лица, словно вбирая глазами фиалковый блеск, нежную кожу, чувственный изгиб полных губ.

— Я хотел бы поговорить с мистером Палмером, — произнес он наконец.

Голос теплый, бархатный — должно быть, не у одной женщины замирает сердце от его звуков. Да и у самой Джазлин что-то затрепетало внутри, но в следующий миг она уже овладела собой.

— Отец скоро освободится. Не хотите ли присесть и подождать?

— Благодарю вас.

И Джазлин повела незнакомца в гостиную. Правда, на полпути сообразила, что забыла спросить, назначена ли ему встреча, и уже обернулась, чтобы исправить свою оплошность, как вдруг в холле зазвонил телефон.

Джазлин распахнула дверь гостиной.

— Проходите, пожалуйста, я сейчас, — предложила она и подошла к телефону. — Алло!

Но улыбка Джазлин померкла, едва в ответ послышался голос Тони Джонстона.

С Тони она встречалась вчера вечером — в последний раз. По дороге из ресторана домой он осмелел и попытался пустить в ход руки; Джазлин встретила эту попытку более чем холодно и полагала, что он все понял. Увы, она ошиблась.

— Так и знал, что ты уже дома! — с энтузиазмом воскликнул он.

— Только что вошла, — сухо сообщила Джазлин.

— Увидимся сегодня?

Похоже, он и вправду ничегошеньки не понял!

— Боюсь, что нет, — вежливо ответила она.

— А завтра?

Делать нечего — придется выложить ему все как есть.

— Прости, Тони. Очень приятно было с тобой общаться, но, думаю, наши встречи лучше прекратить, — произнесла Джазлин, чувствуя себя на редкость скверно.

В трубке воцарилось потрясенное молчание. Затем — отчаянный вопль:

— Джазлин!!!

Джазлин замерла, прижав трубку к уху. Тони был ей симпатичен, иначе она никуда бы с ним не пошла. И она терпеть не могла обижать и разочаровывать людей. Но кто виноват, что он оказался настолько непонятливым?

— Я думал, между нами что-то есть!! — возмущался Тони.

После четырех-то свиданий!

— Боюсь, что нет, — мягко повторила она.

— Но… но… как же так, мне казалось, что у нас с тобой все серьезно!

Он что, с ума сошел? Они едва знают друг друга!

— Прости, если дала тебе повод так думать. Но…

Но Тони явно не понимал слова «нет».

— Я-то думал, еще несколько свиданий, и мы с тобой объявим о помолвке!

О помолвке?! Мягкосердечная от природы, Джазлин почти ненавидела себя за боль, которую причиняет простодушному парню, но стоило ему заговорить о помолвке, и внутри у нее словно все окаменело.

— Тони, об этом и речи быть не может! — отрезала она.

— Джазлин, я все понимаю, — взволнованно зачастил Тони. — Вчера вечером я испугал и обидел тебя. Мне не следовало так спешить. Прости, дорогая, но ты так прекрасна, так соблазнительна, что я просто не мог удержаться! Хорошо, обещаю, этого больше не случи…

— Тони, послушай меня, — прервала его Джазлин. — Мы славно проводили время вместе. Но, думаю, встречаться дальше не имеет смысла.

— Джазлин!..

— Поэтому буду очень рада, если ты не станешь больше мне звонить. Давай сохраним хорошие воспоминания друг о друге.

— Джазлин!!

— Прощай, Тони, — негромко произнесла Джазлин.

Однако, какие бы чувства ни бурлили в ней, она все же не могла бросить трубку, не позволив ему попрощаться.

Тони долго молчал.

— Ты ведь дашь мне знать, если передумаешь? — спросил он наконец.

— Конечно, — ответила Джазлин, прекрасно зная, что этого не будет.

Расценив вопрос Тони как прощание, она аккуратно положила трубку, досадливо встряхнула головой, повернулась и застыла как вкопанная.

Пригласив посетителя пройти в гостиную, девушка предположила, что он и сидит сейчас там, куда не долетает ни единого звука из холла.

Если бы! Темноволосый незнакомец не сдвинулся с места! Он стоял рядом и слышал все от первого до последнего слова!

И словно желая подтвердить, что он не глух, и не испытывая ни малейшего стыда за то, что подслушал чужой разговор, незнакомец заметил:

— Круто вы с ним!

— У меня… у меня не было другого выхода, — пробормотала она.

— Да неужели? — не отставал он.

Джазлин не имела ни малейшего намерения продолжать беседу. Однако, сама не понимая почему — то ли бархатный голос незнакомца обладал какими-то гипнотическими свойствами, то ли подвело ее стремление со всеми быть открытой и искренней, — Джазлин, к своему изумлению, объяснила:

— Мы провели вместе четыре вечера, а он уже завел речь о свадьбе. — И зачем я пошла с ним в четвертый раз? Я же никогда так не делаю!

— Три свидания — ваш лимит?

Джазлин не верила, что слышит такие вопросы, и еще меньше могла поверить, что по собственной воле на них отвечает.

— Угадали. Если, конечно, речь не идет о человеке, с которым мы знакомы много лет и который знает, что серьезные отношения меня не интересуют.

Джазлин чувствовала, что уже сказала больше, чем надо. Самое время сменить тему. Однако незнакомец не собирался прекращать расспросы.

— Не хотите выходить замуж? — поинтересовался он с подкупающей улыбкой.