Другой - [67]

Шрифт
Интервал

Доктор Брайнард прочистил горло, члены управы откашливались в ладошки, подтягивали галстуки и старались смотреть куда угодно, только не на Торри, прямо сидевшую во главе стола и безучастно смотревшую на Джорджа, подставившего бокал под втулку бочонка и свободной рукой повернувшего краник.

Как кровь из вскрытых вен, вино брызнуло в бокал, затем струя иссякла, снова брызнула, журча, и сошла на нет.

Пораженный, Джордж повертел маховик, поставил бокал и наклонил бочонок над ним. Слабая струйка потекла в полупустой бокал.

— Не может быть пустым, — пробормотал он, встряхивая бочонок и крутя его на серебряной подставке. Он прислушался, затем удивленно уставился на Лино. — Черт побери, похоже, он полный, правда, Лино? — Его пожелтевшие от табака пальцы развязали узел стягивающей бочонок веревки. Он отбросил в сторону брезент и при свете поднятой свечи заглянул внутрь. И тут же схватил салфетку и прижал ко рту, и, в то время как Нильс и мистер Анжелини оставались на своих местах, остальные подошли поближе — мистер Фенстермахер и доктор Брайнард, мистер Фули и Ада, — и все вместе посмотрели. Мистер Фенстермахер первым бросился прочь, издавая громкие хриплые звуки, Ада закричала, и Торри, вскочив, бросилась вперед, раскинув руки, и Райдер с трудом перехватил ее, когда она стала падать, а кукла-лампа откатилась к стене, лампочка лопнула.

— Что это? — недоумевал мистер Пеннифезер. — Что это? — Он один сидел, прячась за черными очками, в дальнем конце стола, не имея возможности видеть то, что ясно видели остальные и что Нильс, вглядывающийся в колеблющийся в пламени свечи облик брата-близнеца, старался не видеть: маленькое лицо, выглядывающее из темно-красного вина, совсем как младенец в бутылке, волосы развеваются, глаза смотрят в потолок, рот раскрыт в немом крике.

6

Бедный ребеночек. О, бедный, бедный ребеночек, маленький ребеночек Торри. Сердце его кровоточит. Иисус, Холланд, Христос, Холланд, о, Христос, что же это делается! Какое ужасное, жуткое злодейство сотворено с маленьким младенчиком Торри. Наизнанку выворачивает, стоит только об этом подумать. Холланд, наверное, рехнулся. Да, так должно быть, Холланд действительно рехнулся. Надо быть сумасшедшим, чтобы вытворять такое. Но как бы там ни было, он оказался прав: Холланд знал, где находится ребеночек, конечно, он знал.

Как тихо вокруг. Спокойствие и мертвая тишина. Обычно в доме что-нибудь потрескивает под штукатуркой, трещат половицы, потолок, будто дом медленно рассыпается. Но не теперь. Теперь ни звука. Кроме дедушкиных часов. Тик-так, тик-так. В темноте это действовало на нервы, пугало его. Сколько уже времени прошло с тех пор, как он сидит в кладовке? Как он ненавидит темноту!

Осторожно сменив позу, он толкнул локтем мешок с клюшками для гольфа дяди Джорджа и ухватил его, прежде чем мешок грохнулся на пол. От мешка шел запах, какой-то странный спертый дух. Так пахнут калоши, так пахнет папина кожаная куртка, висящая на крючке. В кладовке было душно. Узкий луч света проникал сквозь неплотно прикрытую дверь. Приложив глаз к щели, он мог видеть только верхнюю площадку лестницы. Он сбежал из столовой прежде, чем кто-нибудь заметил его исчезновение, — кто-нибудь, только не Ада, ее глаза следили за каждым его движением, но ей не хватило быстроты, и, прежде чем она поняла это, он прошел через буфетную, кухню, потом через холл и вверх по лестнице в кладовку. Вскоре дядя Джордж протопал в свою комнату, видимо, за ключами от машины, потому что Нильс расслышал, как что-то говорилось о том, что Райдер отвезет Торри в дом своей матери на поправку и вызовет констебля Блессинга. Потом он слышал, как ушли остальные, члены управы и другие. Когда все ушли, можно было слышать, как Винни и Ада шепчутся внизу под лестницей, но, даже прижав ухо к щели, он не мог разобрать, о чем они говорят. После этого все быстро успокоилось, хотя какое-то время по всему дому еще расхаживали люди. Искали его, он был уверен. Потом — молчание. Кроме часов. Тик-так, тик-так.

Вдруг он услышал, как открылась дверь в том конце холла: Ада. Он распознал ее шаги, пока она шла по галерее. Затем она показалась в поле зрения на верху лестницы. В халате, волосы распущены и рассыпались по плечам. На лице странное выражение, он не мог его расшифровать. Вот она повернулась и начала спускаться по ступенькам. Один шаг, другой… останавливается. Вот остановилась, замерла неподвижно, вслушиваясь, как-то смешно сжимая плечи, будто нарочно хотела сгорбиться больше обычного, и Нильс затаил дыхание и сжался, боясь шелохнуться. Неужели она вспомнила про кладовку? Нет, двинулась дальше. Раздался негромкий щелчок, и медленно и печально часы начали отбивать одиннадцать.

Теперь Ада остановилась посреди лестницы и, спиной к двери, стояла неподвижно, приподняв плечи, будто мертвые удары часов отдаются в ее костях, голова у нее мелко тряслась. Она повернула голову, и он увидел, что глаза у нее закрыты, брови нахмурены, обе руки прижаты к подбородку. Раз или два дернулись желваки. Она подняла волосы и дала им свободно упасть на плечи, потрогала лоб ладонью, будто у нее жар. Но нет, это не жар: она сосредоточивается! Лицо ее выражало глубочайшую сосредоточенность — она играла в игру! Играла в него, его разыскивала.


Рекомендуем почитать
Шаровая молния

Иногда жизнь человека может в одночасье измениться, резко повернуть в противоположную сторону или вовсе исчезнуть. Что и случилось с главным героем романа – мажором Алексеем Вершининым. Обычный летний денек станет для него самым трудным моментом в жизни. Будут подведены итоги всего им сотворенного и вынесен неутешительный вердикт, который может обернуться плачевными и необратимыми последствиями. Никогда не знаешь, когда жестокая судьба нанесет свой сокрушительный удар, отбирая жизнь человека, который все это время сознательно работал на ее уничтожение… Содержит нецензурную брань.


Наваждение

У героини рассказа счастливый день — она выходит замуж. Они с любимым договорились, что он заедет за ней, и вот она готова, ждет у себя дома, а его все нет. Беспокойство сменяется тревогой, она решает отправиться на поиски.© zmey-uj.


Корпус 38

«Я боюсь, доктор. Я ужасно боюсь. Вы ничего не можете сделать для меня. Никто ничего не может».Эрван Данте-Леган живет среди галлюцинаций, среди воображаемых змей и реальных убийств. Новоявленный Данте спустился в Ад — и теперь дорога к свету заказана ему навсегда. Он существует в непреходящем ужасе. Фантазмы сводят его с ума, толкают на странные поступки и в итоге приводят в Корпус 38 — в психиатрическую клинику для тяжелобольных, где отчаявшийся Данте встречает свою спасительницу — психиатра Сюзанну Ломан, которой он может наконец доверить свои кошмары и освободиться.Однако почему реальные зверские убийства, что творятся по всей Европе, так напоминают галлюцинации Данте? Кто убивает юных девушек? В погоню за разгадкой устремляются трое: комиссар парижской префектуры полиции, Сюзанна Ломан и талантливый журналист, который выслеживал опасного маньяка многие годы.


Сесквоч

В Калифорнии, в маленьком горном городке, рассказывают о встречах со Снежным Человеком, которого здесь называют Сесквоч, и существует поверье о Мандранго — порождении сил зла, который в назначенный срок выходит из-под земли, чтобы найти себе невесту. В городе и его окрестностях происходит серия жутких убийств, и некто похищает журналистку Элен, с которой происходят невероятные и драматические приключения.


Кидалы

Опытному мошеннику Рою Диллону удалось скопить более 50 тысяч долларов. Однако когда он пытается кинуть очередную жертву на 20 долларов, его жестоко избивают. Его мать, Лилли, которая работает на мафию и к которой Рой не питает ни любви, ни уважения, буквально возвращает его из мертвых. Но, едва оправившись, Рой снова принимается за старое – опасное ремесло кидалы у него в крови…


Семнадцать каменных ангелов

Завораживающий роман в жанре танго.Недавно потерявший жену комиссар Мигель Фортунато готовится выйти на пенсию после долгих лет службы в полиции Буэнос-Айреса. Его последнее задание – помочь следователю, приехавшему в Аргентину из США для расследования обстоятельств похищения и убийства известного американского писателя. Задание, как выясняется, непростое. Во-первых, следователь оказывается совсем молоденькой, неопытной, но очень привлекательной девушкой по имени Афина Фаулер. А во-вторых, сам Фортунато в силу определенных причин вовсе не заинтересован в том, чтобы правда об убийстве вышла наружу.Впрочем, расследование должно идти, хочет он этого или нет.