– Так по-русски предлагал бы.
– Пьет неделю. Ничего не соображает.
Кивнул нежданному союзнику, подхватил сумку, надел фуражку. Поморщился, на затылке зреет шишка. Да и пошел в сортир. Эстония, все вполне опрятно, и даже зеркало. В него я и уставился. Хм. Это- точно я. Николай Петрович Андреев. Сейчас мне двадцать два года. Чуть выше среднего роста. Светлые волосы, правильное лицо. На кителе, слева, комсомольский значок. Справа, вряд, значки «Гвардия», «Первый Класс» «ВСК 1 Ступень». Под ними – голубой значок парашюта, с болтающейся цифрой «пять». Что сильно диссонирует с черными петлицами с пушками. Но, соответствует записи в военном билете. И это больше всего рвало шаблон у военных патрулей, что сдуру приставали ко мне, пока я добирался к деду с бабушкой.
Вспомнил, что украшение парадки к дембелю – это один из основных видов армейского творчества. А еще дембельский альбом. У меня и с тем, и с другим – достаточно уныло. То есть альбома нет. А парадку я просто подогнал, чтоб не болталась. Из неуставной дерзости – только дембельская складка на спине кителя. Мне было откровенно лень заниматься этой всей херней. Парни месяцами возились с формой, вшивая какие то проволоки, доставая аксельбанты, украшая, ушивая… и все для того, что б пару раз пройтись дома туда-сюда, непонятно что продемонстрировав. Тем более что в результате апгрейда опознать форму солдата советской армии было невозможно. Стандартный дембель больше всего напоминал маршала какой ни будь банановой республики. Хихикнул, вспомнив диалог моих друзей Сереги Носова(кличка, ясное дело, Шнопак) и Сани Мельникова, по кличке Мельник. Мельник страшно переживал, что не может достать «поплавок»(значок об окончании ВуЗа). Он бы, парни, сюда вот – отлично бы подошел. Нахер Мельнику сдался этот «поплавок», было совершенно непонятно. Ему еще двадцать лет, и ВУЗ он окончить не мог никак. Шнопак тогда сказал:
– Вот пойдешь ты, Саня по деревне в этой своей форме. И встретишь доярку Феклу, которой хотел вдуть еще до армии. И посмотрит она на тебя, и скажет-«Мельник! Хули у тебя нет „поплавка“? Я тебе без него ни за что не дам, иди отсюда!».
Как бы то ни было, я одет, в общем-то, по Уставу. И это дезориентировало патрули. Я выглядел обыкновенным военным в увольнении, украсившим себя для большей героичности. А не отслужившим свое чуваком, с которыми патрули, как правило, не связывались.
Поймал себя на мысли, что думаю о чем угодно, но не о главном. То есть о том, что со мной. И что делать.
Плеснул себе в лицо воды из под крана. Буду исходить из того, что это все реально. И соответственно действовать. Тем более что я отлично все помню, как выяснилось. Нужно подумать и сваливать, как минимум, из Выру. Вышел из сортира, и пошел к вокзалу с незамеченной раньше табличкой Võru. Только сейчас сообразил, что воздух пахнет мгновенно узнаваемым ароматом ж/д. Шпалами, дымом, и еще чем то, свойственным только железной дороге. За ж/д путями забор. За ним виднеются желтые корпуса армейской учебки.
Дедок – спаситель сидел на скамейке в торце вокзала. Подошел к нему, достал сигареты «Румба», что я купил специально для возвращения из армии. Уселся и закурил.
– Не пойму, ты дембель, или в отпуск?
– Дембель, дембель.
– Непонятный ты. Дембель бы выпил. Отметить то надо?
Я подумал, что не самая плохая идея. Так-то, лучше бы кофе с коньяком. Но вокруг – Советский Союз. И то и другое – в ресторане и с трудом. И где тот ресторан? И кто пустит рядового в ресторан? А здесь, на вокзале, нет даже буфета. Да если бы и был, то вряд ли мне налили бы нормальный кофе. А коньяк там и не водился.
– А купить-то есть где?
– Да вон магазин, наискосок – оживился дед. – хочешь, сбегаю?
Из внутреннего кармана кителя достал военный билет. Из него – пятерку.
– На водку хватит?
Вроде бы пять тридцать, стоила бутылка, когда я уходил в армию. Пока служил, генсеком побыл Андропов, снизив цену до четырех семидесяти.
– Если не хватит, я добавлю, – засуетился дед. И бодрой рысью направился к магазину. А я задумался.
В прошлый раз я, через час, уехал на местном поезде в латвийский Валмиера. А оттуда, на электричке – в Ригу. Поезд в Питер идет глубокой ночью. Как, впрочем, и на Ригу. Маршрут я, тогда выбрал неудачно. До города Кропоткин, на Кубани, я добирался почти четверо суток. Около суток проболтавшись в Москве. Встал и опять зашел в вокзал. Закрытые кассы, тишина и покой. Ни одного человека. Посмотрел расписание. Ну да. Ночью поезда на Ленинград и Ригу. Местные поезда – в Цесис, Тарту, Печеры. Ближайший- в Валмиера. В Тарту- в восемь вечера. В Печеры – по утрам, уже опоздал. Да и не поеду я туда. Хе. Между мной и Питером Чудское озеро. И его можно обогнуть или через Псков, или через Нарву. Кажется, я понял, как будет лучше всего.
Вернувшись на скамейку, застал деда, исполненного нетерпения. Соблюдая алкогольный кодекс, он ждал моего появления, чтоб налить. Увидев меня, молча наполнил, и протянул граненый стакан.
– С дембелем!
Хмыкнул, взял, отпил треть. Вернул ему.
– Больше не буду. Лучше скажи, где тут у вас автобусный вокзал?
– А вот туда идти, вдоль озера все время прямо. А на площади повернешь направо.
