Другой Париж: изнанка города - [81]
И действительно, с черного хода мы вошли в одну из башен и на скоростном лифте мгновенно поднялись на самый верх, очутившись то ли на балконе, то ли на смотровой площадке. Перед нами, заливаясь ночными огнями, лежал Дефанс.
– Укрывайтесь! – скомандовал Мориа. – Тут всегда ветрено. Высоко!
Неожиданно распахнувшаяся с высоты перспектива района на самом деле поражала. Взору открывался другой Париж: стекло, бетон, взметнувшиеся к небу башни, разноцветные подсветки. Огромные кубы, эллипсы, треугольники, квадраты сооружений, раставленные вокруг, заворожили и несколько испугали даже меня.
– Кажется, что тут царит хаос? – Мориа поймал мой взгляд. – Ничего подобного! Десятки архитекторов на протяжении многих лет проектировали эти «кубики», чтобы создать видимость гармонии.
– Возможно. Хотя мне больше по душе старый добрый центр Парижа.
– А что, разве есть какая-то значительная разница? – улыбнулся старик. – Если приглядеться – никакой. Кругом камень и стекло. Только формы меняются. Вон там фонтан, видите?
– Видим! – сказали хором мы с Моникой.
– Это фонтан Агама. В нем не только вода, но свет и музыка. А чуть в сторону, напротив торгового центра, скульптура Моретти «Монстр»… Впрочем, меня давно не привлекает подобное искусство.
– А что там за зеркальная башня? – спросил я.
– Называется «Манхэттен». Когда глядишь на нее, кажется, что вокруг все бесконечно и хаотично движется. Но это всего лишь мираж.
– Там какая-то арка, больше на куб похожая, – задумчиво проговорила Моника, заворачиваясь в шаль. – Это и есть зна ме нитая арка Дефанс? Я ее совсем другой представляла.
– Да, она самая. Стекло и итальянский мрамор. Арка Кару сели, Тюильри, площадь Согласия, Елисейские Поля и эта арка создают единый гигантский проспект, устремленную линию.
Мы завороженно следили за рукой Мориа.
– В самом деле! – воскликнула Моника удивленно.
– Города растут, меняют лица, но суть их остается прежней. Вам не страшно представить, что вот в той башне, например, сейчас тысячи людей сидят в своих квартирах. Им кажется, что жизнь стабильна и они обрели статус, положение, а материальное благосостояние позволяет им претендовать на несколько десятков метров в новомодном здании. Они пьют, едят, плачут, смеются, занимаются сексом. Но на самом деле у них ничего нет. Потому что рано или поздно стекло и бетон тоже превратятся в прах. И все, что у них останется, – это только маленькая субстанция, называемая душой, которую нельзя потрогать, заложить в банке, обменять, как надоевшую квартиру… И только с этой поклажей они будут вынуждены идти дальше, когда чудовищные катаклизмы разрушат даже эти великолепные, сияющие огнями небоскребы…
– Ты веришь в переселение душ? – вопросил я.
– А разве у тебя есть повод усомниться в этом? – отрубил Мориа и посмотрел на меня так, что у меня дрожь пробежала по телу от его жгучего взгляда. – Разве на войне ты не задавался вопросом, отчего одни люди гибнут на взлете, а другие еще долго бредут по жизни, разгребаясь с ворохом старых проблем?
– Откуда ты знаешь, что я был на войне? – насторожился я.
– Ты проговорился, когда выпил, – старик посмотрел куда-то сквозь меня. – Я уже довольно много знаю о тебе. Когда-то, когда я сам был молод, вокруг меня водилось обилие разных учителей, просветленных, гуру и еще больше тех, кто называл себя таковыми. Время было такое. Я не помню ничего из их рассказов, кроме того что душа – вечная кочевница, которая неустанно чего-то ищет, передвигаясь из жизни в жизнь. Разве не смешно, вспоминая об этом, глядеть на бетонные джунгли?
– Давайте спускаться – я замерзла! – жалобно попросила Моника.
Я бросил жадный взгляд на Дефанс. Детали моего материала о парижском клошаре все яснее вырисовывались у меня в голове.
Вечером мы сидели со стариком за стаканчиком вина. Моника ушла отдыхать раньше. Седой, похожий на сатира, устал за долгий день и немного захмелел.
– Почему ты живешь один? Почему ушел от мира? Ведь так было не всегда? – спросил я, выждав подходящий момент, когда Мориа немного расслабился.
– Я бесконечно разочаровался в том, что происходит. В политике, в культуре, в отношениях. Прессой подменили людям мозги, заставили усваивать чужие нормы поведения, пристрастия, привычки. СМИ навязывают полуфабрикаты, которые можно заглатывать целиком, не пережевывая. Эйфория потребления стала выше религиозного экстаза. Кино, телевидение, реклама подменяют все остальное: люди разучились самостоятельно мыслить. Виртуальная реальность стала единственной приемлемой нормой бытия. При этом медиа тоже пере живает кризис: информация устаревает быстрее, чем ее успевают обнародовать. Каббалисты в Цфате как-то говорили мне, что оболочки – клиппот – порождают миллионы призра ков-големов, не способных мыслить. Всевозможные оболочки, прежде всего медийные, – это сегодняшняя реальность. Я не могу этого выносить. Уверен, что попытка тотального контроля системы извне неизбежно приводит к краху личности. Наверно, я чувствовал, что он близок и хотел его избежать… – Мориа стрельнул у меня сигарету и закурил.
– Ты думаешь, в мире наступил тотальный контроль?
Солнечные стрелы – 12 циклов лирических произведений поэтессы. В этих циклах звучат не только любовные напевы – любовь воспевается автором во имя мира и человечности. В циклах нет простых сюжетов, а слог легкий и воздушный. Слова летят, как стрелы. В них нежность, мятеж, тоска.На страницах сборника вас ждут чудеса и таинства, интересные встречи в различных уголках планеты Земля. Вы почувствуете «ветер с океана», узнаете про «перекрестки миров» и «странничество сердца», побываете на острове Крит и на Камчатке, погуляете по улочкам Барселоны и проспектам Петербурга, пройдете сквозь «снега и пески», услышите «Карельские напевы», увидите «Кубинские сны» и будете «румбу жаркую плясать».Особую значимость имеет цикл «Молитва о воине».
Смелая девушка Карина, московский фэшн-фотограф, попадает в водоворот событий и открывает совсем другой Израиль, который вряд ли увидят ленивые туристы. Она знакомится со своеобразием израильской моды, кошерной и некошерной едой, веселится на еврейской свадьбе, постигает особенности неизвестной религии бахаи и становится вершиной любовного треугольника, лишая подругу детства мужчины ее мечты. Военные базы Голанских высот, поиск похищенных из России икон, приключения в Рамалле и развод «по-еврейски» – все это оставит необыкновенные впечатления и фотографии и навсегда изменит жизнь героини.
Волей судьбы обычный программер Федор оказывается в Индии – непонятной для европейцев, дикой восточной стране. Каждый шаг здесь связан с опасностью, «искателя» поджидают приключения, непредвиденные обстоятельства, обманы и неожиданные открытия. Фальшивые гуру и всевозможные наркотики, продвинутые дауншифтеры и стареющие хиппи, далекое от реальности индийское кино и запредельные чудеса – такова настоящая Индия, которая открывается читателю глазами героя.
В сборник «Яблоко» включены новые лирические стихотворения Натальи Лайдинен. Девять разнообразных тематических циклов собраны в единое целое. Все они раскрывают мир интересов, пристрастий и кругозор поэтессы. Но главная тема — это единственная заповедь природы человеку — любовь. В каждом стихотворении Натальи Лайдинен чувствуется возвышенная душа, концентрация страсти и доброта автора.
Новая книга стихотворений Натальи Лайдинен «Приметы Времени» наполнена философским и эмоциональным содержанием, продолжает творческие исследования автора о происхождении жизни, развитии человечества, взаимодействии разных цивилизаций. Вместе с тем сборник глубоко лиричен, поэт обращается к темам любви, многообразия мира, «малой Родины», поиска и обретения корней. В этом смысле «Приметы Времени» могут быть истолкованы как вехи на пути не только всемирной истории, но и конкретной женской судьбы.Единство универсального и человеческого начала, насыщенность палитры поэтического текста яркими, необычными образами и символами, простор для интерпретации сюжетов делают читателя равнозначным участником творческого процесса, привлекая его к осмыслению значимых тем, постановке неожиданных вопросов.
В стихах автора – удивительная гармония и взаимопроникновение земного и небесного. Источник вдохновения лирики Натальи Лайдинен – в мифологии и культуре разных стран и народов, ее личный творческий опыт объединяет глубины чувственного, интуитивного и философского осмысления реальности. Взгляд поэтессы на окружающий мир исключительно своеобразен, он открывает совершенно неожиданные пространства для творческого диалога с читателем.
Эта книга о тех, чью профессию можно отнести к числу древнейших. Хранители огня, воды и священных рощ, дворцовые стражники, часовые и сторожа — все эти фигуры присутствуют на дороге Истории. У охранников всех времен общее одно — они всегда лишь только спутники, их место — быть рядом, их роль — хранить, оберегать и защищать нечто более существенное, значительное и ценное, чем они сами. Охранники не тут и не там… Они между двух миров — между властью и народом, рядом с властью, но только у ее дверей, а дальше путь заказан.
Тайна Пермского треугольника притягивает к себе разных людей: искателей приключений, любителей всего таинственного и непознанного и просто энтузиастов. Два москвича Семён и Алексей едут в аномальную зону, где их ожидают встречи с необычным и интересными людьми. А может быть, им суждено разгадать тайну аномалии. Содержит нецензурную брань.
Шлёпик всегда был верным псом. Когда его товарищ-человек, майор Торкильдсен, умирает, Шлёпик и фру Торкильдсен остаются одни. Шлёпик оплакивает майора, утешаясь горами вкуснятины, а фру Торкильдсен – мегалитрами «драконовой воды». Прежде они относились друг к дружке с сомнением, но теперь быстро находят общий язык. И общую тему. Таковой неожиданно оказывается экспедиция Руаля Амундсена на Южный полюс, во главе которой, разумеется, стояли вовсе не люди, а отважные собаки, люди лишь присвоили себе их победу.
Новелла, написанная Алексеем Сальниковым специально для журнала «Искусство кино». Опубликована в выпуске № 11/12 2018 г.
Саманта – студентка претенциозного Университета Уоррена. Она предпочитает свое темное воображение обществу большинства людей и презирает однокурсниц – богатых и невыносимо кукольных девушек, называющих друг друга Зайками. Все меняется, когда она получает от них приглашение на вечеринку и необъяснимым образом не может отказаться. Саманта все глубже погружается в сладкий и зловещий мир Заек, и вот уже их тайны – ее тайны. «Зайка» – завораживающий и дерзкий роман о неравенстве и одиночестве, дружбе и желании, фантастической и ужасной силе воображения, о самой природе творчества.
Три смелые девушки из разных слоев общества мечтают найти свой путь в жизни. И этот поиск приводит каждую к борьбе за женские права. Ивлин семнадцать, она мечтает об Оксфорде. Отец может оплатить ее обучение, но уже уготовил другое будущее для дочери: она должна учиться не латыни, а домашнему хозяйству и выйти замуж. Мэй пятнадцать, она поддерживает суфражисток, но не их методы борьбы. И не понимает, почему другие не принимают ее точку зрения, ведь насилие — это ужасно. А когда она встречает Нелл, то видит в ней родственную душу.