Другой Брежнев - [8]

Обе приведенные шутки Маяковского — довольно старые, он использовал их и раньше. Но поэту часто приходилось отвечать на одинаковые вопросы, и у него уже имелся некоторый «запас удачных острот». Этим, видимо, и объяснялась быстрота его реакции.

«Мечтал стать актером». Еще одним ярким явлением 20-х годов было театральное движение «Синяя Блуза». В нем участвовал и Леонид Брежнев. «Ставили спектакли», — скупо упомянуто об этом в его мемуарах…

Основная идея «Синей Блузы» заключалась в том, чтобы стереть границу между игрой и жизнью, обычным человеком и актером. Участники движения играли без занавеса, часто без грима и театральных костюмов… Роль обозначалась каким-то ярким символом: шпагой на поясе, цилиндром, погонами, ножницами парикмахера, метлой дворника, фашистским шлемом со свастикой. У машинистки на голову могло быть надето подобие пишущей машинки, у стрелка на животе красовалась мишень. Обычно синеблузники надевали на сцене синие блузы (отсюда и название движения). Но порой выступали в одних физкультурных трусиках и босиком. (Почти в духе общества «Долой стыд»! В печати их даже осуждали за излишнее увлечение таким скромным костюмом.) Задорно пели частушки:

Мой сын гуляет

Почти что голым,

Мы занялись с ним

Вчера футболом.

Журнал «Синяя Блуза» писал: «Декорации — ненужная ветошь».

«Вещи на сцене должны играть с актером».

«Незачем выносить стол и стулья, если на них не сидят, звонок — если не звонят и т. д.».

«Синеблузник должен уметь двигаться, уметь владеть своим телом. Настолько владеть, чтобы тело это говорило достаточно выразительно».

«Грим часто отвлекает публику от произносимого текста».

«Синеблузый принцип — условный грим. Не натуралистические потуги дать действительность, а подчеркивание только важнейшего, характерного».

«Прибегать к краскам нужно в случаях крайней необходимости: старческие морщины, традиционный красносиний нос пьяницы, подрисовка пижонистых усиков и т. п.».

«Долой натуралистический костюм, парики, лапти. Условность во всем».

«Поменьше грима, париков, не загромождать актера костюмами и т. д. Нужно делать намеки, наброски… Чтобы изобразить приказчика, достаточно прицепить актеру фартук».

«Только мазки и никаких тонкостей».

«Не фотография, а стройка».

«Старые любовники, инженю и т. п. словесная ветошь в синеблузый обиход не вошли. Вместо этих отживших терминов у нас имеется выражение «маски».

«Синеблузники и Мейерхольда считали недостаточно левым, — писал В. Шаламов, — и предлагали новую форму не только театрального действия… но и жизненной философии». Позднее эти идеи были усвоены и развиты «театром Брехта». Свое представление синеблузники обычно начинали общим парадом-антре, в ходе которого под музыку пели:

Мы — синеблузники,

Мы — профсоюзники,

Нам все известно обо всем,

Мы вдоль по миру

Свою сатиру,

Как факел огненный, несем.

А завершали спектакль другим веселым гимном-концовкой. Например, таким:

Все, что умели, Мы все пропели,

Мы вам пропели все, что могли.

И безусловно, достигли цели,

Если мы пользу вам принесли.

Среди героев синеблузых пьес — нэпманы, пионеры, милиционеры, богомолки, комсомолки, фашисты, писатели-порнографисты, фабриканты, самогонщики, калеки, леди, беспризорные, патеры, рудокопы — в общем, все и вся, включая такие колоритные личности, как полковник Мордобоев или Людоед Ньям-Ньям. Имелись и фантастические герои, вроде гурий, ангелов мира, Библии, Саранчи, Бледной Спирохеты, Ку-Клукс-Клана, Пасхи, Рождества и Дня Парижской Коммуны. Постановки были довольно разнообразны:

Есть представления

Любой категории:

От обозрения —

До оратории.

От водевиля или драмы

До четырехстрочной эпиграммы.

От монолога — до частух,

Остро, как бритва, легко, как пух.

Вот свидетельство сотрудника генсека Г. Арбатова: «В молодости Брежнев (об этом он как-то при мне сказал сам) участвовал в самодеятельной «Синей Блузе», мечтал стать актером. Известная способность к игре, к актерству (боюсь назвать это артистичностью) в нем была. Я иногда замечал, как он «играл» роли (надо сказать, неплохо) во время встреч с иностранцами». Самое удивительное: Г. Арбатов и не замечает, что эта «игра» Леонида Ильича в 70-е годы вовсе не ограничивалась иностранцами! Впрочем, настоящий актер никогда не играет, не притворяется, он просто живет в нескольких образах. В карнавале люди тоже, как известно, не притворяются и не играют, а живут.

Соратник (а потом и соперник) генсека А. Шелепин замечал: «Он был прекрасным артистом, хоть звание «народного» ему присваивай». Певица Галина Вишневская вспоминала один вечер, проведенный в обществе Брежнева в 1964 году: «Пил он немного, рассказывал анекдоты и даже стал петь смешные частушки, прищелкивая пятками, руками изображая балалайку, цокал языком и на вятском наречии пел довольно приятным голосом. И это не были плоские потуги, нет, это было артистично и талантливо. Кто-то из присутствующих провозгласил тост:

— Леонид Ильич, за вас!

— Нет, что там за меня пить, мы выпьем за артистов. Что такое политики, сегодня мы есть, а завтра нас нет. Искусство же — вечно. Выпьем за артистов!»

Хотя мечта Брежнева о театральном поприще и не исполнилась, но за свою жизнь ему пришлось сыграть немало разнообразных и порой захватывающих ролей. Среди них были роли слесаря, землемера, кочегара, танкиста, инженера, полковника, генерала, секретаря ЦК, заговорщика, маршала и, наконец, самого «царя»… Пройти путь от кочегара до царя не всякому удается даже на сцене!