Другое имя. Септология I-II - [59]

Шрифт
Интервал

Тише, говорю я

а Браге знай тявкает

Тише, говорю я

говорю громким, зычным голосом и поднимаю Браге на руки, держу его, и Браге перестает тявкать, а я думаю, что наверняка стучал Аслейк, друг и сосед, и иду в коридор, отворяю входную дверь и вижу, что, с тех пор как вернулся, опять нападало много снегу, и вижу Аслейка, он стоит в своем теплом коричневом комбинезоне, в коричневой меховой шапке с длинными ушами, которые спускаются до длинной седой бороды

Ты завел собаку? – говорит Аслейк

Неожиданно, говорит он

Это щенок? – говорит он

и я отвечаю, что взялся присмотреть за собакой бергенского знакомца, это не щенок, просто маленькая собачка, говорю я, а Аслейк спрашивает, не моего ли Тезки собака, и я отвечаю, да, его, а Аслейк говорит, что я часто говорил, что хочу завести собаку, вот он и подумал, что я в конце концов ее завел

Нет, говорю я

и ставлю Браге на пол, а он несколько раз тявкает на Аслейка, который протягивает к нему руку, Браге обнюхивает руку и успокаивается

Его зовут Браге, говорю я

Неплохая кличка для собаки, говорит Аслейк

а я смотрю, как Браге выскакивает на улицу, скачет в снегу, потом поднимает лапу и писает

Я с утречка расчистил твою дорогу, говорит Аслейк

А снег сызнова повалил, говорит он

На Дюльгье редко когда столько снегу выпадает, говорю я

Раз в несколько лет, говорит он

и мы всё стоим, и я чувствую усталость, но замечаю, что Аслейку охота поболтать, и мне только и остается пригласить его в дом

Заходи, говорю я

А ты не против? – говорит он

Нет, конечно, говорю я

Долго же ты колебался, приглашать меня или нет, говорит он

Заходи, добро пожаловать, говорю я

Ну вот, говорит он

Холодно в дверях-то стоять, говорю я

Да, говорит Аслейк

и добавляет, что кое-что мне принес, идет к трактору, достает из кабины два пакета и идет, как бы протягивая их мне

У меня есть кое-что для тебя, говорит он

Ты ведь догадываешься, что это, говорит он

и протягивает мне пакеты, благоухающие свежекопчеными бараньими ребрышками, и я вижу, что один пакет почти доверху наполнен порезанными бараньими ребрышками, а в другом лежит несколько большущих кусков филе лютефиска, каждый из которых тщательно запакован в отдельный пластиковый мешочек

Спасибо тебе, говорю я

Так оно полагается, говорит Аслейк

Ты – мне, я – тебе, говорит он

Спасибо, говорю я

и стою с пакетом в каждой руке, они приятно оттягивают плечи, щедро их Аслейк наполнил, думаю я

Нынешний год у меня был большой улов, говорит Аслейк

Ты заметил? – говорит он

Вот я и принес тебе больше обычного, говорит он

Да, говорю я

И тому есть причина, говорит Аслейк

Да, говорю я

и настает тишина

Дело в том… – говорит Аслейк

Да, говорю я

Дело в том, что в этом году мне хотелось бы подарить Сестре на Рождество картину побольше, говорит он

Маленьких у нее достаточно, говорит он

Я ведь всегда получал одну из самых маленьких картин, говорит он

Даже заподозрил, что ты специально писал маленькие картины, чтобы подарить мне, говорит Аслейк

и я слышу, о чем он толкует, и думаю, что вообще-то я, наверно, и впрямь так поступал, но в последнее время почти что вовсе не писал маленьких картин, их у меня осталось совсем мало, пожалуй четыре-пять, так что Аслейк спокойно может получить картину побольше, но самую последнюю, с андреевским крестом, он не получит, это уж точно, пусть лучше забирает обратно и ребрышки, и рыбу, хотя было бы очень жаль, ведь Аслейк готовит превосходные ребрышки, и лютефиск у него каждый год хоть куда, не говоря уже о шкварках, ну да ничего, уж мы как-нибудь договоримся, какую картину он получит, только вот у Аслейка тонкое чутье на картины, он вроде как сразу видит, хорошая картина или плохая, и выбирает всегда самую лучшую, ну, из тех маленьких картин, какие я до сих пор предоставлял ему на выбор, думаю я, а Аслейк говорит, что у Сестры мои картины теперь повсюду, в коридоре, в гостиной, на стене возле лестницы, сразу и не упомнишь, где только она их не развесила, а над диваном у нее аж три маленькие картины, хотя одна большая смотрелась бы там лучше, говорит он, вот ему и хочется в этом году подарить ей картину побольше, и я говорю, само собой, так будет просто здорово, ведь он и правда всегда получал от меня одну из самых маленьких картин, но раньше я об этом не задумывался, хотя так оно и есть, он совершенно прав, говорю я

В этом году выберешь себе одну из картин побольше, говорю я

а Аслейк говорит, что не хочет настаивать и выглядеть наглецом, но был бы благодарен, если б мог забрать картину уже сегодня, Рождество-то не за горами, и он завернет картину в нарядную рождественскую бумагу с гномами, ангелочками и всем прочим, обвяжет красивой красной ленточкой, а на открытке напишет: Моей любимой сестре Гуро, так он говорит, и вот еще что, в последние годы он спрашивал об этом каждый раз, но было бы замечательно, кабы я вместе с ним поехал к Сестре праздновать Рождество, их ведь всего двое, так что было бы очень приятно, если бы я составил им компанию, да и на лодке вдвоем, а не в одиночку, понятно, куда приятнее и надежнее, говорит он, для него была бы большая радость и большая польза, если бы я поехал вместе с ним праздновать Рождество у Сестры, это ведь далеко вверх по Согне-фьорду, до Эйгны на Боте чуть не целый день добираться, говорит он, но он издавна каждый год туда ездит, туда и обратно, говорит он


Еще от автора Юн Фоссе
Трилогия

Юн Фоссе – известный норвежский писатель и драматург. Автор множества пьес и романов, а кроме того, стихов, детских книг и эссе. Несколько лет назад Фоссе заявил, что отныне будет заниматься только прозой, и его «Трилогия» сразу получила Премию Совета северных стран. А второй романный цикл, «Септология», попал в лонг-лист Букеровской премии 2020 года.«Фоссе говорит о страстях и смерти, и он ищет в них вневременной смысл, поэтому пишет отрешенно и сочувственно одновременно, а это редкое умение». – Ольга ДроботАсле и Алида поздней осенью в сумерках скитаются по улицам Бьергвина в поисках ночлега.


Стихи

В рубрике «Стихи» подборка норвежских поэтов — Рут Лиллегравен, Юна Столе Ритланна, Юна Фоссе, Кайсы Аглен, Хеге Сири, Рюне Кристиансена, Ингер Элизабет Хансен; шведских поэтов — Анн Йедерлунд, Хашаяра Надерехванди, Бруно К. Эйера, Йенни Тюнедаль; исландских поэтов — Ингибьёрг Харальдсдоттир, Сигурлин Бьяртнэй Гисладоттир.


Когда ангел проходит по сцене

Юн Фоссе – выдающийся современный норвежский драматург, писатель и поэт, эссеист и переводчик художественной литературы. Почетный доктор Бергенского университета, имеет степень бакалавра философии и социологии и степень доктора наук по литературоведению. Свой первый роман Фоссе опубликовал в 1983 году, первый сборник стихов в 1986 году, первую пьесу «Кто-то вот-вот придёт» написал в 1992 г. На сегодняшний день Фоссе автор около 14 романов (важнейшими из которых стали «Меланхолия I» (1995), «Меланхолия II» (1996), «Утро и вечер» (2000), серия романов «Трилогия» (2007-2015)), девяти поэтических сборников и 37 пьес.


Без сна

Приезжие хуторяне — парень и его девушка на сносях — сутки ищут глубокой осенью в незнакомом городе, где бы им преклонить голову. И совершают, как в полусне, одно преступление за другим…


Я не мог тебе сказать

Юн Фоссе (родился в 1959 году) известен в Норвегии прежде всего как прозаик и драматург, причем драматург очень успешный: его пьесы ставят не только в Скандинавии, но и по всей Европе. В этом номере «ИЛ» мы публикуем его миниатюру «Я не мог тебе сказать» — текст, существующий на грани новеллы и монопьесы.


Стихотворения

Юн Фоссе (родился в 1959 году) известен в Норвегии прежде всего как прозаик и драматург, причем драматург очень успешный: его пьесы ставят не только в Скандинавии, но и по всей Европе. Однако у Фоссе существует и «поэтическая ипостась»: он издал несколько поэтических сборников. По ним можно заметить, что у поэта есть излюбленные поэтические формы — так, он явно тяготеет к десятистишью. Поэзия Фоссе — эта поэзия взгляда, когда поэт стремится дать читателю зрительный образ, предельно его «объективизировав» и «убрав» из текста рефлексию и личный комментарий.


Рекомендуем почитать
Змеюка

Старый знакомец рассказал, какую «змеюку» убил на рыбалке, и автор вспомнил собственные встречи со змеями Задонья.


На старости лет

Много ли надо человеку? Особенно на старости лет. У автора свое мнение об этом…


«…И в дождь, и в тьму»

«Покойная моя тетушка Анна Алексеевна любила песни душевные, сердечные.  Но вот одну песню она никак не могла полностью спеть, забыв начало. А просила душа именно этой песни».


Дорога на Калач

«…Впереди еще есть время: долгий нынешний и завтрашний день и тот, что впереди, если будем жить. И в каждом из них — простая радость: дорога на Калач, по которой можно идти ранним розовым утром, в жаркий полудень или ночью».


Похороны

Старуха умерла в январский метельный день, прожив на свете восемьдесят лет и три года, умерла легко, не болея. А вот с похоронами получилось неладно: на кладбище, заметенное снегом, не сумел пробиться ни один из местных тракторов. Пришлось оставить гроб там, где застряли: на окраине хутора, в тракторной тележке, в придорожном сугробе. Но похороны должны пройти по-людски!


Степная балка

Что такого уж поразительного может быть в обычной балке — овражке, ложбинке между степными увалами? А вот поди ж ты, раз увидишь — не забудешь.


Тысяча Чертей пастора Хуусконена

«Тысяча Чертей пастора Хуусконена» – это рассказанный в реалиях конца XX века роман-пикареска: увлекательное путешествие, иногда абсурдный, на грани фантастического, юмор и поиск ответов на главные вопросы. Финский писатель Арто Паасилинна считается настоящим юмористическим философом. Пастору Хуусконену исполнилось пятьдесят. Его брак трещит по швам, научные публикации вызывают осуждение начальства, религия больше не находит отклика в сердце. Прихватив с собой дрессированного медведя Черта, Хуусконен покидает родной город.


Осьминог

На маленьком рыбацком острове Химакадзима, затерянном в заливе Микава, жизнь течет размеренно и скучно. Туристы здесь – редкость, достопримечательностей немного, зато местного колорита – хоть отбавляй. В этот непривычный, удивительный для иностранца быт погружается с головой молодой человек из России. Правда, скучать ему не придется – ведь на остров приходит сезон тайфунов. Что подготовили героям божества, загадочные ками-сама, правдивы ли пугающие легенды, что рассказывают местные рыбаки, и действительно ли на Химакадзиму надвигается страшное цунами? Смогут ли герои изменить судьбу, услышать собственное сердце, понять, что – действительно бесценно, а что – только водяная пыль, рассыпающаяся в непроглядной мгле, да глиняные черепки разбитой ловушки для осьминогов… «Анаит Григорян поминутно распахивает бамбуковые шторки и объясняет читателю всякие мелкие подробности японского быта, заглядывает в недра уличного торгового автомата, подслушивает разговор простых японцев, где парадоксально уживаются изысканная вежливость и бесцеремонность – словом, позволяет заглянуть в японский мир, японскую культуру, и даже увидеть японскую душу глазами русского экспата». – Владислав Толстов, книжный обозреватель.


Риф

В основе нового, по-европейски легкого и в то же время психологически глубокого романа Алексея Поляринова лежит исследование современных сект. Автор не дает однозначной оценки, предлагая самим делать выводы о природе Зла и Добра. История Юрия Гарина, профессора Миссурийского университета, высвечивает в главном герое и абьюзера, и жертву одновременно. А, обрастая подробностями, и вовсе восходит к мифологическим и мистическим измерениям. Честно, местами жестко, но так жизненно, что хочется, чтобы это было правдой.«Кира живет в закрытом северном городе Сулиме, где местные промышляют браконьерством.


Стеклянный отель

Новинка от Эмили Сент-Джон Мандел вошла в список самых ожидаемых книг 2020 года и возглавила рейтинги мировых бестселлеров. «Стеклянный отель» – необыкновенный роман о современном мире, живущем на сумасшедших техногенных скоростях, оплетенном замысловатой паутиной финансовых потоков, биржевых котировок и теневых схем. Симуляцией здесь оказываются не только деньги, но и отношения, достижения и даже желания. Зато вездесущие призраки кажутся реальнее всего остального и выносят на поверхность единственно истинное – груз боли, вины и памяти, которые в конечном итоге определят судьбу героев и их выбор.На берегу острова Ванкувер, повернувшись лицом к океану, стоит фантазм из дерева и стекла – невероятный отель, запрятанный в канадской глуши.