Другое имя. Септология I-II - [45]

пишет, что, не будь человека, so wäre auch “Gott” nicht, daß Gott “Gott” ist, dafür bin ich die Ursache и wäre ich nicht, so wäre Gott nicht “Gott”[18], и, разумеется, так оно и есть, думаю я и читаю про себя Pater noster Qui es in caelis Sanctificetur nomen tuum Adveniat regnum tuum Fiat voluntas tua sicut in caelo et in terra Panem nostrum cotidianum da nobis hodie et dimitte nobis debita nostra sicut et nos dimittimus debitoribus nostris Et ne nos inducas in tentationem sed libera nos a malo, и я передвигаю пальцы на первую бусину меж крестом и тремя бусинами подряд на четках и читаю про себя Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое; Да придет Царствие Твое; Да будет воля Твоя и на земле, как на небе; Хлеб наш насущный дай нам на сей день; И прости нам долги наши, Как и мы прощаем должникам нашим; И не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого, и я передвигаю пальцы на первую из трех бусин в ряду и думаю, что обычно засыпаю, когда читаю либо Молитву Господню, либо Ave Maria, и вижу перед собой слова, и читаю про себя Ave Maria Gratia plena Dominus tecum Benedicta tu in mulieribus et benedictus fructus ventris tui Iesus Sancta Maria Mater Dei Ora pro nobis peccatoribus nunc et in hora mortis nostrae, и передвигаю пальцы на следующую бусину, читаю про себя Богородица Дева, радуйся, Благодатная Мария, Господь с Тобою; благословенна Ты в женах и благословен плод чрева Твоего, Пресвятая Мария, Матерь Божия, молись за нас, грешных, ныне и в наш смертный час, аминь, и я передвигаю пальцы на третью бусину и читаю про себя Ave Maria Gratia plena Dominus tecum Benedicta tu in mulieribus et benedictus fructus ventris tui Iesus Sancta Maria Mater Dei ora pro nobis peccatoribus nunc et in hora mortis nostrae

II

И я вижу себя: я стою, глядя на две полосы, которые примерно в центре пересекаются, одна коричневая, другая лиловая, и вижу, что выводил эти полосы медленно, щедрыми и густыми мазками масляной краски, и там, где полосы пересекаются, масло растеклось, краски красиво смешиваются и сплывают вниз, и я думаю, что никакая это не картина, но одновременно все же такая, какой должна быть, она готова, завершена, и я отступаю от картины немного назад и стою, глядя на нее, а потом вижу себя в постели, в «Убежище», и думаю, что нынче вторник, всего-навсего вторник и я вполне могу встать или, по крайней мере, одеться, думаю я, сажусь на край кровати и думаю, что вот, мол, и еще одна ночь миновала, встаю, поднимаю с полу брюки, надеваю, натягиваю через голову черный свитер, надеваю черную бархатную куртку и опять сажусь на край кровати, развязываю шнурки, надеваю ботинки, завязываю шнурки, вижу, что мое черное пальто лежит на стуле, и думаю, что, когда ложился в постель, чувствовал огромную усталость, но все равно почти не спал или, может, спал? может, мне только кажется, что не спал? однако, как ни странно, прежней огромной усталости я не испытываю, встаю, иду в ванную, ополаскиваю лицо холодной водой, раз, другой, третий, распускаю волосы и пальцами расчесываю длинные седые пряди, потом беру черную резинку, которая стягивает волосы, снова собираю их в хвост, полощу рот и горло холодной водой, сплевываю, полощу несколько раз, ну вот, пожалуй, я худо-бедно готов идти завтракать, думаю я, завтрак здесь начинается в шесть часов, я помню, не настолько уж забывчив, хоть волосы и поседели, я ведь привык рано ложиться и рано вставать, ложусь около девяти, обычно сразу же засыпаю, а около четырех просыпаюсь, встаю и еще до пяти утра берусь за кисти, так уж повелось, думаю я, а кроме того, думаю, что хорошо бы позавтракать, вешаю на локоть длинное черное пальто, закидываю на плечо коричневую сумку, отпираю дверь, гашу свет, закрываю дверь, кладу ключ в карман бархатной куртки, иду к лифту, в лифте осеняю себя крестным знамением, каждое утро я осеняю себя крестным знамением, либо только крещусь, либо крещусь и читаю Pater Noster или Отче наш, а после молитвы еще раз осеняю себя крестным знамением, тем временем лифт останавливается, несколько раз дернувшись, я выхожу из кабины, иду в столовую, в Кофейню, ведь по утрам Кофейня служит постояльцам «Убежища» столовой, они там завтракают, и как же хорошо выйти из номера, обычно я хорошо сплю там, в 407-м, но сегодня ночью спал тревожно, если вообще спал, но, как ни странно, не чувствую усталости, думаю я, а в столовой никого больше нет, наверно, слишком рано, думаю я, накладываю себе полную тарелку и выбираю столик у окна с видом на Воген и на Брюгген, сажусь и ем, но еда не доставляет обычного удовольствия, поскольку я все время думаю об Асле, как он там, поправился ли? или хотя бы чувствует себя лучше? выпишут ли его сегодня? а если нет, то, вероятно, Умелец сможет взять ключ от его квартиры, и мы с ним съездим туда и привезем все, что Асле пожелает, мне-то ключ не дадут, нет, чтобы я вошел в квартиру Асле, со мной должен быть Умелец, который отопрет и запрет дверь, ведь так было вчера вечером, когда я заезжал за собакой, думаю я, наверняка все случившееся так меня ошеломило, что я ничего толком не помню, думаю я и гляжу по сторонам, но в столовой, кроме меня, по-прежнему никого, и я думаю, что в эту пору года постояльцев в «Убежище» мало, к тому же время очень раннее, только-только начали подавать завтрак, да и снаружи на Брюггене тоже ни души не видно, думаю я, и не единого суденышка не зачалено в Вогене, и все покрыто снегом, все бело, красиво, думаю я, но еда не доставляет обычного удовольствия, и я съедаю лишь немного яичницы-болтуньи и немного жареного бекона и выпиваю немного кофе, мне прямо-таки стыдно оставлять на тарелке столько доброй еды, но я встаю, выхожу в холл, здороваюсь с ночной дежурной, которую раньше никогда не видел, с заспанным видом она смотрит на меня, и я говорю, что хочу расплатиться за одну ночь, она выписывает счет, я плачу, отдаю ей ключ и выхожу из гостиницы, на улице не так уж и темно, полнолуние ведь и светит луна, а снег сияет белизной, морозно и ясно, красота, иначе не скажешь, и все небо вызвездило, и снег у входа в «Убежище» успели расчистить, в самом деле весь тротуар расчищен, и что? что мне теперь делать, думаю я, в такую рань? идти за собакой еще слишком рано, та, что взяла ее к себе, наверняка спит, ну та, что жила со скрипачом, который под конец только пил да пил, и она велела ему убираться на все четыре стороны, и он убрался, а она после очень сожалела, но как ее звали-то? и где она живет? а-а, вспомнил, зовут ее Гуро, и живет она, само собой, на Смалганген, 3, только наверняка еще не встала, хотя, может, она тоже встает рано? во всяком случае, сперва я могу пойти к машине, ее ведь наверняка совершенно занесло снегом, но у меня с собой, конечно, и щетка, и скребок, так что пойду-ка я к машине, почищу ее от снега, думаю я и теперь-то, теперь чувствую себя вполне уверенно, думаю я и чуть ли не смеюсь про себя, ведь дорогу от «Убежища» до того места, где обычно оставляю машину в Бергене, у Галереи Бейер, на парковке, которую в свое время, так сказать, предоставил мне Бейер, эту дорогу я наизусть знаю, самому не верится, что вчера вечером я умудрился заплутать, и ведь все оттого, что невозможно было ничегошеньки разглядеть в густом снегу, в сущей метели, думаю я, но сейчас надо просто пройти от «Убежища» вверх по улице, свернуть направо, пройти еще немного, а затем взять налево и вверх по Смалганген выйти на Хёггата, немного пройти по тротуару, а там уж стоит во всей красе Галерея Бейер, адрес ее Хёггата, дом 1, а перед галереей расположена просторная парковка, короче говоря, сперва я пойду смету с машины снег, соскребу со стекол лед и, пожалуй, немного прогуляюсь или, черт побери, очистив машину, запущу мотор и прогрею ее, а потом пойду наведаюсь к той, что живет на Смалганген и зовется Гуро, стало быть, Гуро, Смалганген, ну да, Смалганген, 3, а раз я это помню, и дверь наверняка узна́ю, думаю я, шагаю по тротуару, сворачиваю на Смалганген, переулок узкий, всего-то метра два шириной, да еще и сужается мало-помалу, примерно до метровой ширины, но затем опять немного расширяется, думаю я, теперь надо отыскать дом 3, я останавливаюсь, всматриваюсь в полумрак, н-да, было бы совсем темно, если б не полнолуние, цифра 3 аккурат у меня над головой, на ближайшем парадном, я подхожу к двери, смотрю на список фамилий возле звонков, там значатся Хансен, Нильсен, Берге и Николаусен, а Гуро в списке нет, но если она живет в доме 3, то фамилия у нее, наверно, Берге, по-моему, фамилия Хансен хотя и более обычная, но провинциалке как-то не подходит, думаю я, гляжу вверх, но во всех окнах темно, поворачиваю голову, смотрю на другую сторону Смалганген, вон на той лестнице лежал под снегом Асле, я почти совершенно уверен, а на стене там табличка с номером 5 у парадного, иду туда, смотрю на список жильцов, там значатся Хансен, Улсен, Педерсен и, слава богу, Гуро, возле одного из звонков, но ведь та, что зовется Гуро, вроде говорила, что живет на Смалганген, 3? я что же, опять запомнил неправильно? ходил тут и думал про неправильный номер, удивляться не приходится, наверно, так оно и есть, и там, на Смалганген, 5, во всех окнах тоже темно, но вправду ли она там живет? она, стало быть, из тех, кто пишет у звонка только имя, думаю я, и мне, по крайней мере, известно, где она живет, и что в списке значится имя без фамилии, и что я опять перепутал цифры, думаю я, и сущее везение, что в списке на двери она написала просто Гуро, думаю я, фамилии-то ее я не знаю, но каждый имеет право на чуток везения, думаю я и вслух говорю себе, что она, Гуро-то, поди, еще спит, и думаю, что покуда не стоит звонить в дверь и будить ее, может, немного попозже, думаю я, сперва обмету-отскребу машину, запущу мотор, прогрею его, прогрею машину, а уж потом разбужу ее, думаю я, а еще думаю, что как раз на лестнице у дома 5 по Смалганген я вчера нашел Асле, он лежал на лестнице головой к входной двери, на Смалганген, 5, так, может, он шел к ней, к Гуро? а что, вполне возможно, у него ведь есть подруги, как он обычно говорил, может, Гуро одна из них? а сейчас у нее Браге, его собака, если нет другой Гуро, живущей в доме по другую сторону переулка? если я думал, что она, та, что взяла к себе собаку, говорила, что живет на Смалганген, 3, то, должно быть, она мне так и сказала? что, мол, живет на Смалганген, 3? а тогда, наверно, у нее, у той, что взяла к себе собаку, фамилия Берге? и зовут ее не Гуро? сперва-то она, кажется, назвала другое имя? но какое? Силья или вроде того, так что возможно, думаю я, зовут ее вовсе не Гуро? но какое же имя она назвала? в самом начале? в «Еде и напитках»? ну да, точно, думаю я, она сказала Силья, точно Силья, думаю я и иду дальше, на Хёггата, и с тамошнего тротуара вижу Галерею Бейер, вижу дом, где расположена Галерея Бейер, во всем его белом величии, внизу галерея, а наверху, на втором этаже, находится квартира Бейера, и свою машину я вижу, она стоит рядом с машиной Бейера, вся в снегу, а на улице пока довольно темно, хотя свет полной луны и уличных фонарей и белый снег позволяют мне видеть более-менее хорошо, так что поглядим, думаю я, а еще думаю, что, когда я снова увидел свою машину, во мне словно вспыхнула легкая радость, да, такой вот я ребячливый, думаю я, подхожу к машине, отпираю дверцу, сажусь за руль и думаю, ну, теперь поглядим, заведется ли она как полагается, небось заведется, машина-то у меня в полном порядке и аккумулятор заряжен, думаю я, вставляю ключ в зажигание, поворачиваю, и мотор тотчас заводится, и я включаю обогреватель на полную мощность, поскольку в машине холодно, вылезаю, открываю багажник, достаю щетку, закрываю багажник и принимаюсь сметать снег, снегу-то много, на крыше сантиметров тридцать, не меньше, думаю я, сметаю снег и думаю, что, когда смету большую часть снега и отскребу стекла, пойду и позвоню в тот звонок, где на табличке написано Гуро, да-да, просто пойду и позвоню, пусть даже разбужу ее, ничего ведь страшного, если разбужу, она может просто отдать мне собаку, а потом снова лечь и спать дальше, однако же я все время думал, что она живет на Смалганген, 3, а не на Смалганген, 5, так что, может быть, лучше позвонить в звонок с фамилией Берге? она ведь сперва назвала другое имя, не Гуро, там, в «Еде и напитках», Силья, так она сказала или вроде того, и добавила, что мы хорошо знаем друг друга, но, может, она сказала «знаем» в библейском смысле? может, так она сказала? или как-то похоже? вполне возможно, не исключено, думаю я, продолжая сметать снег, и машина уже выглядит вполне неплохо, весь снег мне, конечно, не смести, но бо́льшую часть я смету, а затем надо соскрести лед со стекол, думаю я, открываю багажник, кладу туда щетку и достаю скребок, закрываю багажник и начинаю соскребать лед со стекол, переднее и заднее стекла уже немножко прогрелись, лед соскребается довольно легко, я орудую скребком, как могу, очищаю боковые стекла, ну вот, хватит скрести, кладу скребок в багажник, сажусь в машину, там успело потеплеть, я сижу, устремив взгляд перед собой, сна ни в одном глазу, замечаю я, однако меня одолевает усталость, но теперь надо забрать собаку, Браге, это во-первых, думаю я и смотрю на часы, уже семь с лишним, значит, вполне можно позвонить к той, что зовется Гуро, собака ведь у нее, ту, что взяла к себе собаку, звали Гуро, она, поди, просто в шутку назвалась в «Еде и напитках» другим именем, думаю я, а если я ошибаюсь, то пусть на меня обижаются, думаю я, глушу мотор, выхожу из машины, запираю ее, а теперь, думаю я, пойду прямиком на Смалганген, 3 и позвоню к Берге, она же говорила, что живет на Смалганген, 3, я уверен и, что бы она ни говорила насчет своего имени, позвоню к Берге, думаю я, иду по тротуару Хёггата и вот уже сворачиваю налево, на Смалганген, шагаю по переулку и, высмотрев табличку с номером 3, вижу, что все окна в доме темные, подхожу к двери, нажимаю кнопку против фамилии Берге и слышу звонок, негромкий, скорее даже тихий, далекий, теперь надо подождать, думаю я, ведь, может, она не проснется? может, ничего не произойдет? может, надо позвонить еще раз? я ведь позвонил очень коротко, нажал на кнопку и отпустил, не хотел слишком шуметь, так, может, позвонить еще раз? и я опять жму на кнопку, на сей раз подольше, и вижу, как в окне рядом со мной зажигается свет, стало быть, она живет на первом этаже, если я не разбудил кого-то другого, но она вроде говорила, что живет на первом этаже? да, вроде и правда так говорила, думаю я, стою и думаю, что не нравится мне это, я бужу Гуро или как там ее, а может, вообще кого-то другого, кто бы это ни был, причем в несусветную рань, думаю я, но нельзя же просто слоняться по улице или ждать, сидя в машине, думаю я и вижу в окне лицо, и принадлежит оно не женщине средних лет, нет, лицо, которое я вижу, принадлежит женщине весьма почтенного возраста, и она открывает окно