Другие лошади - [44]
– Можем просто всё выкинуть, – предложила завхоз. – Если приходить неохота.
Я подумал и сказал, что приду.
В итоге я просидел в душном кабинете до позднего вечера.
В предметах которые выходят из употребления – выражение-то какое поганое – так вот – в этих предметах, которые больше никогда никому не понадобятся, есть своя магия. Их надо выбрасывать, выбрасывать безо всякой жалости, иначе первый же предмет, в который ты углубишься, засосёт тебя бесповоротно в такие дебри прошлого, из которых будет мудрено вернуться.
Меня сразило сочинение, которое покоилось в ящике с киноаппаратом. Оно оказалось там лет за десять до моего появления в этом колледже, то есть тогда, когда киноаппарат стал уже доисторическим чудовищем, причём, очень давно. То есть сочинение запихали в этот ящик, закрыв его на ключ, который пропал неведомо куда, и пришлось выламывать ящик монтировкой, сочинение запихали в этот ящик специально, чтобы похоронить на веки вечные…
Нет, наверное, его туда зашвырнули в сердцах. И ключ тоже в сердцах шандарахнули, а потом всё откладывали момент, чтобы ящик взломать. Откладывали-откладывали, да и не взломали. Незачем стало.
А может быть, его здесь спрятали. Потому что нельзя было держать такое дома…
И тут я вспомнил, на чьё место пришёл работать. Это была нестарая ещё женщина, которая переезжала в другой город и поэтому сдавала дела. У неё вроде бы заболела дочь. Какая-то нервная болезнь. И женщина эта отправилась к дочери. Дочь жила одна, ни мужа, ни детей. А сама преподавательница, на место которой я заступил, была вдовой. Поговаривали, что муж её был бандитом, сел за убийство подростка, да и сам сгинул.
В наше время, когда все всем соседи на каком-то непонятном запредельном пространстве, найти человека не составляет никакого труда. Что я и сделал, отправив сочинение адресату старинным способом: бумажной почтой. В том числе и последний лист.
Родителей нет дома. Сторожат что-то сутки через трое. Причём, каждый своё, то есть своё чужое или чужое своё. Каждый. Когда спят друг с другом, не пойму. Я ни разу не слышал.
Можно до утра сидеть на кухне, поставив на стол настольную лампу и превратив кухню в подобие кабинета. И вот я пишу это сочинение. И уже почти его написал. Но, чувствую, нужно что-то добавить для прочности композиции.
Чу! В дверь звонят. Не иначе меня пришли убивать…
Нет, это не убивать меня пришли. Это приходили меня любить. Она уже ушла в рассвет, сказав, что восхищается мной, что я её бешу, что она меня любит и презирает, что я герой и трус.
Пожалуй, я не буду спать этой ночью. Побыть в однокомнатной квартире одному – слишком большая роскошь для того, чтобы тратить её на сон.
Светает. Предметы, явления, лица, действия и признаки, а также признаки действий и признаки признаков теряют свою ночную магию, свою истинную сущность. Остаются местоимения. Серые невыразительные местоимения. Впрочем, действия ещё какие-то остаются, тщетные, напрасные. И усталые модальные слова. И пугливые междометия.
Чу! Звонят. Наверное, это пришли меня любить.
А снег идёт
Снег повалил неожиданно. В конце марта.
Он падал страшными в своей величине и неспешности хлопьями, которые тут же скрыли не успевшую надышаться воздухом землю. А потом эти хлопья были скрыты хлопьями следующими. Снегопаду, казалось, не будет конца. Но ровно в полдень, завалив по колено узкие улочки городка, снег прекратился. И в голове не укладывалось, что падал он всего один час.
А с самого утра была такая хорошая погода!
Радовало и ещё одно обстоятельство – у нас был вечер встречи.
Двадцать лет не виделись. И теперь съехались в городок нашей юности.
Утром собрались в alma mater – и давай обниматься.
Бухнули чутарик. Не сильно. Надо, чтоб до вечера силы остались.
Вечером концерт, накрытый в одном из бывших наших классов стол и танцы.
Входишь в затемнённый зал – и ощущение, будто на машине времени попал в прошлое.
Темно ещё, в темноте изменения тел, происшедшие за двадцать лет, не столь заметны.
Лишь глаза сверкают.
А глаза те же, будьте уверены.
В общем, здорово.
Но было одно обстоятельство, которое как-то сразу, ещё до снега, подпортило мне настроение.
Не пришёл Костян.
Мы с Костяном были по корешам. То есть не разлей вода. Он местный – я приезжий.
Это нас и объединило.
Когда я поступил в колледж и заселился в общежитие, девочки сразу предупредили: вали куда-нибудь на неделю. Вечером гопники придут, будут вас прописывать. Они всегда так: первую неделю зверствуют, потом жить дают.
Ну, в первый вечер я свалить не успел. Спрятался в сушилке. Не нашли, пронесло как-то. А на следующий день, прям с утра, стал я думать. И взгляд мой упал на соседа по парте. На Костяна то есть.
Я вокруг да около ходить не стал, спросил напрямую: «Можно, я поживу у тебя неделю?»
Он только плечами пожал: «Живи».
Месяц я у него отсиживался.
Картошку вместе копали.
Отца у Костяна не было, умер давно уже. Да и мама болела. Она тоже потом, говорят, умерла.
А другана своего я отблагодарил. Когда в общаге акклиматизировался, так сказать. Он же нелюдимый, угрюмый. И вот я ему рассказал, что есть такие люди – девки. У них волосы длинные, грудь имеется, которая спереди выпирает. Есть и ещё различия.
Александр Киров – первый лауреат Всероссийской книжной премии «Чеховский дар» 2010 года. А «Последний из миннезингеров» – первая книга талантливого молодого писателя из Каргополя, изданная в Москве. Лев Аннинский, высоко оценивая самобытное, жесткое творчество Александра Кирова, замечает: «Он отлично знает, что происходит. Ощущение такое, что помимо того, чем наполнены его страницы, он знает еще что-то, о чем молчит. Не хочет говорить. И даже пробует… улыбаться. Еле заметная такая улыбка… Без всякого намека на насмешку.
Александр Вяльцев — родился в 1962 году в Москве. Учился в Архитектурном институте. Печатался в “Знамени”, “Континенте”, “Независимой газете”, “Литературной газете”, “Юности”, “Огоньке” и других литературных изданиях. Живет в Москве.
Ольга КУЧКИНА — родилась и живет в Москве. Окончила факультет журналистики МГУ. Работает в “Комсомольской правде”. Как прозаик печаталась в журналах “Знамя”,“Континент”, “Сура”, альманахе “Чистые пруды”. Стихи публиковались в “Новом мире”,“Октябре”, “Знамени”, “Звезде”, “Арионе”, “Дружбе народов”; пьесы — в журналах “Театр” и “Современная драматургия”. Автор романа “Обмен веществ”, нескольких сборников прозы, двух книг стихов и сборника пьес.
Борис Евсеев — родился в 1951 г. в Херсоне. Учился в ГМПИ им. Гнесиных, на Высших литературных курсах. Автор поэтических книг “Сквозь восходящее пламя печали” (М., 1993), “Романс навыворот” (М., 1994) и “Шестикрыл” (Алма-Ата, 1995). Рассказы и повести печатались в журналах “Знамя”, “Континент”, “Москва”, “Согласие” и др. Живет в Подмосковье.
Приносить извинения – это великое искусство!А талант к нему – увы – большая редкость!Гениальность в области принесения извинений даст вам все – престижную работу и высокий оклад, почет и славу, обожание девушек и блестящую карьеру. Почему?Да потому что в нашу до отвращения политкорректную эпоху извинение стало политикой! Немцы каются перед евреями, а австралийцы – перед аборигенами.Британцы приносят извинения индусам, а американцы… ну, тут список можно продолжать до бесконечности.Время делать деньги на духовном очищении, господа!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Михаил Стрельцов – поэт, прозаик, участник литературных семинаров и фестивалей, где зачастую является соруководителем. Член Союза российских писателей и Русского ПЕН-центра. В рассказах Стрельцова внимание привлекает удивительное сочетание по-астафьевски подлинного, честного материала с легкими оттенками иррационального и самоиронии. Тем не менее, автора невозможно причислить в разряд выдумщиков по причине острой наблюдательности, звериного – толстовского! – чутья ситуаций и характеров. В 2018 году на основе рассказов из этой книги поставлен спектакль «Гости».
В книгу включены сказки, рассказывающие о перипетиях, с которыми сталкиваются сотрудники офисов, образовавшие в последнее время мощную социальную прослойку. Это особый тип людей, можно сказать, новый этнос, у которого есть свои легенды, свои предания, свой язык, свои обычаи и свой культурный уклад. Автор подвергает их серьезнейшим испытаниям, насылая на них инфернальные силы, с которыми им приходится бороться с переменным успехом. Сказки написаны в стилистике черного юмора.
В этой книге много героинь, но всех их объединяет одно: они женщины. Жаждущие любви и стремящиеся обрести свое место в жизни, ошибающиеся, порой непоправимо, прощающие и мстящие. Они живут в разные времена. В 70-е годы прошлого века, когда начинается эпоха советского «застоя» (повесть «Семейная жизнь»), в 80-е, когда воздух жизни уже словно бы пропитан тлением (повесть «Бабий дом», по ней снят фильм «Ребро Адама»), в 90-е, когда вся жизнь сдвигается с места и, обещая новые горизонты, кажется, летит в тартарары (повесть «Новая дивная жизнь (Амазонка)»)
Чем отличается умный человек от глупого и как не остаться в дураках? Как отличить правду, которую ты видишь сам, от обмана, который тебе внушили? Как устроен человек, что он добровольно отказывается от свободы и строит государство, где много работы и запретов? Это книга о том, почему человек стал царем природы и почему государство всегда решает собственные задачи, подчиняя человека себе. Почему великая европейская цивилизация самоуничтожается, а завтрашний мир выглядит страшноватым из нашего сегодня. Михаил Веллер, знаменитый писатель и философ, автор бестселлеров и докладчик ХХIII и ХХIV Всемирных Философских Конгрессов 2013 и 2018 гг., автор философской теории энергоэволюционизма, представленной в четырех томах на Лондонской международной книжной ярмарке и удостоенной медали Всемирного философского форума по диалектике Афины-2010, пишет здесь о нашем прошлом и будущем в легкой и доступной форме, ироничным языком.